Доун подошла ко мне и неуверенно начала говорить, глядя куда-то чуть ниже моего подбородка.

— Алекс, я... Я не хотела, чтобы ты делал это в одиночестве. Поэтому, пожалуйста... ради Кэти. Ей это очень нужно. Она должна попрощаться.

Я ничего не сказал вслух, но я прекрасно понимал, о чем она говорит, потому что испытывал то же самое.

— Я понимаю, что ты злишься на меня. У нас были противоречия, но Кэти хочет устроить похороны Стэна. Я знаю, что ты в это не веришь... ладно, я вообще не знаю, во что ты веришь, но... Алекс, это действительно ей поможет.

— Все в порядке.

Она сглотнула и скользнула языком по пересохшим губам.

— Это первый раз, когда она столкнулась со смертью кого-то, кого она любит и...

— Я же сказал, без проблем.

— Спасибо, я действительно ценю это. И, эм, она хочет сделать для Стэна мемориальную доску.

— Доску?

— Она тоже любила его.

Кэти тихо плакала, когда выходила из машины, и слезы текли по ее щекам. Она вытерла рукавом нос и рот, а затем, спотыкаясь, подошла ко мне и обняла за талию, крепко прижимая к себе.

— Это несправедливо! — Воскликнула она. — Я не хочу, чтобы Стэн был мертв!

У меня пропал дар речи. Я просто не знал, что сказать. Поэтому, крепко обнял ее в ответ, желая защитить от всего плохого, что существует в мире. Но никто не мог сделать этого. Очевидно, даже Бог.

Доун подошла к нам, проведя пальцами под глазами, чтобы вытереть их от слез, и я обнял ее тоже. Потому что мне сейчас это было нужно, потому что она тоже хотела этого, потому что так мы чувствовали себя семьей, пусть и на короткое время.

— Я принесла Стэну печенья, — пробормотала Кэти, глядя на меня заплакаными глазами.

В замешательстве, я бросил взгляд на Доун.

— Она изучала мифы Древней Греции в школе. — Поспешила ответить Доун. —Ты же слышал про Харона?

Тогда до меня дошло, что печенье было нужно для того, чтобы заплатить перевозчику. Стэну бы это понравилось.

— Спасибо, Кэти-Кей, — ответил я, поцеловав ее в макушку.

Я решил похоронить Стэна под его любимым деревом — Медным Буком. Я последний раз погладил его и снова завернул в одеяло. Его тело уже стало прохладнее, и от этого было только больнее.

Я опустил его в землю и попрощался.

— Прощай, дружище. Я люблю тебя. Ты мой друг, и я крайне недоволен тем, что ты умер. Надеюсь, на небесах найдутся тосты с беконом и хот-доги, потому что ты просто обожал их, хотя они только вредили тебе. Пока, Стэн. Спасибо тебе за то, что всегда был рядом.

Кэти всхлипывала на протяжении всего времени, но, когда подошла ее очередь прощаться, она что-то прошептала Стэну и положила поверх одеяла три больших печенья для собак.

А потом я засыпал могилу, ощутив как стекают слезы по моему лицу, когда земля покрывала моего лучшего друга.

Когда я закончил, Кэти разместила на могилке картонную табличку, на которой была надпись, сделанная ее детским подчерком, а затем заплакала, пообещав Стэну, что вскоре на месте картона появиться настоящая мемориальная дощечка.

«Стэн. Десять лет. Наш друг».

Я легонько приобнял Кэти и пообещал, что мы скоро с ней увидимся.

Но я не сдержал своего обещания.