Глава 11

Стью услышал, как собака скулила внизу, просясь на улицу, и застонал. Он страстно ненавидел эту ужасную маленькую тварь, но Дебс любила ее до безумия. Встав с кровати, он с радостью отметил, что ему не нужно на работу до двух часов. Благодаря этому у него появилась возможность распаковать еще несколько коробок со своими вещами, которые они запихнули в свободную комнату три дня назад, когда переехали. Он никогда не хотел жить на острове Уолни, но Дебс здесь нравилось. Ей нравились пляжи и открытые поля с лошадьми, коровами и овцами. Стью любил Дебс, поэтому, когда она нашла дом, он согласился, чтобы они съездили и посмотрели на него. Она влюбилась в беленый коттедж с огромным задним садом.

Он прошел босиком на кухню и наступил в лужу собачьей мочи.

— Ах ты, мерзкая маленькая дрянь. — Собака все еще скулила у задней двери, когда Стью подскочил к ней, чтобы выпустить на улицу. Вытащив из раковины тазик для мытья посуды, он поднял ногу и подставил ступню под кран с горячей водой. Балансируя на одной ноге, он увидел записку, приклеенную к холодильнику, и наклонился, чтобы ее сорвать.

Довольный тем, что его нога теперь чистая, он насухо вытер ее кухонным полотенцем, а затем развернул записку от жены, в которой она просила его выгулять собаку, потому что у нее нет времени. Стью выругался под нос. Против выгула он не возражал, ему не нравилась только собака. Она вернулась в дом и снова начала скулить, и Стью пошел наверх, чтобы одеться и выгулять ее, планируя, когда вернется, сделать самый большой сэндвич с беконом и яйцом по эту сторону Уолни, найти свою игровую приставку и подключить ее к телевизору. Он будет сидеть и играть, пока не придет время идти на работу — его месть Дебс за то, что она заставила его выгуливать эту псину.

Поводок отцепился с ошейника собаки, и она помчалась по траве к слегка приоткрытым воротам. Протиснувшись через щель, она побежала в сторону ветхого сарая. Стью выругался, крикнув:

— Давай, Сайша. Иди сюда, девочка.

Собака, совершенно не обращая внимания, продолжала нестись к сараю. Она была увлечена. Добежав, она начала царапаться в дверь и скулить. Стью позвал ее, не очень-то желая идти в поле, вдруг там за изгородью прячется какой-нибудь разъяренный бык — или лошадь. Ни то, ни другое ему не нравилось, и они оба, по его мнению, стоили друг друга. Он прислонился к воротам и крикнул:

— Сайша.

Собака даже не вздрогнула. Стью встал на металлические ворота и огляделся. Никаких больших четвероногих животных не наблюдалось, поэтому он протиснулся через щель и стал пробираться к собаке, которой собирался надрать задницу, когда схватит ее. Стоило ему приблизился к сараю, как он почувствовал запах чего-то мертвого, и его желудок скрутило. Стью знал этот запах. Он имел дело с достаточным количеством трупов на работе, чтобы распознать вонь разлагающегося тела.

Ужас охватил его, и он огляделся. Трава вокруг стояла слишком высокая. Если там и валялось что-то мертвое, это трудно заметить, но собака добежала бы до трупа и повалялась в нем. Она валялась в туше мертвого кита, выброшенного на берег в Роанхеде на прошлой неделе, и воняла в их старом доме несколько дней. Вместо этого она сходила с ума, царапаясь в дверь сарая. Подойдя ближе, он сделал вдох и чуть не задохнулся. Вонь просто ужасала. Стью достал телефон и позвонил Уиллу, который, как он знал, сейчас на работе.

— Это я. Стою в заросшем поле на Уолни, и эта чертова псина сходит с ума.

— Доброе утро, Стью, что ты хочешь, чтобы я сделал? Выслал офицера реагирования, чтобы он ударил собаку электрошокером?

— Не будь дураком. Я звоню не потому, что не могу контролировать свою собаку, хотя это неплохая идея.

— Что ж, какое облегчение, я рад это слышать. Так почему ты звонишь?

— Здесь старый разваливающийся сарай, и вонь, исходящая от него, выбивает из колеи. Думаю, я мог случайно наткнуться на тело Бет О'Коннор.

— Правда? Ты открыл дверь, чтобы посмотреть? Хорошая попытка, Стью.

— Нет, потому что эта чертова собака заберется внутрь, и тогда мне придется войти и перетоптать все вокруг, чтобы вытащить ее. Я подожду, пока ты приедешь, и тогда мы сможем посадить собаку на заднее сиденье твоей машины. У меня нет с собой тачки. Может быть, это всего лишь мертвое животное, но пахнет оно гораздо хуже, если ты понимаешь, о чем я.

Уилл понимал, что Стью имеет в виду; запах гниющей плоти был настолько резким, что прилипал к одежде, как самый плохой в мире лосьон после бритья, и оставался на несколько дней. Он отправил двух дежуривших детективов посмотреть камеры видеонаблюдения, поэтому спустился в дежурку, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь, кого он мог бы взять с собой, но там оказалось пусто. Кав вошел с кружкой кофе и кивнул.

— Можешь пойти со мной, Кав? Ты мне нужен.

— Спокойно, Уилл, разве у тебя теперь нет прекрасной жены, чтобы позаботиться о тебе?

— Мне нужна твоя профессиональная помощь. Стью думает, что нашел тело в сарае посреди поля в Уолни. Это может быть тело Бет О'Коннор.

