Я только села, когда Люцифер входит широкими шагами, Николай прямо за ним. Ослепительный колдун подходит и садится рядом со мной, выражение его лица непроницаемо. Он не в обычном тёмном костюме, сменив дизайнерские шмотки на брюки и кожаную куртку, похожую на мою. Я облегчённо вздыхаю.

— Ты идёшь со мной?

Нико кивает.

— Люк рассказал, как он нашёл тебя прошлой ночью. Я не спущу с тебя глаз.

Он смотрит прямо перед собой, стиснув зубы. Я не могу себе представить, что он сейчас обо мне думает.

— Он не это имел в виду… Это был не он.

Нико поворачивает голову ко мне так неестественно быстро, что я чуть не вскрикиваю. Его глаза бледны и испещрены лазурным огнём.

— Правда?

Он удерживает меня своим сверкающим взглядом почти минуту, прежде чем Люцифер прочищает горло. Когда я смотрю на него, он одаривает меня натянутой улыбкой, так непохожей на дерзкую ухмылку, которая обычно изгибает его чувственный рот.

Каин с серьёзным выражением лица, выходит на середину комнаты, чтобы обратиться ко всем. Он подстриг короткую бороду, открывая большую часть шрама, пересекающего его лицо от губы до уха.

— Если кто-то из вас хоть немного сомневается, сейчас самое время высказаться. Потому что в момент, когда мы покинем этот дом, пути назад уже не будет. За этими стенами нет пощады, нет спасения от ужасов, которые нас ждут. Есть только насилие. Только смерть. Если выживешь, то проживёшь свои дни с кровью на руках. Кровь, которая, возможно, никогда не смоется. Так что, если вы не на сто процентов уверены, что справитесь, сделайте нам всем одолжение и останьтесь. Теперь это не тренировка, а война.

Я знаю, что он обращается ко мне, но любезно отводит тёмные глаза. Я бы сейчас не отступила, даже если бы сомневалась. Нет другого выбора, кроме как сражаться. Ради Легиона. Ради сестры. За каждую невинную человеческую жизнь. Всё, что у меня осталось — это воля к борьбе.

— Ну, это чертовски ободряющая речь. И сейчас мы должны испытать пробуждающее чувство вдохновения? — Люцифер издевается, закатывая глаза. Каин показывает ему фак и возвращается к Сем7ёрке.

Полная противоположность своему брату-демону, Феникс изящно склоняет голову.

— Айрин, мы ценим твоё гостеприимство. Мы его не забудем.

Наблюдатель кивает в ответ.

— Конечно. Мои двери всегда открыты.

Следующие мгновения кажутся лунатизмом. И Каин, и Тойол подходят ко мне с небольшим арсеналом и несколькими гаджетами, которые, похоже, стоят дороже, чем большинство домов. Я скрываю трепет и встаю с высоко поднятой головой, не желая показывать ни малейшего намёка на неуверенность.

— Это наушник, — говорит Тойол, показывая крошечную чёрную кнопку. — После активации ты сможешь общаться с каждым из нас через него.

Я киваю и наклоняю голову вперёд, чтобы он поднёс наушник к моему уху. Когда он заканчивает, протягивает мне маленький датчик, который я носил в первый раз, когда приехала в дом Айрин. Тот самый, который Легион осторожно прикрепил на внутреннюю сторону моего платья, прямо у сердца. Я до сих пор помню, как его тёплые пальцы касались моей груди. Я всё ещё чувствую мужской запах его кожи — выжженной земли и полуночного жасмина. И то, как его глаза сверкали расплавленным серебром, когда он осматривал моё тело. Этого Легиона я узнала и в него влюбилась. Рядом с этим Легионом я лежала в самые тёмные ночные часы, наслаждаясь теплом его тела. И когда я отдала ему своё тело вместе с сердцем, именно этот Легион заключил меня в объятия и заставил почувствовать себя самой желанной женщиной на Земле.

И я потеряла его.

Я хотела доказать, что мои чувства не изменились, что я проигнорировала тот факт, что он ускользал. Он исчезал, постепенно, прямо у меня на глазах, и я не остановила это. Как наивная маленькая девочка, я просто продолжала надеяться, что он вернётся ко мне.

— Иден? Ты с нами? — Тойол выгибает бровь.

— Э-э, да, — отвечаю я, осторожно вынимая цензор из его пальцев и прижимая к коже между грудей. Время скромности прошло.

Тойол даёт мне ещё несколько предметов — компактные очки ночного видения, высоковольтный электрошокер, сигнальные ракеты и, конечно же, для каждого предмета есть карман, как будто куртка специально сшита для меня. Когда Каин подходит с оружием, тёмная, нервная энергия сотрясает систему.

— Это тебе, — говорит он, протягивая мне кобуру с двумя глоками сорок третьего калибра.

Он показывает, как закрепить огнестрельное оружие, кратко излагает технические характеристики, а затем предлагает ещё два ножа длиннее моей руки. Рукояти усыпаны красными драгоценными камнями, очень похожими на те, что встроены в Искупителя. Слегка изогнутые лезвия обтянуты толстой кожей и скользят прямо в два кармана куртки. Они идеально расположены, и я могу достать их в спешке, не успев при этом отрезать палец.

— Ты готова? — спрашивает Каин, пока Тойол надевает Нико наушник. Я думаю, что другие устройства не нужны колдуну.

— Да, — отвечаю я, собирая остатки уверенности.

