— Почему ты спрашиваешь о ней? — спросил я, возможно, чересчур агрессивно.

Она слегка вздрогнула, а затем расправила плечи и ответила на мой разъяренный взгляд.

— Мне посчастливилось с ней познакомиться. В городе. Шарлотта интересовалась, как найти тебя. Честно, мне она не пришлась по душе.

Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Не удивительно. Ты не первая. Мой брат на дух ее не переносил. Как оказалось, он был прав. Она еще та редкостная сука. Я счастлив, что ее больше нет в моей жизни.

— Нет, есть. Она приезжала сюда.

Я замотал головой. Я был сбит с толку и негодовал.

— Что именно она сказала тебе, Доун? Так как, клянусь, ты побуждаешь меня отыскать ее и придушить.

Доун закашлялась.

— Что за жуткие вещи ты несешь!

— Боже, я же это не на полном серьезе. Просто она... Черт ее подери! — Я пристально посмотрел на Доун. — Почему мы сейчас говорим о ней? Она года два как ничего для меня не значит.

— Но все же она была здесь, в городе!

Я сжал свои кулаки до хруста.

— Она хотела лишь того, чтобы я вернулся в бизнес. В мое дело. Я архитектор- проектировщик... Я работал над офисными зданиями для крупных корпораций и тому подобное. Если поехать в Денвер, то там можно увидеть с десяток зданий в центре города, которые возведены по моим проектам.

Доун выглядела обескураженной.

— Я даже подумать не могла. Я знала, что ты работал в сфере строительства, но...

— Так и есть. Компания «Уинтерс и Картер». Это мое собственное дело. Я начал его со своим лучшим другом, Уорреном, сразу после окончания колледжа. Я был главным архитектором, Уоррен — финансовым директором, а Шарлотта являлась офис- менеджером, но в целом, это был именно мой бизнес.

— И что произошло?

Что произошло? Я сам не до конца разобрался. Все навалилось, как снег на голову. Я был так слеп. Чертовски доверчив.

— Рассказать честно? У Шарлотты и Уоррена был роман. Я ушел, когда узнал об этом.

Говорить что-то еще не имело смысла, все и так было понятно.

— Ох, сочувствую. Мне это знакомо. То есть, я хотела сказать...

Доун заметно занервничала, и я вспомнил, что слышал историю об отце Кэти, правда, от Стеллы. Доун не знала, что я уже был в курсе.

— Не переживай, — тихо сказал я, — Стелла рассказала мне об отце Кэти, что он водил вас обеих за нос, точно так же, как Шарлотта и Уоррен водили меня.

Доун закрыла глаза, а ее тело обмякло.

— Ужасно, что нас объединяет именно это. Но Стелла... Первое время, я просто злилась на нее. Мне казалось, что она делала все из зависти. Я даже представить не могла, что у них все серьезно. Она привыкла оправляться от расставаний быстрее, чем от похмелья. Мне и в голову не приходило, что она с ним в отношениях, не говоря уже о помолвке. Стелла всегда называла его Мэттом. Я не думала, что это и есть Мэтью — тот самый парень, с которым встречалась я. Мне было так плохо, когда все вскрылось.

Выражение лица Доун снова изменилось.

— Шарлотта хочет вернуть тебя?

— Мне плевать, чего она хочет! — Я старался говорить тихо, чтобы не разбудить Кэти, но Доун сводила меня с ума. — Я сказал ей, что меня это больше не интересует. Мы в разводе. Вот и все. Все кончено. И точка. К тому же, — сказал я, строго глядя на Доун, — Шарлотта не любит животных. Она терпеть не могла Стэна.

— Ох!

— Я же уже говорил тебе, что она та еще сука. Но только когда Стэн достался мне от Карла, я осознал это в полной мере.

— О, понятно.

— Так что, Доун? Ты, правда, считаешь это важным? Вот это все... На мой взгляд, все это дерьмо уже давно в прошлом. А между мной и тобой все было по-настоящему. Ты не находишь? Разве тебе не казалось, что все по-настоящему?

— Так и есть, — прошептала она.

— Боже, я рад это слышать.

Она сложила руки на коленях и посмотрела мне прямо в глаза.

— Мне хотелось бы рискнуть с тобой, Алекс. Потому что кажется, что если я этого не сделаю, то буду жалеть всю жизнь. Но если я пойду на этот шаг, а все полетит к чертям, я не смогу простить себе этого. Мне уже тридцать четыре года, и я мать — мне нельзя поступать безрассудно. Я должна сделать так, чтобы это было правильно для нас обеих, ставя интересы Кэти выше своих. Недопустимо портить ей жизнь только потому, что у меня не складывается собственная.

