Глава 3

Стоило мне вернуться в гарем, или дворец кисок, как я люблю его называть, меня сразу же окружают тройняшки. Жаль, что я не могу их различать, потому что все пришельцы для меня на одно лицо.

— Идём, — зовет старшая, в тигровом наряде, пристально смотря в мою сторону. Она произносит слова с сильным акцентом, что заметно даже по одному слову. Я сомневаюсь, что девушка знает больше горстки английских слов, и меня это вполне устраивает.

Я следую за ней, потому что эта девочка определённо может надрать мне задницу, а ещё потому, что мне больше нечем заняться. Они уже удалили все лишние волосы на моем теле, что было весьма болезненно, не говоря уже о том, что задели мою гордость, как и меня саму, во время купания. И что же мне остаётся?

Девушка ведет меня через одну из многочисленных дверей, ведущих из комнаты, а две другие следуют позади. В новом помещении, столовой, меня встретил накрытый на одну персону стол. Девушка жестом указала мне на еду и коснулась губ кончиками пальцев, видимо, показывая мне, что я должна съесть это.

Я киваю и сажусь в кресло, за стол. Не теряя времени, принимаюсь за еду. Я ещё несколько недель назад выяснила, что инопланетянам мы нужны живыми и здоровыми, чтобы выносить их потомство, так что не стоит беспокоиться о том, что блюдо отравлено.

— Она ест как животное, — комментирует новарка в желтом.

— Она и есть животное, Кхари.

Я изо всех сил стараюсь не оторвать взгляд от тарелок, чтобы девушки не увидели злость, которая наверняка таится в моих глазах. Если бы могла проткнуть ее вилкой и остаться безнаказанной, я бы так и сделала.

Кхари на это лишь презрительно фыркает.

— Ну, я просто не представляю, как ее тщедушное тело справится с похотью принца. Он весьма... ненасытен.

— Это просто секс, — замечает главная. — Ему просто нужно оплодотворить её, не более того. Я сомневаюсь, что он сможет достаточно возбудиться, чтобы сделать это, когда увидит её.

Кхари и вторая девушка хихикают.

— Хаксли, не ожидала от тебя такого.

Значит, моего врага зовут Хаксли — полезная информация.

Итак, счёт два ноль в пользу Хаксли.

От злости я сжимаю вилку и откусываю еще кусочек еды, несмотря на то, что аппетит у меня пропал. Я обязана выглядеть на все сто и не позволю этим стервам испортить мой ужин. Через несколько минут я отодвигаю от себя тарелку, давая понять, что закончила, и встаю. Пройдя мимо девушек, целенаправленно иду в главную комнату. Здесь я плюхаюсь на ближайший диванчик рядом с окном. К счастью, меня наконец оставили в покое.

Мои мысли сразу же возвращаются к мужчине-инопланетянину, который напал на меня в коридоре. Я сомневаюсь, что он отвечает за безопасность. Хотя не помню, чтобы у него было оружие. Возможно, мужчина обладает даром теликинеза, как пришелец Лии. Если это так, то ему не нужна защита, легкое движение руки и враг повержен.

Кстати о самоудовлетворении…

Прикусив щеку изнутри, я вспоминаю его слова. Они были скандальными, неуместными и такими сексуальными. Даже от воспоминаний моё лицо пылает. Высокомерная эльфийская задница. Усмехаюсь я над прозвищем, придуманным Лией. Если и существует придурок-эльф, так это тот мужчина.

Кем бы он ни был.

Жаль, что не знаю имени этого мужчины, но я не могла его спросить, иначе он бы посчитал это за знак моей заинтересованности. Нет, для него лучше остаться безымянным.

Боже, пожалуйста, пусть Зейден будет таким же горячим, как этот воин. Аминь.

Хаксли встаёт передо мной, загораживая потрясающий вид за окном. Когда я старательно игнорирую её, девушка прочищает горло, собираясь что-то сказать. Может, я и слабее её физически, но если речь идет о том, чтобы быть стервой, я получу чертову золотую медаль за это.

— Пойдем, — наконец говорит она. В тоне девушки сквозит раздражение, что вызывает глубоко в моей душе улыбку.

Теперь счёт один два, пока в пользу Хаксли.

Я продолжаю не обращать на нее никакого внимания. Когда, наконец, поднимаю на неё взгляд, синие глаза Хаксли сияют от гнева. Медленно, как кошка с клавиатуры компьютера, когда у вас экзамен на время, я встаю с дивана и разворачиваюсь. А поднявшись, вяло потягиваюсь и зеваю.

— Пойдем, сейчас же, — шипит Хаксли, сузив глаза так, что они стали походить на щелки.

— Да, конечно, — закатываю я глаза, пытаясь скрыть свое веселье.

Она скользит босыми ногами по мраморному полу, её шёлковые одежды бурно колыхаются, выдавая гнев. Выйдя из комнаты, мы проходим ряд поворотов по длинному коридору. Я тут же понимаю, что заблудилась, но меня это не волнует. Уверена, девушка не по доброй воли со мной возится, ей приказали. И этот кто-то явно хочет, чтобы обо мне заботились. С тех пор как я тут появилась, меня купали, кормили и заботились обо мне. Я предполагаю, что это Зейден отдал приказ, но, чем дольше я с ним не встречаюсь, тем меньше в этом уверена.

Когда мы подходим к двустворчатым дверям, возвышающимся надо мной, Хаксли берется за золотую ручку. Однако вместо того чтобы открыть дверь, она поворачивается в мою сторону, буравя меня взглядом.

