— Это правда ты, — прошептала я. — Я думала, что ты умер.

Неожиданно я почувствовала присутствие Мора у себя за спиной, и мой отец посмотрел наверх, мимо меня, с гневом в глазах.

— Как ты посмел так с ней поступить? — зарычал он на Мора. — Ты посадил её на цепь. Ты монстр! Обращаешься с ней как с животным!!!

Мор сухо усмехнулся.

— Потому что она ведёт себя как животное. Вот и я веду себя как монстр.

Я почувствовала давление на шею, Мор поднял мою цепь.

— Я оставлю вас ненадолго, но только ненадолго. Не секундой больше.

— Мор излечит тебя от рака, — сказала я ему. — Ты будешь жить.

Он покачал головой, и его глаза наполнились слезами.

— И какой ценой? Ценой тебя, Ханна. Это будет невозможно вынести. О, моя дорогая, посмотри на себя. Посмотри, какая ты красивая, даже с этой штукой на шее. Ты несёшь её на себе как королева.

Что-то внутри меня в сотый раз разбилось.

— Я люблю тебя, — настойчиво прошептала ему я.

Я почувствовала, что мой ошейник начал превращаться в удавку, время тикало.

— Я так тебя люблю, папа, и мне так жаль, что мы проводили мало времени вместе, и что я не звонила тебе, хотя должна была, и что я думала, что ты всегда будешь жить, как солнце или луна. Я не знала, что солнце или луну можно забрать у меня, но тебя забрали. Забрали. Как бы я хотела вернуться в прошлое и остаться с тобой. Мне вообще не следовало уезжать, мне следовало остаться.

— Ханна, дорогая, — сказал он, попытавшись протянуть ко мне руки, чтобы обнять меня, но стражники-скелеты были сильны. — Ты не осталась, потому что это был не твой путь. Но я никогда не переставал любить тебя, ты это знаешь, как и я знаю, что ты никогда не переставала любить меня. Твои сережки... твои сережки будут напоминать тебе об этом.

Он снова посмотрел на Мора, и у него на лбу запульсировала вена. Не думаю, что когда-либо видела его в такой ярости.

— Ты отпустишь её. Ты оставишь меня, и отпустишь её. Мне не нужно твоё лекарство. Я лучше умру, зная, что она на свободе.

— М-м-м-м-м, — задумался Мор. — Как предсказуемо, Торбен. Но нет. Я оставлю её. Она гораздо интереснее, чем ты. Теперь ты отправишься с нами назад в Верхний мир, и если ты хочешь, чтобы всё у тебя было хорошо, ты останешься там. Ханна принадлежит теперь мне. Она принадлежит Туонеле.

— Ты отпустишь её! — закричал мой отец. — Пожалуйста, умоляю тебя.

Мор вытащил из своего плаща маленький стеклянный сосуд. Внутри находилась белая извивающаяся многоножка. Я чуть не съёжилась от страха, но потом я поняла, что многоножка предназначалась для моего отца.

— А знаешь, ведь это Расмус привёл Ханну сюда, — сказал Мор. — Именно Расмусу пришла в голову идея обменять Ханну на твою жизнь. Конечно же, Ханна была готова сделать это независимо от того, кто это предложил. И я должен признать, я тебе немного завидую, Торбен. У тебя есть люди, которые так сильно тебя любят, что готовы пройти весь подземный мир, чтобы попытаться спасти тебя... если из этого и следует какой-то вывод, так это то, что ты очень счастливый человек.

Затем Мор снял металлическую крышку, и белая многоножка выползла на его пальцы. Он схватил её за извивающийся хвост, сотни её крошечных лапок тоже извивались. Затем Мор занёс её над головой моего отца.

— Нет! — закричала я, пытаясь вырваться, но Мор удержал меня своей рукой и отпустил многоножку.

Я с ужасом наблюдала за тем, как многоножка поползла вниз по лицу моего отца — это было похоже на то, что я увидела в том гробу — и заползла ему в нос.

Отец закричал.

Я закричала.

Затем глаза моего отца закатились, и он неожиданно осел мёртвым грузом, поддерживаемый руками стражников-скелетов.

— Что ты сделал? — неистово закричала я, гнев разрывал меня на части. — Ты обещал отпустить его!