Мне хотелось протянуть к ней руки и обнять ее, призывая рискнуть и обещая, что я ни за что не подведу ее, но это было бы ложью. Вместо этого я просто уставился на свои руки, которые все еще были в машинном масле.

— Я не смею принимать решения за тебя, хотя, бог не даст соврать, хотел бы этого. Нам не дано предугадать, что нам готовит жизнь — и мы оба убедились в этом. — Я инстинктивно взглянул ей в глаза, ища в них хоть что-то. — Я нуждаюсь в тебе во всех смыслах этого слова, Доун. Мне кажется, что я смог бы стать хорошим отцом для Кэти. Я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни, моего мира, мне хочется проводить с тобой весь день, всю ночь, а затем еще и еще... Я мечтаю жить с тобой и Кэти, просто потому что люблю тебя. Люблю вас обеих. Как единое целое. Как-то так.

Доун вздрогнула, словно мои слова обожгли ее.

— Это нечестно, — прошептала она.

Мои плечи поникли.

— Возможно, ты и права, но, если я не использую шанс, и не расскажу о том, что торится у меня в душе прямо сейчас, мне может больше никогда не представится другого. Последние два месяца без тебя были полным дерьмом. Бывали моменты, когда я был готов опустить руки, но тогда я вспоминал о тебе. — Я ухмыльнулся. — Твое молчание лишь давало мне стимул бороться. Никогда не считал себя мазохистом, но, по всей видимости, так оно и есть.

Она грустно улыбнулась.

— Как-то у нас не особо получается, ты не находишь?

— Но все можно исправить, — тихо прошептал я. — Использовать свой шанс на счастье и любовь. Вдруг, это будет прекрасно.

— Есть еще так много вещей, о которых я хотела у тебя спросить. Что насчет твоего досье у полиции? Дэн говорил...

— Я все тебе расскажу. Все, что ты захочешь знать. Клянусь. Больше никаких секретов.

По ее глазам было видно, что она хочет мне верить.

— Все это может обернуться настоящей катастрофой, — прошептала она.

— Так пусть это станет нашей лучшей чертовой катастрофой, на которую мы только способны, — настаивал я, медленно приближаясь к Доун. — Я не могу заставить тебя любить меня, но и перестать любить тебя тоже не могу. Так что выбор за тобой: прими меня, такого, какой я есть: разбитого и разорванного на куски, или просто пошли меня на все четыре стороны. Я продам свой дом и уеду — ты меня больше никогда не увидишь.

Вот и все. Карты были вскрыты. Я затаил дыхание.

— То есть, все или ничего? — Едва слышно спросила она.

— Да. Но я бы хотел, чтобы ты выбрала «все».

— Я должна решить прямо сейчас?

Я усмехнулся.

— Если ты не сделаешь этого сейчас, то, возможно, я просто не доживу до твоего ответа.

Она улыбнулась и кивнула.

— Хорошо.

— Твое «хорошо» означает...

— Я выбираю «все», — коротко ответила Доун.

Мое сердце было готово выпрыгнуть, сбивчиво отбивая ритм в моей груди

— Спасибо, — ответил я и притянул ее к себе.

Ее губы были такими же мягкими и теплыми, как я помнил, но только в тысячу раз слаще. Ее руки легли на мою шею, и она притянула меня ближе, чтобы наш поцелуй стал еще интенсивнее, короткие ногти Доун впились в мою кожу.

Мы были абсолютно открыты друг другу. Я хотел ее, нуждался в ней, и Доун, наконец, перестала отрицать, что наши желания взаимны.

Решимость с новой силой укоренилась во мне — я стану тем мужчиной, который ей нужен. Тем, на кого она могла положиться, Тем, кто разделит с ней все тяготы жизни. Я стремился показать ей, что она может мне доверять.

И я проигнорировал ехидный тихий голос в моей голове, который напоминал мне, что Доун не должна этого делать.

Ради нее, ради Кэти, я готов сражаться с двумя демонами-близнецами — разрушением и самоуничтожением, и на этот раз я выиграю эту битву. Я жаждал заслужить доверие Доун и стать настоящим отцом для Кэти, если только она мне это позволит.

— Прошу тебя, просто обними меня сейчас, — прошептала она, хотя ее глаза все еще были полны беспокойства.

— Хорошо, — ответил я, и мое сердце заколотилось. — Конечно, я сделаю это.

И я прижал ее к себе, ощущая, как ее сердце бешено стучит, в такт с моим.