Он увидел, как она завозилась на своем месте, и спросил:
- Все в порядке?
- Да, спасибо, - отозвалась она, и, перехватив в зеркале его взгляд, даже попыталась улыбнуться непослушными замерзшими губами.
Девушка просунула руки в рукава ветровки и поплотнее запахнула ее на теле. В мужскую куртку можно было с легкостью разместить две Насти, а то и все три. Едва уловимый знакомый запах почему-то успокаивал ее, в теплом салоне ее быстро разморило, и уже через пару минут она заклевала носом, уткнувшись в воротник ветровки.
Олег недолго размышлял над тем, куда отвезти Настю, и, несмотря на то, что до загородного дома отсюда было ближе, он повез ее через весь город в квартиру своих родителей. Там она сможет отдохнуть, прийти в себя, и, если захочет, то и все ему рассказать. То, что она позвонила именно ему, говорило о том, что девушка находилась на последней стадии отчаянья. «Но ведь она позвала меня!» - ликовала какая-то крошечная часть глубоко внутри него.
Припарковавшись около дома, Олег вышел из машины и открыл заднюю дверь. Он аккуратно взял девушку на руки, помня о ее травме, и понес в подъезд. Настя заворочалась, оказавшись на свежем воздухе, и в поисках тепла уткнулась ему лицом в грудь, однако тут же отодвинулась, недовольно сморщив носик.
- Фу, ты куришь? – сонно произнесла она.
- С этого момента нет, - невольно улыбнувшись заверил он ее и поудобней перехватил одной рукой, чтобы открыть дверь.
Со входной дверью в квартиру пришлось повозиться, так как она была закрыта на оба замка. Тапочки Насти слетели с ног еще в машине, поэтому Олег не спускал ее с рук, тем более что девушка практически ничего не весила. Он занес ее в квартиру и сразу прошел в спальню, где бережно опустил на широкую постель прямо на покрывало. Он хотел снять с нее ветровку, но девушка намертво вцепилась в ткань, не желая расставаться с понравившейся частью гардероба, и Олег просто укрыл ее сверху пледом, взятым из большого платяного шкафа. После того как он разулся и закрыл за ними дверь, Олег снова вернулся в спальню. Настя крепко спала, слишком измотанная событиями этого вечера. Он не рискнул оставлять ее одну в незнакомом для нее месте, боясь, что она испугается, когда проснется, поэтому, обойдя кровать, растянулся на ее противоположном краю. Если бы они были героями рыцарского романа, он непременно положил бы в постель между ними меч в качестве гарантии, что не воспользуется ситуацией. Вместо остро наточенного меча между ними сейчас лежало очень хрупкое доверие, которое в силу обстоятельств Настя вынуждена была ему оказать. И будь он проклят, если подведет ее в этот раз, думал Олег, прислушиваясь к дыханию спящей девушки.
___________________
Настя шла по живописному холму в сторону журчащей горной реки. Осеннее солнце все еще приятно грело ее бледную кожу, под ногами начали попадать опавшие желтые листья. Осень постепенно вступала в свои права, навевая своим убранством легкую меланхолию.
- Ты не устала? – в который раз спросил у нее Олег, который шел чуть позади, подстраиваясь под ее неторопливый шаг.
Настя чувствовала усталость, но, судя по шуму воды, до реки оставалось совсем чуть-чуть, и она продолжала упрямо шагать вперед. Ее усилия были вознаграждены сторицей, когда они вышли на каменистый берег. Сильный поток воды стремительно несся вдаль, налетая на камни, бурля и пенясь. Сама река была довольно узкой, до противоположного берега, за которым начинался лес, казалось, можно было рукой подать. Настя с упоением вдыхала влажный воздух, временами ощущая на лице долетевшие до нее мелкие брызги воды. Олег в это время выбрал подходящий камень, положил на него сложенный в несколько раз плед, который достал из рюкзака, и усадил на него Настю. Во время их прогулок он также носил с собой воду и что-нибудь из еды. Девушка с наслаждением вытянула ноги, обутые в удобные кроссовки, и довольно зажмурилась.
В такие моменты ее иногда охватывал безотчетный страх, что все это ей только снится. Собственно, Олег и предложил поездку в один из уголков этой горной местности, когда она обмолвилась о своих волшебных снах, в которых чувствовала себя счастливой. Она рассказала ему о том, почему убежала из дома и бродила по темноте в таком виде. Ей хотелось выговориться, ведь она столько времени держала все это в себе. Больше они этой темы не касались, да и в принципе старались не говорить о прошлом. Им обоим было больно ковыряться в не зажитых ранах, поэтому они избегали подобных разговоров.
В первое время Настя была настолько ослаблена, что они не успевали далеко отойти от деревянного домика, в котором поселились. Он находился в уединенном месте километрах в десяти от ближайшего населенного пункта. Олег рассказал ей, что подобные небольшие коттеджи пользуются популярностью у охотников. Поначалу в коротких прогулках их сопровождала Тяпа, которая тоже с удовольствием исследовала новую территорию. Но с каждым разом девушке удавалось проходить путь все длиннее и длиннее, и коротколапой немолодой собаке становилось труднее следовать за ними. В конце концов, она стала предпочитать дожидаться их около дома, зная, что они непременно вернутся.