Кав поставил кружку и взял с доски набор ключей.

— После тебя, Уильям. Когда-нибудь я понадоблюсь тебе не только из-за трупа.

Кав ехал с включенными мигалками, чтобы проскочить через пробку на мосту. Уилл разговаривал по телефону со Стью, уточняя у него направление, которое потом передавал Каву. Вскоре они подъехали к полю, где стоял Стью и махал им руками. У металлических ворот сидел на привязи пудель. Кав посмотрел на собаку, затем на Стью.

— Хорошая собака, Стьюарт — соответствует твоему имиджу.

— Отвали. Это собака Дэбс. Я ее ненавижу.

Уилл хмыкнул, подойдя к багажнику машины и подняв крышку багажника, чтобы достать несколько бумажных костюмов. Он протянул один из них Стью, который покачал головой.

— Я не на дежурстве, так что вы двое можете проваливать. Я буду охранять ворота и никого не пропущу. Это может быть даже не труп. Это может быть дохлая корова, но что бы это ни оказалось, оно чертовски воняет.

Уилл и Кав оделись и пошли через поле, от запаха у обоих слезились глаза.

— Хреново.

— Ага.

Уилл подошел к деревянной двери. Протянув руку в перчатке, он осторожно потянул ее, ожидая, что дверь заперта, но она открылась. Запах стоял такой резкий, что Кав, который прослужил в полиции почти тридцать лет и повидал все, что можно повидать, заткнул рот. Уилл включил фонарик, который нес с собой, и шагнул внутрь, подняв одну руку над носом, а другой подсвечивая фонариком вокруг. Кав шагнул следом за ним и присвистнул.

— Господи Боже всемогущий.

На полу лежали два обезглавленных тела, окруженные лужами засохшей крови и покрытые роями синих мух и личинок. Уилл посветил фонариком вокруг, чтобы убедиться, что больше никого нет, а затем снова посветил на тела. Одно из них вздулось и почернело. Его изъедали всевозможные насекомые, и казалось, что все тело шевелится. Другое выглядело гораздо свежее, и, хотя его облепили мухи и личинки, на нем все еще оставалась белая плоть. Это внезапно поразило Уилла, который повернулся к Каву и указал на дверь; оба они отступили наружу, где втянули огромные глотки воздуха.

— Ты видел это? До чего дошло. По крайней мере, мы знаем, где находится остальная часть Бет.

— Да, видел, но, Кав, там два тела — оба без голов. Так кому же принадлежит второе?

— Черт возьми, меня так тошнило от их вида, что я даже не подумал об этом. У нас есть заявления о пропавших?

— Нет, насколько я знаю — за последние сорок восемь часов никто не пропадал, по крайней мере, из местных. Нам нужно вернуться и проверить базу данных, и срочно выяснить, где голова.

— Уилл, друг мой, как ты думаешь, где может быть голова? Последняя обнаружилась за много миль отсюда, когда Энни была на дежурстве. Мне жаль это говорить, но я могу придумать только одну причину, по которой кто-то мог бы оставить отрубленные головы для нашей восхитительной Энни. Я почти боюсь сказать, что это напоминает мне о не очень приятном Генри Смите. Никто не знает, где он, но, если спросишь меня, думаю, он снова взялся за старое. Я знал, что этот ублюдок не сможет остановиться. Для него это все одна большая игра, и теперь мы должны доказать, что это снова он убивает.

Паника на лице Уилла говорила о многом, он достал свой телефон, чтобы позвонить Энни, которая сразу же ответила.

— Где ты? Ты одна?

— Нет, я в Бекетт Хаусе с инспектором и двумя помощниками полиции. А что?

— Просто проверяю. Стью наткнулся на два обезглавленных тела в сарае на Уолни, когда выгуливал собаку. Пожалуйста, будь очень осторожна и внимательна, потому что у меня ужасное предчувствие, что голова может оказаться на пути к тебе.

— О боже, надеюсь, что нет. Уилл, я думала об этом весь день — как ты считаешь, где сейчас Генри Смит? Честно. Потому что я не верю, что он сидит где-то в хижине и не высовывается. Меня беспокоит, что во всем этом просматривается его почерк. Мы оба знаем, что он был одержим мной и хотел моей смерти, но мне удалось его одолеть. Как думаешь, он уже забыл об этом, простил меня и больше не интересуется мной? Сомневаюсь. Как бы мне ни хотелось верить, что это что-то другое, не имеющее ко мне никакого отношения, я не могу.

— Полагаю, ты права, но и устроить широкомасштабную панику, если это не так, мы не можем. Ты должна быть очень осторожна; я не хочу, чтобы ты отправлялась на вызовы одна. Когда выйдешь из участка, убедись, что вокруг никого нет, и удостоверься, что никто не следует за тобой до дома. Хочешь, я подъеду заберу тебя?

— Нет, ты не можешь сделать это сейчас. Необходимо отработать место преступления, и я не знаю никого лучше тебя для этой работы. Что мы будем делать? Потому что если это Генри Смит, то наверняка знает, где я работаю. Иначе зачем бы он оставил голову в Боунессе, а тело в Барроу? На самом деле он точно знает о нас гораздо больше, чем мы о нем, потому что в этом Генри хорош. Наблюдать и ждать, подгадывать время. Он играет с нами обоими. Он как кот, дразнящий мышь. Я это чувствую.