Эта девушка принадлежит им.

Окончательно.

Навсегда.

— Мы поженимся, — сказал Тейт, прижимая Аннабель к себе.

— Вы просто обязаны на мне жениться, — поддразнила она. — Вы лишили меня невинности, и теперь ни один порядочный мужчина не захочет меня в жены.

У Аннабель Райт никогда не будет никаких других мужчин. Раз Келлан оказался таким упрямым идиотом, значит, Бэлль придется довольствоваться ими двумя. И Эрик поклялся себе, что она не пожалеет – они сделают для этого все возможное.

Тейт поставил Бэлль на пол, и она посмотрела на них, кокетливо улыбаясь. — Знаете, а ведь у нас осталось еще немного времени до того, как в доме появятся посторонние, — в ее темных глазах вспыхнул огонек желания, и член Эрика немедленно пришел в состояние боевой готовности.

— Сколько?

Покачивая бедрами, Бэлль направилась к двери. Задержавшись у первой ступени лестницы, она обернулась и послала Эрику и Тейту знойную улыбку. — Нам хватит.

Они помчались за ней, хохоча и перепрыгивая через ступеньку.

***

Тейт смотрел на свою невесту. Почти уже жену. Боже! Аннабель Райт станет его женой. Он достиг невозможного. Тейт, выросший в доме, где ценились исключительно интеллект и чувство долга, неожиданно сумел найти женщину, которая смогла дать ему все то, чего раньше он был лишен. В это едва ли можно было поверить, но доказательство находилось сейчас в его объятиях. Бэлль заснула после того, как они с Эриком по очереди овладели ею. Она уютно устроилась рядом с Тейтом, который наблюдал за ее постепенно замедляющимся, выравнивающимся дыханием. Аннабель спала, доверчиво прижавшись к нему. В дневном свете ее кожа цвета мокко сияла – она невероятная красавица. Несмотря на то, что они только что занимались любовью, член Тейта снова напрягся, готовый опять погрузиться в нее. Отныне она принадлежит ему, но он никогда не будет воспринимать это как само собой разумеющееся. Каждый день он будет стараться поступать так, чтобы Бэлль чувствовала себя значимой и любимой. Тейт прижал ее к себе, наслаждаясь ощущением прикосновения ее сосков к своей груди. Ничего он не хотел так сильно, как снова погрузиться в тепло ее тела. Проклятье! Меньше всего ему сейчас хотелось вылезать из кровати, но дела не ждут. Если они планируют отремонтировать этот дом и снова превратить его в семейный очаг, то им понадобятся деньги. Много денег. Эрик, лежащий на противоположной стороне кровати, приподнял голову и вопросительно взглянул на Тейта. — Собираешься настроить камеру. До того, как все вернутся, осталось минут пятнадцать. Не хотелось бы упустить возможность поймать того, кто стоит за всем этим дерьмом.

Скоро вернутся рабочие, до встречи с медиумом еще три часа, и Тейт серьезно намерен выяснить, кто хочет нагнать на Бэлль чертов страх. Ему не терпелось начать. А потом уже можно вплотную заняться обустройством дома, сдать адвокатский экзамен для работы в Луизиане и устроить долгий-предолгий медовый месяц. Скорее всего, кроме обновленной супружеской спальни и ванной им ничего не понадобится. Будут только он, Бэлль и Эрик. Они будут проводить время, изучая новый город и свою молодую жену. По утрам они будут лениво нежиться в постели, наслаждаясь великолепным телом Бэлль. Днем они, взявшись за руки, будут гулять, погружаясь в знаменитую атмосферу Нового Орлеана. Теперь, когда он решил остаться здесь, с ней, казалось правильным начать их новую жизнь с чистого листа. Но для начала нужно позаботиться о бизнесе. — Да. Надеюсь, нам удастся сегодня поймать этого ублюдка.

— Я тоже, — пробормотала Бэлль. — Давайте уже покончим с этим, потому что я хочу чувствовать себя здесь в безопасности. Эта комната мне нравится больше всего.

Они уже привыкли спать в одной из гостевых комнат, потому что в главной спальне Бэлль снились кошмары. Хочется верить, что так называемая очистка дома поможет от них избавиться, Бэлль успокоится и снова вернется в эту комнату. Из всех спален в доме эта – самая большая, и в ней стоит кровать, на которой они все прекрасно помещаются. Вот только шкаф маловат. Черт возьми, Тейту совершенно не улыбалась мысль о новых видах работ, но Бэлль любила красивую одежду, которая и занимала весь шкаф. Поэтому у его принцессы будет роскошная гардеробная.

Нежно поцеловав Аннабель, Тейт выбрался из постели. Одеваться он не стал – в их спальне одежда ему ни к чему. Как только закончится ремонт, и все посторонние покинут дом, он в принципе будет ходить голышом. И Аннабель тоже.

Тейт прихватил с собой камеру, когда они с Эриком мчались вслед за Бэлль по лестнице. Маленький плюшевый мишка выглядит вполне безобидно. Миниатюрная камера, встроенная в галстук-бабочку на его шее должна зафиксировать появление преступников. Тейт посадил медвежонка на нижнюю полку рядом с фотографией, на которой была запечатлена Мари Райт и еще какая-то женщина. Бросив на нее лишь беглый взгляд, он осмотрелся, изучая планировку комнаты, чтобы понять, с какой точки камера захватит наибольшую площадь. Необходимо запечатлеть лицо негодяя.