Он кивает, закрепляя своё оружие.

— Головки пуль с ангельской отравой. Они не убьют Серафима, но усмирят. Это сработает как на меньших ангелах, так и на демонах. Клинки, над которыми работали Феникс и Джинн, выкованы в Адском огне и отправят меньших демонов обратно в Ад.

— И мы этого хотим? Отправить Легиона обратно в Ад.

Он взвешивает слова, прежде чем ответить.

— Если уж на то пошло, это был бы наилучший сценарий.

— А какой худший?

Он качает головой, и мне не нужно проникать в его разум, чтобы знать, о чём он думает. В худшем случае его убьют. Окончательно. Я не уверена, как это сделать, учитывая, что Искупитель у Уриэля, и не уверена, что хочу знать. Уриэль сделал меня оружием против Легиона ещё до того, как священный клинок демона оказался в игре, так что должен быть другой способ. Мы должны найти Легион раньше, чем Серафимы.

— Знаешь, завись это от меня, ты бы отсиделась тут. Ты неподготовленная, — замечает он. В его тоне нет критики или раздражения, а есть настоящая, искренняя озабоченность. И когда он смотрит на меня, я вижу не злобу, а что-то странно похожее на страх и отчаяние. — Но это не зависит от меня, и я понимаю твой выбор. Я просто… Мне нужно, чтобы ты пережила это. Нужно, чтобы ты вернулась к своей сестре. Я не думаю, что ты понимаешь, как сильно я этого хочу.

— Понимаю.

— Нет. В противном случае, ты была бы с ней сейчас, смотрела бы какое-нибудь дурацкое шоу, листала бы дрянные журналы и обсуждала последние сплетни. Она не такая, как мы, Иден. Её не били и ломали больше раз, чем она может сосчитать. Её не сшили вместе, как уродливую, искалеченную тряпичную куклу, с которой никто не хочет играть. Её части всё ещё подходят друг другу. Она достаточно глупа, чтобы надеяться, мечтать, хотеть.

Я никогда не понимала, что Каин видел в нас две стороны одной медали, и хотя аналогия жалит, он прав. Сестра не позволила жизни разрушить её. Она не измучена болью и борьбой. И хотя осиротела в юном возрасте, не потому, что её родители не любили её. Они бросили её не потому, что предпочли собственные эгоистичные потребности. Они погибли в автомобильной катастрофе. Я никогда не говорила ей, но помню, как завидовал. Я чувствую себя ужасно, даже сейчас, думая об этом. Но знать, что когда-то тебя действительно любили так, как родитель должен любить ребёнка, было даром, который никто никогда не мог у неё отнять. Вот почему она до сих пор могла найти в сердце надежду, мечту, желание. Потому что никогда не забывала, каково это.

— Я сделаю это, — говорю я Каину. — Я вернусь к ней.

— Спасибо, — отвечает он. И я понимаю, что моё выживание связано не только с сестрой. Это и для него тоже.

Лилит и Андрас подходят, и я понимаю, кого должна благодарить за новую одежду, хотя и я не удивлена. Кожаные брюки облегают как перчатка, но при этом обеспечивают подвижность и воздухопроницаемость. Кофта также идеально сидит, и ботинки стильные, но удобные. На этом наряде повсюду выбит дуэт блондинов.

— Ты хорошо выглядишь, девочка, — замечает Андрас, тихо присвистывая.

— Согласна, — добавляет Лилит. — Как ты себя чувствуешь?

Я пожимаю плечами.

— Волнуюсь.

— Ты поедешь с нами, Николаем, и Люцифером. Каин, Тойол, Джинн и Феникс будут с Адриэль в другой машине.

Я смотрю налево, направо, затем шепчу:

— Это хорошая идея?

Лилит подходит ближе, так что мы оказываемся почти грудь к груди.

— Хотя Люк может быть коварным придурком, я доверяю ей ещё меньше.

Я следую за её взглядом на Адриэль. Джинсы, тяжёлая пуховая куртка, ботинки на плоской подошве. Никакого оружия в поле зрения.

— Думаешь, она предаст нас? — спрашиваю я, поворачиваясь к Лилит. Иронично, учитывая, что именно Лилит сдала нас Люциферу, даже если это для того, чтобы защитить меня, по-своему запутанным способом.

— Я не знаю. Она ещё любит Легиона. Я… вижу это. — Она болезненно усмехается, вспоминая свой обман во имя неразделённой любви. — Не думаю, что она сделала бы что-нибудь, чтобы подвергнуть опасности его жизнь.

Я просто киваю. Если и есть что-то, что связывает нас троих, так это любовь к Легиону. И если мне придётся постоянно напоминать о своих чувствах, чтобы обеспечить его безопасность, то так тому и быть.

Как только все вооружены, мы прощаемся с Айрин и её сотрудниками. Я даже не вздрагиваю, когда Кайро обнимает меня и чмокает в щеку. Он был добр ко мне. И я должна признать, увидев его с Люцифером — образ, который навсегда останется выжженным в памяти, — я жалею, что не нашла времени поболтать с ним побольше.

— Да пребудет с вами Господь, мои маленькие голубки, — пронзительно кричит Айрин, когда мы поднимаемся по лестнице, ведущей в оружейную комнату, где мы с Каином тренировались в стрельбе по мишеням. Очевидно, там есть потайная дверь, которая ведёт в подземный гараж. Там Сем7ёрка спрятала машины, на которых сбежали из города.