На это раз Мор оттащил меня назад за цепь, и я упала на колени. Я попыталась поползти за своим отцом, но стражники потащили его прочь.

— Он не умер, — резко ответил Мор, как будто я сейчас погорячилась. — Сноходец всего лишь усыпил его. Это будет глубокий сон, от которого не может пробудиться даже шаман. Он проспит несколько дней. Это поможет мне выиграть достаточно времени, чтобы переправить его назад тем же путем, что он пришёл сюда, и доставить его в Верхний мир. Где он и останется.

Когда я узнала, что он не умер, моё сердце немного успокоилось.

— Ты мог просто выпроводить его, — сказала я слабым голосом.

Мор опять сухо рассмеялся.

— Он шаман, птичка. Могущественный шаман. Не строй о них свои догадки на основании знакомства с Расмусом. Твой отец может начать сопротивляться и попытаться вернуться обратно и все в таком духе. Единственная причина, по которой он не может использовать здесь свою магию, это оникс и железо. И магическая защита, хотя я не доверяю тем, кто её установил.

— Он вернется. Он вернется за мной, — я знала, что мне стоило умолчать об этом, но мне хотелось доказать ему, каким сильным был мой отец и как сильно он меня любил.

— Не вернётся, — сказал Мор. — И не потому, что не будет пытаться. Он не вспомнит. Таков дар сноходца. Все твои воспоминания недельной давности исчезают. Он проснётся где-то в Лапландии, и есть шанс, что он даже не вспомнит, что побывал здесь. Он даже не узнает, что излечился от рака, пока не поймет, что всё ещё жив.

Я крепко сжала зубы. Тот гнев и жажда крови, что переполняли сейчас моё тело, шокировали даже меня.

— Ты продлил человеку жизнь, и он даже не узнает об этом? Он может провести остаток своих дней, думая, что он вот-вот умрет, и что это его последние дни! Ты лишаешь его второго шанса!

Я услышала, как Мор приподнял цепь, и через мгновение железный ошейник потянул меня за шею.

— Мне, конечно, нравится, как ты смотришься с цепью на четвереньках, но тащи свою задницу ко мне. Думаю, пришло время показать тебе твою комнату.

Он снова потянул за цепь, и я, шатаясь, встала на ноги.

— И я ничего его не лишаю. Человек, который думает, что умирает, будет наслаждаться каждым днём, как последним, до тех пор, пока его тело ему позволяет. Твой отец будет выжимать из жизни всё до последней капли, пока не узнает, что впереди ещё столько всего. Жаль, что ты не будешь частью всего этого.

— А что насчёт Эйро и Нуры? — спросила я.

Мор обошёл меня, и я почувствовала его взгляд, когда он осмотрел меня с ног до головы. Я не хотела встречаться с ним глазами. Я ненавидела то, что он мог меня видеть, а я его нет.

— Ты уже упоминала их...

Я не хотела ему больше ничего рассказывать, выдавать ему ещё больше информации, но если он что-то о них знал, я тоже должна была это узнать.

— Это долгая история, но они тоже шаманы и бизнес-партнёры моего отца, которые сымитировали его смерть, когда узнали, что он отправился сюда, а затем заманили меня в Финляндию под предлогом ненастоящих похорон. Когда я узнала, что всё это ложь, и что мой отец исчез, они попытались убить меня. Я вырвалась от них только благодаря Расмусу.

Молчание.

— Понятно... — задумчиво произнёс он. — Ты говоришь, Эйро? Как он выглядит?

— Как мой отец, — сказала я. — Не знаю, все ли шаманы выглядят одинаково, но они похожи. Только Эйро выглядел более злым, и у него были тёмные глаза. Нура блондинка, низкая и округлая. Они оба как будто старше шестидесяти.

— Я не знаю точно, кто они, — сказал Мор через мгновение, и я не могла сказать, скрывает ли он что-то от меня или нет. — Но это не моё дело. И не твоё тоже. Видишь ли, Ханна, на самом деле не имеет никакого значения, что случится с твоим отцом после всего этого, потому что ты об этом не узнаешь. Ты будешь находиться здесь до конца своих дней.

Он замолчал, и я была готова поклясться, что он улыбнулся.

— И ты никогда больше не увидишь своего отца.