— Тебе обязательно направлять камеру на кровать? — спросила Бэлль, прижимаясь щекой к груди Эрика.

Тейт не мог не усмехнуться. — Это самое лучшее место. Каждый входящий в комнату обязательно попадает в объектив. Но, помимо основной цели, мне кажется, нужно сделать запись наших занятий любовью. Детка, на продаже секс-видео можно заработать кучу денег. Ты такая сексуальная. Я уже и название подходящее придумал: «Ботаник добивается красотки». Это был бы бестселлер. Только представь себе возможную прибыль! Можно будет не работать – деньги рекой потекут.

— Нет! — Аннабель бросила в него подушку. Тейт пригнулся, и подушка, пролетевшая мимо цели, опрокинула медвежонка с камерой и стоявшую рядом фотографию. — Я не собираюсь сниматься в порно.

Тейт решил, что обязательно поработает с ее комплексами, потому что, представив Бэлль в эротическом фильме, он реально завелся. В принципе любое ее действие его возбуждало. Даже просто ее присутствие.

Тейт нагнулся, поднял подушку и запустил ее обратно в Бэлль. Потом усадил ровненько медвежонка с камерой и, убедившись, что она включена, взял в руку упавшую рамку с фотографией. Чертовски порадовало то, что стекло не треснуло – Бэлль очень дорожила старыми бабушкиными фотографиями. Они не знали друг друга, поэтому Тейт склонялся к мысли, что эти снимки помогают ей почувствовать связь с бабушкой.

На фотографии в его руках Мари Райт улыбалась и обнимала за плечи молодую женщину. Они обе в коктейльных платьях, с красивым макияжем – выглядят так, словно собираются на вечеринку. Блондинке рядом с Мари на вид не больше двадцати пяти лет. Что-то в ней показалось Тейту знакомым – он напряженно всматривался в фотографию, пытаясь вспомнить. Имя. Ее имя словно бы вертелось у него на языке. Но откуда ему известно имя той, с кем дружила бабушка Аннабель?

— Что такое? Я разбила ее?

— Нет, просто женщина на фото рядом с твоей бабушкой кажется мне знакомой, — и где он мог ее видеть? Точно он не знал, но был уверен, что уже встречал ее.

Эрик выбрался из постели и потянулся за брюками. — Она есть еще на одной фотографии. На той, которую я оставил возле ксерокса. Могу предположить, что снимок сделан где-то в конце семидесятых. Ты тогда еще даже не родился. Откуда бы тебе знать какую-то ясновидящую из Нового Орлеана.

Что-то особенное было в ее лице. Где-то Тейт уже видел эти глаза странного цвета – синие, почти бирюзовые. Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не едва уловимая резкость в лице. Сегодня ей, наверное, за пятьдесят.

Точно! Наконец-то до него дошло! Вот уже который день он видит это лицо на экране телевизора – женщина в годах, жертва жестокого убийства, героиня множества сплетен. — Святое дерьмо! Это же та самая мадам. Это Карен Элерс.

Теперь многое прояснилось. Все те фотографии, на которых бабушка Бэлль запечатлена в окружении красивых женщин… Тейт наконец-то понял, каким образом Мари Райт смогла себе позволить покупку этого дома. Она сама была хозяйкой публичного дома, а потом, решив уйти на покой, продала свой бизнес Карен Элерс. Не дав Тейту заговорить, Эрик, видимо, тоже смекнувший что к чему, послал другу предупреждающий взгляд и покачал головой.

Тейт и Эрик дружили так давно, что часто понимали друг друга без слов. И сейчас Эрик взглядом приказывал ему остановиться. Не заострять внимания. Не выдавать секрет. Бэлль не имела представления о прошлом своей бабушки. Эрик прав. Наверное, в данный момент неправильно рассказывать ей о том, что бабушка была проституткой. Их невеста только-только разобралась и примирилась с собственным прошлым. Она и так в стрессе из-за того, что происходит в доме. А теперь еще они решили пожениться – это тоже повод для волнений. Не нужно ей знать ничего, кроме того, что бабушка ее любила.

Тейт промолчал, и Эрик, хлопнув его по плечу, сказал: — Это очень интересно. Думаю, они были соседями. Держу пари, ей было о чем рассказать. Кстати, приятель, ты не хочешь надеть штаны?

Тейт не хотел ничего надевать. Эрику придется привыкнуть к этому, потому что теперь Бэлль – их женщина. Для него находиться рядом с ней без одежды совершенно естественно. Временами он действительно становился противником общепринятых правил приличия.

Аннабель забрала из его рук фоторамку. При виде снимка у нее буквально отвисла челюсть. — Господи! Это же она! Та самая женщина, о которой трубят в новостях.

Тейт пожал плечами. — Похоже, у твоей бабушки были интересные подруги, — и в подчинении целая куча профессиональных минетчиц. По ходу изучения семейной истории выясняется, что бабушка была проституткой – весьма специфическое занятие. Честно говоря, Тейт не видел в этом проблемы, но их детям, наверное, лучше об этом не знать. Он вспомнил висящую в гостиной фотографию, но которой Мари запечатлена в окружении красивых девушек. Оказывается, все они были проститутками. Тейт всерьез задумался: на вид все счастливы. Значит, долг свой исполняли с удовольствием. Прямо послы доброй воли.