- Может пойдем обратно? Сегодня ты далеко забралась, - ворвался в ее мысли голос Олега.
- Ну, еще чуть-чуть побудем и пойдем, - попросила она, приоткрывая глаза, понятия не имея, сколько времени так просидела у речки.
- Только если ты накинешь толстовку, - уступил мужчина, - здесь ветрено, не хватало еще простудиться.
Утеплив девушку, Олег вернулся на нагретый солнцем камень. Пейзажи здесь были, безусловно, красивые, но его внимание приковывали вовсе не они. Он все смотрел и не мог наглядеться на свое светловолосое чудо, которое хорошело с каждым днем. От пребывания на свежем воздухе к Насте вернулся здоровый аппетит, и ее вес начал приходить в норму. Все чаще она пребывала в приподнятом настроении, перепады в котором случались теперь реже и реже. Она стала гораздо спокойнее, не вздрагивая всем телом от каждого шороха.
Буквально пару дней назад они сделали привал на поваленном дереве и пока отдыхали, заметили, как по коре ствола ползли два почти одинаковых жучка. Олег с Настей устроили шутливое соревнование, кто из насекомых быстрее доберется до условной черты – «финиша», болея каждый за своего жука. И когда Олег уже почти праздновал победу своего фаворита, тот неожиданно исчез в клюве подлетевшей мелкой пичужки, которая тут же улетела по своим делам. Настя заливисто рассмеялась, а Олег замер, вслушиваясь в этот мелодичный перезвон колокольчиков, затрагивающий какие-то неведомые струны в его душе. Как после всего пережитого эта солнечная девочка могла продолжать беззаботно смеяться, оставалось для него загадкой. Она была намного сильнее, чем он думал. Хотя ее родители считали иначе.
Мысли о родителях Насти вызывали у Олега на зубах невольный скрежет. Девушка практически каждый день созванивалась с ними. О чем они говорили Олегу точно не было известно, так как он старался держать дистанцию, боясь сорваться. Телефонные звонки, как правило, заканчивались Настиными слезами. Даже на расстоянии они умудрялись расстраивать его девочку, уговаривая одуматься и вернуться домой. Когда-то Олег был точно так же слеп и чуть не загубил жизнь Насти, полагая, что лучше нее знает, что ей на самом деле было нужно. Сам не без греха он не мог винить их за то, что они пребывают в подобном заблуждении, но все же делал это, когда видел слезы в ее глазах. К счастью, их влияние на ее душевное состояние постепенно слабело, и уже не выбивало подолгу девушку из колеи.
С одной стороны, Олег был безумно рад благотворным переменам в ментальном и физическом состояниях Насти. С другой стороны, это порождало для него новые сложности определенного характера. Пока девушка напоминала собой клубочек из оголенных нервов, Олег даже дышать боялся в ее сторону. Однако теперь, когда она снова расцветала во всей своей естественной красоте и прелести, мужчина ничего не мог поделать с тем, что она вновь будила в нем плотское желание. Он в мельчайших подробностях помнил сладкие мгновения их близости, вызывающие мгновенную реакцию его тела. И если днем он силой воли подавлял несвоевременные порывы своего организма, то по ночам длительное воздержание давало о себе знать в полной мере, наполняя его сны порнографическим содержанием. Неудовлетворенное желание порождало такие эротические фантазии, что Олег всерьез стал опасаться поллюции, хотя и так каждый вечер сбрасывал напряжение известным способом.
Но даже если ему было суждено погибнуть от спермотоксикоза, Олег не собирался торопить события. Настя должна была окончательно окрепнуть и прийти в себя, прежде чем он начнет ухаживать за ней в романтическом смысле этого слова. Она позволила ему заботиться о себе, и на этот раз он был готов оберегать ее от всего, в том числе и от самого себя. Пока ему было достаточно того, что она не избегала его прикосновений. Он мог свободно взять ее за руку или усадить к себе на колени, когда во время прогулок она уставала, а поблизости не было подходящего, по его мнению, места для отдыха. Сам он мог сидеть хоть на голой земле, но ей самой это категорически запрещалось под эгидой заботы о ее здоровье. Настю не возмущала эта явная дискриминация, утомленная прогулкой иногда она задремывала у него на руках, доверчиво прижимаясь к его груди. Как и обещал, Олег больше не травил себя сигаретами на радость Насте и Тяпе, которым не нравился табачный дым.
- Знаешь, кажется, я начинаю понимать, почему она простила его, - раздался задумчивый голос Насти.
Вынырнув из своих мыслей, Олег не мог сообразить, о чем говорит девушка. Она, не мигая, смотрела куда-то вдаль поверх реки и леса, слегка пожевывая нижнюю губу. Было видно, что она о чем-то напряженно размышляет.