— Секс?

Он покачал головой, и его губы дрогнули от удовольствия.

— Не это, — затем он, казалось, передумал. — Только не сейчас.

Настала моя очередь покачать головой.

— Да, я хочу тебя, всегда. Но больше, чем твоё прекрасное тело, я хочу то, что внутри него. Я хочу тебя, Хейли. Ты дашь нам шанс?

Я кивнула, чувствуя тяжёлое давление в груди, удерживающее меня на месте, удерживающее мой взгляд в ловушке его взгляда.

— Произнеси эти слова, — потребовал он. — Я хочу их услышать.

— Да, я даю нам шанс, — прошептала я.

— И я могу получить тебя?

— Всю меня, — пообещала я.

Он прыгнул на меня сверху, но как-то сексуально, как охотник, набрасывающийся на свою жертву. Через мгновение его губы были на моих, и он снова впитывал меня, полностью меняя мой взгляд на жизнь, любовь и конец света.

Внезапно жизнь в зомби-апокалипсисе перестала казаться седьмым кругом ада. Она стала возможной и полной потенциала. У меня появилась цель — более великая, чем я сама, более великая, чем моё выживание, она расцвела в миссию, выросла в убеждение, превратилась в решающую философию, в которую мне суждено было верить. Это была не любовь, пока ещё нет, но это было самое большое, самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывала. Оно победило весь страх, с которым я жила, горе, которое терзало меня, и когтистую боль отчаяния. Эта эмоция, чем бы она ни была, превзошла даже тупость депрессии.

Эта история с Нельсоном спасёт меня.

И не только от зомби.

От безнадежности нашего мира и непрестанной борьбы за выживание. Нельсон был целью, утешением и верой — всё это слилось в одно изменяющее жизнь событие, которое навсегда определит, кто я теперь.

Его руки снова скользнули под мою рубашку, медленно продвигаясь вверх по моей шершавой коже. Мои собственные руки исследовали его шею и лицо, притягивая его к себе так близко, как только можно, отчаянно желая соединить нас во всех отношениях. Мы лежали рядом друг с другом, переплетя все конечности. Он приподнялся и навис надо мной, прижимаясь своим телом к моему с возбуждающим давлением.

Я поцеловала линию его подбородка, наслаждаясь тем, как щетина царапает мою кожу, оставляя ощутимый след на моём теле и доказывая, что я принадлежу Нельсону.

— Вот вы где, ребята, — раздался задыхающийся голос из дверного проёма, фактически отрывая нас друг от друга. — Мы думали, вас съели Пожиратели. Мы собирались провести поминальную службу.

Харрисон.

— Я же говорила тебе не ходить туда! — крикнула Риган откуда-то из-за двери.

— У тебя есть iPone? — Харрисон вошёл в комнату, полностью игнорируя тот факт, что Нельсон всё ещё лежал на мне и убивал его взглядом. — Эта музыка отстой. У тебя есть Лил Уэйн?

Он начал небрежно изучать мой плэйлист.

— Харрисон, даю тебе две секунды, чтобы убраться отсюда к чёртовой матери, — прорычал Нельсон.

Харрисон только отмахнулся.

— Рассматривай это как моё обучение. Ну, знаешь, поскольку у меня нет другого способа узнать о птицах и пчёлах.

— О, боже, — простонала я, закрыла своё раскрасневшееся лицо руками и крепко зажмурилась.

— Убирайся, — медленно и угрожающе прошипел Нельсон. — Я больше этого не повторю.

— Послушай, никто не хочет, чтобы вы соединились, больше, чем... Ладно, возможно, ты больше, чем я, хочешь, чтобы это случилось. С этим не поспоришь. Но до заката ещё целый час, и вас снова призывают к совместной жизни, к жизни без уединения. Извини, большой брат, но ты нужен своей семье.

Нельсон посмотрел на меня с выражением разочарования и беспокойства на лице. Благоговейно поцеловав меня в висок, он соскользнул с меня, встал, протянул мне руку и помог подняться.

— Всё в порядке? — спросил он совершенно другим тоном.

Харрисон встревожено поднял глаза, затем заставил себя выдержать пристальный взгляд Нельсона, как будто для этого требовалось много силы.

— У Пейдж жар. С тех пор как мы приехали сюда, ей только хуже.

Услышав это заявление, я мгновенно пришла в себя. Нельсон схватил меня за руку, подтягивая к себе.

— Ладно, — вздохнул он. — Ты завладел моим вниманием. Давайте вернёмся в дом.

Харрисон кивнул и первым вышел из комнаты. Я схватила свои девайсы с зарядками, выдернула их из розетки и последовала за мальчиками.

Риган ждала посреди сарая, бледная от волнения.

— Простите, что прервали вас, — она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.

— Всё в порядке, — вздохнула я. — Мы не делали ничего важного.

Нельсон косо посмотрел на меня из-за плеча и объявил:

— Это неправда. Она была в нескольких секундах от того, чтобы влюбиться в меня, но вы вломились на нашу вечеринку.

— Такой самоуверенный, — цыкнула я тихим весёлым голосом.

Нельсон вернулся к своему рюкзаку, а я остановилась, чтобы забрать свой и несколько собранных инструментов.

— Тогда скажи мне. Скажи мне, что ты не на полпути к тому, чтобы влюбиться в меня.

— Я не...

— И помни, Хейли Гейбл, есть свидетели твоей лжи. Мы все будем знать и помнить твою ложь, если ты по какой-то глупой причине решишь не сказать правду.

