ГЛАВА 35

Солнце начало садиться, все работники уже ушли, но Август всё не возвращался. Я уже час как закончила со своей работой и теперь изучала трёхмерный фасад роскошного коттеджа. Я буквально чувствовала запах промасленных сосновых полов и высоких вечнозелёных растений, которые были добавлены в дизайн-проект за эркерными окнами.

— О чём ты размышляешь?

Тёплое дыхание лизнуло мою шею.

Я вздрогнула, и распечатки 3D проекта рассыпались по пыльному полу. Я схватилась за грудь, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

— Август! Ты напугал меня.

Его взгляд остановился на моём животе.

— Ты не почувствовала моего приближения? Лично я чувствую тебя за несколько миль.

Я опустила ладонь на живот, где уже некоторое время пульсировала призрачная нить, но ранее я отмахнулась от этого ощущения, решив, что я просто голодна.

— Я думала, что я просто очень проголодалась.

Он улыбнулся и присел на корточки, чтобы собрать бумаги.

— Так что? Ты действительно голодна?

— Я не знаю.

Близость Августа спутала все ощущения в моём теле.

Он положил бумаги обратно на стол и кивнул на них.

— О чём ты размышляешь?

— Хочу тут жить.

— Я думал, что дом твоей мечты — это стеклянный куб с собственным двором по кругу.

— Стеклянный куб?

— Ты как-то нарисовала его на бумажной салфетке, когда мы с тобой ели мороженое в кафе, и ты заставила меня поклясться, что когда-нибудь я построю его для тебя.

— Ой. Я уже даже не помню.

Я скрутила волосы в жгут и собрала их в высокий пучок, пропустив концы через петлю, чтобы зафиксировать причёску.

— Я была довольно требовательным ребёнком, да?

— Ты даже выбрала дерево, которое будет расти во дворе.

Я сосредоточилась на своих воспоминаниях, но не смогла вспомнить, о чём шла речь.

— Какое дерево я хотела?

— Пальму.

Я усмехнулась, убрав руки с волос.

— Серьёзно? Как это мило.

— Она хорошо бы прижилась в Колорадо.

Я сморщила нос.

— Но она, вероятно, была бы как бельмо на глазу.

— Это точно было бы оригинально, — он склонил голову. — Почти как одна девушка на целую стаю, состоящую из одних мужчин.

— Хм.

Когда он выразил это таким образом... Может быть, одно непокорное дерево пошло бы этому месту на пользу.

— А ещё ты хотела, чтобы в твоей спальне была незакреплённая половица. Как та, что была рядом с твоей кроватью.

А вот это я уже помнила. Когда мне было шесть или семь лет, мы с Эверестом оторвали деревянную половицу с помощью какого-то папиного инструмента, а затем сделали неглубокую впадину и выстлали её мешковиной. Я положила туда свой дневник вместе с драгоценной коллекцией полароидных снимков — мой папа в волчьем обличии, несколько глупых селфи с Эверестом и мной, кто-то из моих родителей, танцующий в нашей гостиной, и несколько крупных планов Августа. Я вспомнила один его снимок, где на его лицо падало солнце, а глаза отрешённо блестели. Я назвала это снимок "Мечтатель".

Когда я только переехала в Лос-Анджелес, я смотрела на него каждый вечер, но в какой-то момент изображение Августа начало печалить меня, поэтому я засунула фотографию в коробку из-под обуви вместе с остальными моими сокровищами. В следующий раз я сняла крышку с этой коробки примерно три года спустя. Из-за протечки в нашей квартире коробка оказалась залита грязной водой, испортив несколько сувениров, которые я привезла из Боулдера.

Я моргнула, вырвав себя из воспоминаний.

— Как прошёл разговор с папой?

— Я бы предпочёл обсудить это в другом месте.

Неужели он думал, что здесь есть жучки? Я не стала спрашивать.

Август указал на дверь, и я последовала за ним. Он выключил свет и включил сигнализацию. Я думала, что он расскажет мне о своём разговоре, когда мы выйдем наружу, но он наклонил голову в сторону от склада.

— О-о.

Я была почти уверена, что в моих глазах вспыхнул интерес.

— Я увижу твою пещеру?

Я потёрла руки, точно маленький ребёнок.

— Пещеру? — фыркнул он.

Я хлопнула его по руке.

— Эй. Это ещё за что?

— Каждый раз, когда ты будешь фыркать, я буду тебя шлёпать.

— Так вот за что я получил, — пробормотал он.

— Ага. Это заставит тебя обратить внимание на то, как часто ты это делаешь.

Он слегка покачал головой, но улыбка смягчила выражение его лица.

— Стоит ли мне напомнить тебе, что нанесение телесных повреждений осуждается общественностью?

— Телесные повреждения? — я фыркнула. — Сомневаюсь, что смогу причинить много вреда твоему впечатляющему телу.

Я подмигнула ему.

Он ткнул меня под рёбра.

— Это ещё за что? — сказала я, потирая бок. — Я не подкалывала тебя. Кроме того, этот термин даже не я придумала. Это всё дядя Том.

— Ты фыркнула, — сказал он невозмутимо.

— Я не фыркала.

— Фыркнула.

Я покачала головой, но ответила улыбкой на его улыбку.

Август открыл входную дверь, набрав код на цифровой панели, а затем нажал на кнопку на другой панели внутри. В помещении вспыхнуло множество разнообразных светильников.

