ГЛАВА 7

Стелла

Можно изменить свои желания от жизни. С большой болью. С большим удовольствием. С ранами, старыми и новыми, с храбростью и, самое главное, с любовью.

Изменить историю, которая, как я думала, была наполнена модой, друзьями и бесчисленными коктейлями. Но это была только часть. Был скромный домик с не очень скромным шкафом. Теплый, маленький, уютный.

Но потом появился Джей. Злодей.

И оказалось, что я не хотела теплого, маленького, уютного. Мне нужен был ад, всеобъемлющая, зияющая, бесконечная любовь. То, что казалось безопасным и диким одновременно. Опасным и темным.

Злобным.

Да, я не хотела жить долго и счастливо, не хотела прекрасного принца. Я хотела неопределенности рядом с человеком на черной лошади.

Моя история переписана заново, было нелегко, не обошлось без боли, и я еще не совсем знаю, какой будет конец, но это не имело значения.

Джей вернул меня туда, где мне самое место. Домой. В Лос-Анджелес.

Малибу.

Дом выглядел точно так же, возвышаясь на холме, — могила всех наших воспоминаний, призраки тех, кем мы когда-то были.

Никогда не возникало вопроса о том, вернусь я в свою квартиру или нет. Точно так же, как не было вопроса о том, что Джей позаботится о рейсах домой. Первый класс. Что-то вроде первого класса, где у нас была своя гребаная мини-спальня в самолете. Мы ее, конечно же, использовали.

Когда приземлились, нас ждала машина, и только когда показался дом, я начала чувствовать себя неуютно. Напугано. Вспоминая то, что произошло в прошлом. Что произойдет сейчас. Если Джей и почувствовал мои нервы, то ничего не сказал. Он просто держал руку на моем бедре и отвечал на электронные письма на своем телефоне.

Пока мы не добрались до крыльца. Он не позволил мне взять ни одной сумки, которых у меня было много. Когда Джей поднял меня на руки, я слегка взвизгнула от шока.

— Что ты делаешь? — хихикнула я, когда он прошел последние несколько шагов.

— Переношу тебя через порог, — ответил он, как будто это была самая естественная и очевидная вещь в мире.

Я уставилась на него снизу вверх.

— Мы еще не женаты. Это нужно делать после свадьбы.

— Стелла, когда это я делал то, что должен? — спросил он с улыбкой в голосе. — Я планирую делать это каждый раз, когда мы заходим домой.

Я хихикнула, потому что его голос звучал серьезно и решительно. Стены проплывали мимо меня как в тумане. Джей двигался не так быстро, но я была занята, сосредоточившись на его лице.

Его челюсть была расслаблена, взгляд — мягким. Что-то в нем расслабилось, когда мы вошли сюда. В наш дом.

Он бросил меня на кровать, когда мы вошли в его комнату — нашу комнату. Было трудно называть все нашим то, что раньше принадлежало ему. Но он не позволил мне подумать об этом, совсем нет. Джей снял с меня обувь, потом брюки, нижнее белье. Затем зарылся мне между ног, наслаждаясь, доводя меня до оргазма в рекордно короткие сроки.

— Повернись, — приказал он, поднимаясь.

На трясущихся коленях я повернулась на кровати.

Его руки прошлись по моей голой заднице, лаская, разминая. Тогда я подумала, что он возьмет меня сзади. Я нервничала, не уверена, готова ли я, но в то же время жаждала, чтобы он взял меня всеми возможными способами.

Джей пошевелился, положив руки на мои бедра, наклоняя их вверх, а затем двигая мои ноги дальше.

— Позже трахну тебя в задницу, — прочитал он мои мысли, скользя пальцами внутри меня.

Я ахнула, сжимая в кулаке простыни, которые пахли им.

— Хочу быть внутри твоей киски, — продолжил он, прижимаясь ко мне. — Я буду трахать тебя жестко и медленно. — Его губы двигались у моих ушей, посылая дрожь по спине. — Потом примем душ. Затем я приготовлю тебе ужин. В какой-то момент, на кухне, ты наклонишься и подставишь мне свою задницу. И тогда я все сделаю.

Джей, как человек слова, сделал все, что обещал. И я откинула подальше все уродливые реалии жизни. Еще очень надолго.

***

Меня затошнило.

Я чертовски нервничала.

Не очень хороший знак, будто я довела себя до нервного срыва из-за того, что должна сказать своей самой лучшей подруге, что я помолвлена и собираюсь выйти замуж.

Я была удивлена, что Рен так долго держала это в секрете; эта женщина была печально известна тем, что не умела держать все в себе.

Я уже сказала Ясмин сегодня за обедом, и она осторожно поддержала меня, как и с тех пор, как я встретила Джея. Я знала, что она не совсем одобряла это, но она молчала о своих сомнениях.

Зои бы этого не сделала.

Мы были в нашем любимом ресторане, том самом, где говорили о Джее много месяцев назад, когда я беспокоилась о том, смогу ли купить себе еще один коктейль. Теперь я, конечно, могла позволить себе больше, чем когда-либо прежде. Не потому, что выходила замуж за Джея, у которого много денег — о таком количестве я даже не могла мечтать — и с которым я еще не говорила о финансах. Его деньги не имели для меня значения. У меня было достаточно своих на дорогие коктейли, гардероб мечты и возможность помочь отцу поместить маму в лечебное учреждение.

Я сделала все сама. И мне придется сказать своей лучшей подруге, что я выхожу замуж за человека, который разбил мне сердце.

Мы обнялись и обнялись типичными фразами «хорошо выглядишь», поговорили о работе — где у нее все шло в гору, — заказали напитки и миску картошки фри.