— Мы знакомы всего месяц, а ты ещё даже не добрался до второй базы, и ты действительно хочешь, чтобы я просто заявила перед твоим маленьким братом и своей лучшей подругой, что я влюбляюсь в тебя? — я задохнулась от безумия всего этого.

— Именно этого я и хочу, — ухмыльнулся он.

— Я не маленький! — Харрисон запротестовал, но мы все его проигнорировали.

— И Риган поймёт, что ты лжёшь, — предупредил Нельсон.

Я думала, что Риган будет на моей стороне, я имею в виду, что я всегда была на её стороне. Мы были лучшими подругами, сёстрами по оружию, просто девушками, вынужденными терпеть купание в естественных водоёмах и отказаться от своей мечты о лазерной эпиляции.

— Он прав, Хейлз, — ухмыльнулась мне Риган. — Я узнаю, если ты солжёшь.

— А я-то думала, что ты на моей стороне!

Я закинула на плечо рюкзак, и мы дружно двинулись к двери сарая с поднятыми пистолетами, сняв их с предохранителей.

— Не волнуйся, — проворчала она. — Хендрикс даст тебе много возможностей отплатить за моё предательство. Я обещаю.

Я фыркнула от смеха, потому что это была чистая правда. Тогда я решила просто пойти навстречу.

— Хорошо, Нельсон, ты хочешь услышать, что я была в нескольких секундах от того, чтобы влюбиться в тебя на этой кровати? Тогда да, совершенно определённо, если бы ты продолжил целовать меня вот так, святой боже, я бы списала со счетов свою девственность кровью, потому что была так влюблена в тебя. Проблема в том, что мы остановились. Итак… Думаю, нам просто нужно посмотреть, как это будет происходить теперь, когда мы больше никогда не окажемся наедине.

Мне показалось, что я была смешной. Риган рассмеялась. Харрисон и Нельсон странно молчали, неловко как-то.

Наконец, когда мы были уже в нескольких шагах от задней двери дома, Нельсон спросил:

— Ты девственница?

Румянец вернулся! И не потому, что был объявлен и повторен очень личный факт. О нет, краснота на моём лице и унижение, нахлынувшее на меня, были вызваны возбуждённым, благоговейным тоном Нельсона. Я чувствовала себя раздетой до нитки его тоном и втянутой в очень интимный момент выражением его лица. Это было совершенно неподходящее место для такого разговора.

— Мы можем просто зайти внутрь? — умоляюще прошептала я. — Мы подвергли твоего брата достаточному сексуальному воздействию на всю жизнь.

Прежде чем Нельсон успел ответить, Харрисон прервал его:

— Есть только несколько недостающих частей. В основном уроки анатомии, ничего особенного. И поскольку у нас нет ни книг, ни фильмов, если бы я только мог посмотреть...

— Остановись прямо сейчас, маленький извращенец, — Риган помахала пистолетом в воздухе. — Этого не будет. Никогда. Понял?

Харрисон ухмыльнулся во весь рот и шмыгнул в дом, не дав Риган ответа.

Она прочистила горло и виновато улыбнулась мне.

— Ну, думаю, это и был ответ...

Внутри дома всё было тихо и напряжённо. Хендрикс беспомощно расхаживал по кухне, а Кинг с Воном склонились над Пейдж. Она лежала на длинной клетчатой кушетке в гостиной рядом со столовой.

Я проигнорировала Хендрикса, хотя Риган этого не сделала, и подошла к Пейдж. Её глаза были плотно закрыты, а кожа была бледной с пепельным оттенком. Жалюзи были открыты, впуская естественный свет, а на её крошечное тело было накинуто одеялом.

Я видела, что она дрожит от озноба, и ещё до того, как коснулась её головы, знала, что её лоб будет гореть.

Я опустилась на колени рядом с ней, встав между Воном и Кингом. Они освободили мне место, как будто у меня была какая-то власть здесь, но, вероятно, они были просто счастливы передать инициативу.

Болезнь не входила ни в одну из наших областей знаний, и малейшее недомогание могло угрожать жизни любого из нас. Пейдж была наихудшим сценарием, и я ненавидела саму мысль о том, что она будет страдать от чего-то, не говоря уже о том, чтобы столкнуться с чем-то таким страшным, как смерть, потому что больше не было ни клиник, ни скорой помощи, ни антибиотиков.

Будет почти невозможно даже понять, что с ней не так, если у неё не будет очевидных симптомов.

Я осторожно положила руку ей на лоб, и она прильнула ко мне, словно это её успокаивало. Её кожа была чертовски горячей, и всё моё тело обмякло от осознания этого. Моё сердце бешено заколотилось в груди, а расслабленный разум внезапно заработал, пытаясь найти какое-нибудь решение, чтобы успокоить её боль и страдания.

Я нежно погладила её по волосам и шёпотом спросила:

— Как ты себя чувствуешь, Пейдж?

Она застонала от боли и прижала руку к горлу.

— У тебя здесь болит? Горло? — мягко спросила я.

Боль в горле — это и хорошо, и плохо. Хорошо, ведь это было легко проверить, и плохо, потому что даже самый простой фарингит мог быть очень опасным, если его не лечить. Я знала это, потому что у меня был двоюродный брат, которому не пролечили стрептококк антибиотиками, и он попал в больницу на три дня, потому что инфекция распространилась на всё остальное тело.