— Тихо.

— Оки-доки, — отвечаю я.

Она в недоумении качает головой, и я еле сдерживаю хихиканье от ее выражения лица. Как будто она решает, согласилась я или оскорбила её. Спустя мгновение Хаксли поджимает свои идеально выгнутые губы и с силой распахивает дверь.

Биение сердца становится все громче, оно сильно бьётся прямо о ребра. Огромный зал имеет форму полукруга, в нем изогнутые скамейки рядами обращены к длинной скамье, напоминающей судейскую трибуну. На ней шесть мест, на которых сидят пять мужчин и одна женщина. На каждом халат разного цвета, и мне интересно, для чего это. Халаты зелёного, синего, жёлтого, красного, оранжевого и белого цветов; похоже на пачку «Скиттлз» за скамейкой запасных.

Люди в халатах стоят перед двумя подиумами в центре зала, и это напоминает мне место, где военнослужащих отдают под трибунал. Я не сразу заметила, но Варек, которого я с нежность прозвала «Капитан Засранец», встает за одну из трибун, и его голос эхом разносится по комнате.

— Уверяю вас, что эти женщины-терранки стали самым ценным активом, который наш народ когда-либо имел, — говорит он на новарском. — Выживание нашего вида всегда будет на первом месте, это важнее даже возможной войны.

На нас никто не обращает внимания, пока Хаксли ведет меня к первому ряду и сидящим на нем. Не все женщины присутствуют на собрании, но Лия, Бриттни и Джоан здесь. Взгляд Лии настолько сосредоточен на Вареке, что она даже не поворачивает голову в мою сторону, но стоило мне сесть, как она хватает меня за руку и со всей силы сжимает. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не выругаться.

— Командор, вы хотите, чтобы мы вступили в войну, в которой наша и без того малочисленная раса была бы полностью уничтожена, прежде чем эти женщины смогли бы принести нам новое потомство? — возмущается инопланетянин с нахмуренными бровями, сидящий в центре совета. Он качает головой, а затем указывает пальцем на Варека, отчего его зеленая мантия колыхается. — Даже если они произведут здоровое потомство, в чем вы еще не убедились, наши мужчины погибнут еще до рождения полукровок.

Пришелец таким тоном произнес «полукровки», как будто наша ДНК отвратительна и никогда не может быть смешена с их. В этот момент клянусь всем, что если это и есть принц, то я точно угоню ближайший космический корабль и вернусь на Землю или врежусь в ближайшее здание. Когда я вошла в комнату, во мне поселилась надежда мельком увидеть принца или хотя бы разгадать его личность, но все эти предвзятые ублюдки выглядят одинаково в своих разноцветных мантиях и с хмурыми лицами.

Поэтому Зейден до сих пор не пришел за мной? Потому что его сородичи не одобряют? У меня желудок сводит от одной мысли. Может, мне не стоит встречаться с этим королевским придурком?

— Будущее поколение стоит того, чтобы всем пожертвовать, — отвечает Варек. — Мы все равно умираем, так почему бы не дать нам что-то, за что можно бороться? А еще лучше — ради чего стоит жить?

— Я бы не отдал свою жизнь за чьего-то нечистого бастарда, — говорит другой член совета, потирая руки. — Вы предлагаете запятнать чистоту нашей расы, не задумываясь о том, как это повлияет на наше будущее. Традиции священны.

— И откуда нам знать, что у нашего народа все еще сохранится наш дар? — спрашивает женщина. — Что, если их генетика сотрет одно из наших самых важных достояний?

— Не говоря уже о том, что они слишком слабы, — говорит первый оратор, тот, что одет в зеленое. — Я сомневаюсь, что они переживут процесс спаривания.

Я слышу, как Хаксли хихикает в паре рядов позади, и мои уши горят, когда вспоминаю ее высказывание обо мне. Когда-нибудь я дам этой сучке по зубам. После того как целый день сжимала челюсти, пытаясь сдержаться и не высказать все, что думаю, мое лицо начинает болеть. Должно быть, я побила свой собственный рекорд терпения. Интересно, сколько язв у меня образуется в процессе.

— Я понимаю, что это решение внесет большие изменения в наш образ жизни и мышление, — говорит Варек, — но ради возможности иметь собственного ребенка я готов рискнуть всем.

Лия хнычет рядом со мной, и я обхватываю ее плечи свободной рукой. В последнее время ее гормоны шалят из-за беременности, и я надеюсь, что Лия не привлечёт к себе внимание. Это точно не поможет аргументам Варека.

— И вот еще одна проблема, — добавляет мужчина в желтом. — Как вы будете решать, кому достанется, а кому нет?

Варек вскидывает бровь — вызов, если я не ошибаюсь.

— Кажется, это не должно быть проблемой, поскольку желающих иметь потомство с людьми крайне мало. Но... — он делает паузу и ухмыляется. — Если я ошибаюсь, то это лишь докажет Вам, что мужчины хотят будущего больше, чем традиций.

Несколько членов совета усмехаются и перешептываются между собой, но мой взгляд привлекает тот, кто стоит в самом центре в белой мантии. Он еще ничего не сказал, но выражение его лица было жёстким, как будто он находится на казни, а не на слушании. Меня раздражает, как эти инопланетяне сдерживает свои эмоции, доводя себя до эмоционального запора. Это профессиональное мнение Лии как психолога, и я с ним полностью согласна