Я подняла голову и оглядела узкое, но головокружительно высокое пространство.

— Ого.

Стены внутри были из гладкого бетона, полы из дерева с металлическим отливом, а над кухней располагался гигантский мезонин, увенчанный кроватью королевских размеров.

— Самая настоящая пещера, — заявила я.

Август прошёл на кухню и открыл холодильник, который был забит пивом, молоком, и опять пивом.

— Не часто здесь обедаешь, да?

Я провела пальцами по выступам на гигантском куске ствола, который был частью его кухонного острова.

— Прекрасно.

Боковые части были неровными, но гладкими, точно кружево.

— Я хочу себе такой остров в моём стеклянном кубе.

Я села за остров, а Август вытащил две бутылки пива, которые откупорил кулаком. Я приподняла бровь.

— А я думала, что я несовершеннолетняя.

Он улыбнулся.

— Я пытался позлить тебя.

Он протянул мне одну из бутылок, а одну оставил себе.

— За важные жизненные этапы.

Мы чокнулись, и я пригубила пива.

— Мне, наверное, не стоит пить, я же за рулём. Особенно на пустой желудок.

— Я собирался заказать пиццу.

Я слегка выпрямила спину.

— Тебе необязательно меня кормить.

— Ко мне скоро зайдет Коул. Он попросил, чтобы я заказал ему супер-огромный пирог.

Я сделала ещё один глоток.

— Вы с ним часто проводите время вместе?

— Ну, мы работаем вместе, поэтому да, мы каждый день проводим время вместе.

Они были одного возраста или, может быть, погодки.

— Я не помню, чтобы вы были такими хорошими друзьями до того, как я уехала из города.

— В те последние несколько недель, что ты была здесь, мы были в ссоре из-за девушки. Он переспал с ней сразу же после того, как я с ней расстался.

— И это было нарушением вашего братского кодекса или типа того?

Он фыркнул.

Я наклонилась и шлёпнула его по запястью.

— Эй.

Он потёр его, но его глаза весело сверкнули.

Я поднесла бутылку к губам и насладилась прохладным шипением пива, когда оно коснулось моего языка, а потом попало в кровоток.

— Так что же произошло после этого?

— В итоге он встречался с ней четыре года.

— И всё это время вы не разговаривали?

— Не-е. Мы довольно быстро всё уладили.

Я подумала о девушке в спальне Лиама. Я всё ещё не знала, кем она была, но я не могла представить, что захочу проводить с ней время. С другой стороны, Коул и Август были друзьями до того, как между ними встала девушка. У меня не было подружек в Боулдере, кроме Сары, но Сара, очевидно, не была той, кто находился за той стеной.

Смогла бы я простить её, если бы это оказалась она?

— Несс?

— Да? — я моргнула, вырвав себя из мрачных мыслей.

— Хочешь пиццы?

— Конечно.

Пока он звонил в доставку, я вернулась к мыслям о девушке в комнате Лиама. Я выпила всё своё пиво, думая о ней.

Мне действительно нужно было отвлечься от всего этого.

— Так что сказал твой папа? — спросила я, как только Август закончил делать заказ.

— Он сказал, что знает об этом. Мама уже обнаружила это несоответствие.

— И?

— И тебе не стоит переживать из-за этого.

Я скрестила ноги.

— Ты, и правда, не собираешься мне больше ничего рассказывать?

Он начал изучать этикетку на своей пивной бутылке, как будто решил проверить состав и делал это так тщательно, что между его бровями появилась небольшая бороздка. Наконец, он вздохнул.

— Это дело рук Тома. Его племянник, тот, что работает на радиостанции, ну… у его бывшей жены была зависимость от шопинга. Она опустошила их банковский счёт и уехала из города, накопив безумную сумму долгов и свесив их на него.

Долги. Я кое-что знала об этом.

Он отогнул уголок этикетки и оторвал её от зелёного стекла.

— Том просто пытался помочь своему племяннику.

— Почему он не обратился к вам и не попросил в долг?

— Видимо, он боялся, что ему откажут, а потом выгонят.

Август опёрся локтями о стойку и принялся сгибать этикетку, пока та не стала похожа на миниатюрный аккордеон.

— Кстати, мы ещё ни разу не обсуждали твою зарплату. Я полагаю, что для тебя это просто летняя подработка.

— Если вам надо, чтобы я осталась подольше, я могу поработать ещё и осенью.

Он помусолил сложенную гармошкой этикетку между пальцами, и липкая бумага распалась на кусочки.

— Но только если вы считаете меня компетентной...

— Мы считаем тебя компетентной, — он разорвал всю этикетку, превратив её в кучку гранул размером с рис. — Даже слишком.

Я моргнула и посмотрела на него. Существовало ли вообще такое понятие, как "слишком компетентный"?

— Тебя устроят двадцать баксов в час?

— Двадцать баксов?

Я чуть не подавилась. В Калифорнии я зарабатывала одиннадцать с копейками.

— Это очень щедро.

Он взял мою пустую бутылку из-под пива, собрал устроенный им маленький беспорядок, а затем бросил всё это в мусорное ведро под раковиной.

— У тебя ведь проблемы с деньгами?

— Что?

Почему он спрашивал меня об этом? Неужели от меня исходили голодные флюиды? Я попыталась напустить на себя невозмутимое выражение лица.

— Нет.

— Тогда зачем ты согласилась на работу эскортницей?

— Чтобы встретиться с Хитом.

— Я не об этой встрече. Я о второй.