Зои приподняла одну бровь, когда я попросила официанта — поскольку мы заказывали картошку фри только во время кризиса или ПМС, — но она не спрашивала. Это было не в ее стиле. Поэтому она ждала.

— Мы с Джеем снова вместе, — выпалила я. — И собираемся пожениться, — я сказала как раз в тот момент, когда официант подошел к нашему столику с картошкой фри, поэтому у нее была секунда на обдумывание, пока он положил заказ и долил нам воды.

Зои не заговорила еще долго после того, как он ушел, и я начала нервно запихивать картошку в горло.

— Как интенсивно, детка, — нахмурилась Зои, наклоняясь вперед, чтобы взять фри.

Я отправила в рот картошку.

— Да, это так.

Ее взгляд был жестким.

— Интенсив хорошо работает в фильмах, книгах, пьесах Шекспира. Но не в реальном мире. В реальном мире это — синоним опасного дерьма, когда кто-то получает травму или кого-то убивают. Что ж, Шекспир тоже хорошо это продемонстрировал, но в современных версиях романа — нет.

Я вздохнула, в основном, чтобы скрыть легкий холодок, который почувствовала от ее слов.

— Ты пессимистка, любовь моя.

Она не улыбнулась.

— Нет, я просто люблю свою подругу. И я видела, как ты преобразилась с тех пор, как этот человек вошел в твою жизнь. Не совсем к худшему, но и не к лучшему. Эта любовь сделает твою жизнь намного сложнее. Я уже вижу это. Я видела это и слышала в твоем голосе, когда ты звонила мне с края света — который ты пересекла, пытаясь сбежать от него. Он причинит тебе боль. Я не хочу этого.

Я взяла еще одну картошку фри.

— Я тоже не очень хочу, чтобы мне причинили боль. Но и другой жизни я тоже не хочу, — ответила я. — Я знаю, что наша история вряд ли будет вдохновляющей или трогательной. Люди должны отказываться от такой любви, чем верить в нее.

Я сделала паузу, пока официант предлагал нам еще напитки, на что мы обе ответили восторженным «да» еще до того, как он закончил говорить.

— Я счастлива, — продолжила я, на этот раз понизив голос. — Может быть, не так, как я себе представляла себе счастье. Но я счастлива.

Лицо Зои смягчилось — совсем чуть-чуть.

— Ну, если ты счастлива, тогда я поддержу тебя. Даже если бы ты была ужасно несчастна, я бы поддержала тебя. Не потому, что этого хочу, я бы прочитала тебе лекцию о том, какая ты тупая сука, но, тем не менее, поддержала бы тебя. Потому что люблю тебя. — Она слегка втянула щеки, показывая, что хочет еще что-то сказать, и не знала, сделать это или нет. Это было не похоже на мою подругу. Если она хотела что-то сказать, она говорила.

Мантра Зои звучала так: «Слишком много женщин, слишком много представителей моей культуры хранили молчание, потому что их вынудили, у них не было выбора. У меня есть выбор. Я никогда не прикушу свой язык, потому что целые поколения до меня даже не воспользовались своим».

— Скажи уже, — надавила я, хватая свой напиток, полагая, что он мне понадобится.

Она вздохнула, откидываясь на спинку стула.

— Это просто… ты правда знаешь этого человека, Стелла? Серьезно знаешь его? Он похож на призрака. Фантом. Одно, когда ты просто в опасности… Совсем другое дело, когда ты влюблена. Да еще и планируешь будущее. — Она скрестила ноги. — Ты хочешь детей. Он нет.

Я кивнула.

— Теперь хочет.

— Теперь хочет? — она повторила как попугай. — Просто так?

Я прикусила губу.

— Не просто так. Не забывай нашу долгую и болезненную разлуку.

Что-то промелькнуло на ее лице.

— О, я помню, потому что я не видела свою лучшую подругу месяцами, почти не разговаривала с ней, а когда поговорила, это было похоже на разговор с гребаным зомби, изо всех сил пытающимся вести себя по-человечески. Я помню, Стелла, потому что это было всего месяц назад.

Она говорила тихо, ровно, не повышая голоса. Но слова были резкими, полными эмоций, гнева.

И хуже всего было то, что она права. Я была хуже, чем зомби. Я была слаба. Разбита вдребезги. В течение месяца все изменилось. Я изменилась. Из-за мужчины. Я знала, что теперь она посмотрит на меня по-другому.

— Знаю, ты не можешь этого понять, — начала я тихим голосом. — Потому что ты такая сильная. Ты бы никогда не сглупила и не привязала бы все, что у тебя есть к мужчине, как ракушка, неспособная вырваться. — Это не было обвинением, хотя прозвучало как обвинение.

Она нахмурилась, глядя на меня.

— Нет, Стелла. Так и было. — Она покачала головой, ее слова были короткими. — Я вляпалась в такую любовь. Темную, непреклонную. Всеохватывающую. И мне пришлось выбираться из-под обломков.

Я уставилась на нее. Моя красивая, сильная и крутая подруга. Она никогда не говорила об этом. Никогда не позволяла мне увидеть боль, теперь очевидную в ее глубоких карих глазах. Я не должна быть в шоке. Мы все знали, что у Зои были секреты. Рен, Ясмин и я много ночей проводили мозговой штурм за бутылками вина. Чем больше мы пили, тем более нелепыми становились наши теории. Она была шпионкой ЦРУ, сейчас на пенсии, живет тихой жизнью, или что в настоящее время она работает в ЦРУ, расследует коррупцию в Голливуде. Что она путешественница во времени, посланная назад, чтобы спасти человечество.