Но в итоге, это оказался всего лишь политический ход. Я не знала, почему я представляла это иначе.

Но всё это, кажется, не имело большого значения, когда он собирался оттрахать меня до потери пульса у стены сада.

Мор испустил стон, который я почувствовала даже пальцами своих ног, после чего опустил руки, и начал расстегивать ремень на штанах, попутно продолжая покусывать и посасывать мою шею, оставляя на ней синяки и отметины.

— Я собираюсь сделать тебя своей невестой, — сказал он хрипло. — Но для начала, я собираюсь довести тебя до оргазма. Оттрахать тебя так, что ты не сможешь ходить неделю.

Он накрыл мой рот своими губами, его язык стал жестоким и ищущим. Его член прижался к тому месту, где я уже была мокрой, и когда я слегка сместилась, он вошёл в меня с приятной лёгкостью.

Боже, как же я ненавидела то, как сильно мне это нравилось, как сильно мне было это нужно.

Он испустил неровный вздох и начал входить в меня и растягивать меня своим толстым членом. Я никогда не думала, что буду чувствовать себя такой наполненной, как это было с ним. Я чувствовала себя абсолютно цельной. Я слегка застонала, чувствуя его везде у себя внутри, каждый мой нерв воспламенился от желания.

Он подался бёдрами вперёд и начал двигаться внутри меня. Моя спина поднялась ещё выше по стене сада, но я не чувствовала боли. Даже когда он ускорил темп, словно наказывая меня этим ритмом.

Он был таким твёрдым и толстым, и он врезался в такое мягкое, чувствительное и узкое место. Каждый мускул внутри меня был напряжён до такой степени, что дрожал, и каждый толчок уничтожал меня всё больше. Я чувствовала себя так, словно была сделана из стекла и вот-вот должна была разбиться. И была вероятность, что мне уже не удалось бы собрать осколки после всего этого. А, может быть, я бы этого и не захотела.

Он громко застонал и начал двигаться ещё более интенсивно так, что я начала задыхаться.

— Ты в курсе, что ты станешь королевой? — прохрипел он, одарив меня очередным грубым поцелуем, оставившим после себя синяк. — Ты в курсе, что ты будешь носить алую корону? Ты станешь женой Смерти, которую будут почитать и бояться на всей этой земле.

— Я всего лишь смертная, — с трудом проговорила я между прерывистыми вдохами. — Никто не станет меня бояться.

— Станут, Ханна. Станут. Просто подожди и сама всё увидишь.

Затем он укусил меня за шею, и по моим конечностям побежали ударные волны.

— Ты не представляешь, на что ты способна, но я покажу тебе. Покажу тебе, кто ты есть на самом деле.

Я застонала в ответ на его слова, моё тело так жаждало его, так сходило по нему с ума, что когда он откинул голову назад и посмотрел на меня своим пристальным взглядом, я поняла, что он чувствовал то же самое по отношению ко мне. Должен был чувствовать.

И меня пугало то, насколько диким всё это было. Мы отдались самым базовым инстинктам, разделив между собой это первобытное, животное желание довести друг друга до сумасшедшего оргазма, желание находиться так глубоко внутри друг друга, что мы уже не знали, где заканчивается один и начинается другой.

И именно тогда, когда он трахал меня, я переставала чувствовать себя его пленницей.

Именно сейчас я была по-настоящему свободной.

С каждым мощным толчком его бёдер, каждый раз, когда его член входил всё глубже в моё горячее скользкое нутро, с каждым сдавленным вдохом, который я совершала, с каждым жадным стоном, который он издавал. И вот я уже падала.

Трескалась.

Разваливалась.

Разбивалась как стекло.

Я уступала ему.

Отдавала себя ему.

Душа на тарелке.

Которая была готова к тому, чтобы он проглотил её.

— О, чёрт, — простонала я, когда давление внутри меня усилилось, превратившись в лихорадочный водоворот.

Я закрыла глаза, а моё тело перемахнуло через край. Я крепко схватилась за Мора, глубоко впившись в него ногтями.

— Трахай меня! — закричала я, и мои слова прозвучали неразборчиво, так как в этот момент оргазм обрушился на меня.

Моя голова откинулась назад, глаза распахнулись, и я увидела яркое небо за нависшими над нами тёмными башнями замка.

Оно было фиолетово-голубого цвета.

И я почувствовала себя такой же свободной, как это небо.

Мор теперь тоже кончал. Великолепный животный стон начал изливаться из него. Ни один звук не казался мне более сексуальным, чем то, как он зарычал мне в шею, прижавшись лбом к моей коже. Его толчки замедлились, а потом прекратились, и теперь вздымались только наши груди от нашего неровного дыхания.

Прохладный ветерок, который пах морскими брызгами и садовой мятой, обдал стены и охладил нашу разгоряченную кожу. Мор отпрянул и одарил меня ленивой улыбкой. То есть нет. Это была скорее ухмылка. Не думаю, что Мор когда-нибудь ленился.

— Нет ничего прекраснее этого, — сказал он, убрав волосы с моего лица. — Ты будешь очаровательной невестой, птичка.

И тогда тяжелая и холодная реальность происходящего снова обрушилась на меня.

Я должна была стать женой Мора.