— Кто дал тебе право перебивать нас?

— О, простите, — ответил зеленоглазый дракон, не звуча виновато. — Я не знал, что тут проходило собеседование, — он посмотрел на меня. — Ты же не против моего появления?

Я замотала головой, и дракон повернулся к Белой Змее с очаровательной улыбкой.

— Видишь? Она не против.

— Ее мнение не важно, — прорычала Белая Змея. — Я…

— Гость в доме моего братишки, знаю, — ответил новый дракон. — И скоро нас покинешь! Уверен, я буду расстроен, лишившись твоего общества, как только мне напомнят, кто ты.

В другой ситуации я рассмеялась бы от этого. Но даже в моем безрассудном состоянии сейчас я не осмелилась смеяться над Белой Змеей. Ее лицо было в красных пятнах от ярости, и черный дым лился из ее носа и рта. Дракон рядом со мной мог играть с таким огнем, но я сгорю, если она его выпустит. Она ужасала, но баланс власти уже сменился, потому что, хоть она выпускала дым, Белая Змея опустила взгляд первой, отступила в коридор, куда уже убежали ее смертные. Она недовольно оглянулась на меня, но, хоть она хотела пригрозить мне, ее прервала приподнята бровь дракона рядом со мной. Она перестала притворяться и убежала на скорости, которую смертные считали бы бегом.

Когда она пропала, я повернулась к неожиданному спасителю с поклоном.

— Спасибо.

— Не стоит, — странный дракон похлопал меня по голове как собаку. — Я прибыл только купить немного семечек для моей любимой леди, — он погладил голубя на плече, тот счастливо ворковал, — когда увидел твою проблему, я решил повеселиться за чей-нибудь счет.

Я в ужасе смотрела на него.

— В-вас не послали спасать меня?

— Прости, что задеваю эго, но я не уверен, что знаю, кто ты, — бодро сказал дракон. — Я проходил мимо, потому что торговый автомат на этом этаже единственный в здании продает нужный бренд семечек. Я говорю брату закупить больше, но он вечно «Боб, ты самый сильный, самый красивый дракон в мире! Купи себе сам семечки!». Представляешь?

Я не могла, но не из-за семечек и торговых автоматов. Я поняла, с каким драконом говорила, и я уже не знала, было ли хорошо то, что он прогнал Белую Змею. Теперь я знала, как она себя вела. Этот дракон был страшнее, потому что, хоть он был с голубем и глупым прозвищем, я теперь знала, что сидела рядом с Брогомиром, старшим сыном клана Хартстрайкер, один из трех оставшихся драконов-пророков. Он был братом Миротворца. Говорили, он сходил с ума. Я верила слухам.

— Что ж, — я подвинулась на диване. — Спасибо за спасение. Я не хочу занимать еще больше вашего ценного времени, так что почему бы вам не пойти за семечками? Ваша леди, которая очень красивая, кстати, выглядит, кхм, голодной.

— Моя супруга довольно голодная, — сказал Великий Брогомир, шевеля темными бровями. — Но ты удивительно вежливая для меньшего существа, — он красиво улыбнулась. — Тебе нужно пойти с нами!

— О, нет, я не могу, — быстро сказала я, размахивая руками. — Я не хочу быть третьим колесом, и я жду встречи с…

— Бред, — Боб обвил длинной рукой мои плечи и сам поднял меня с дивана. — Не нужно быть пророком, чтобы увидеть, куда тебе нужно. Я чуял проклятие на теле за три этажа от тебя. Чем ты так разозлила Ёна? Дракон Кореи обычно любит смертных. Серьезно, я слышал, что у него двести смертных, суетящихся в его логове! Это напоминает даму, помешанную на котах.

Я нервно рассмеялась, пытаясь понять, как сбежать из новой ужасной ситуации. Блин, не стоило идти к Миротворцу за помощью! Драконы всегда все ухудшали. Теперь меня скормят его веселой подружке-голубю.

— Он хотя бы отведет нас на этажи выше, — шепнула Сибил, пока мы шли в лифт.

Брогомир нажал кнопку очень высокого этажа. Лифт поднимался ужасно быстро, и мой желудок трепыхался, пока мы неслись к вершине здания. Лифт замедлился, и дверцы открылись, показывая красивый коридор, который отличался от скучных комнат, освещенных флуоресцентными лампами, внизу. Тут посольство было в меру роскошным. Тут были высокие окна с видом на постоянно меняющийся горизонт СЗД, мраморный отполированный пол с настоящими ископаемыми в каждой плите и деревянными панелями на стенах, покрытых красивыми акварельными китайскими картинами драконов в полете, я не знала художника, и это потрясало больше всего. Папа научил меня узнавать всех важных художников Китая за последние две тысячи лет. Как я могла пропустить кого-то такого хорошего? Я все еще обдумывала это, когда Брогомир вытолкнул меня из лифта.

— Эй! — я невольно зашагала вперед.

— Не переживай, — ответил он, нажал кнопку закрытия дверей снова. — Это нельзя пропустить.

— Что пропустить? — испуганно сказала я. — Я не знаю, зачем вы меня сюда повели!

— Мне нужны семечки для моей милой, — он игнорировал меня. — Осторожнее, маленькая смертная!

Он бодро помахал, когда двери лифта закрылись, и я осталась в панике в красивом коридоре. В красивом драконьем коридоре. Я еще не была в этой части посольства.

— Меня съедят, — шепнула я Сибил.

— Все будет хорошо, — ответила она успокаивающим голосом, каким она говорила, когда все шло плохо. — Брогомир — один из трех пророков-драконов. Значит, он видит будущее, да? Он не просто так привел тебя сюда.

— Это не значит, что для меня это хорошо, — прошипела я. — Миротворец — враг папы, помнишь? Это может быть…

— Мисс Ён Э?

Я подпрыгнула с писком и оглянулась, юноша выглядывал из двойных дверей в конце коридора. Он выглядел неприметно с черными подстриженными волосами и улыбкой, и я не поняла, что он был драконом, пока не заметила неоново-зеленые глаза, признак клана Хартстрайкер. Это ничего мне не сказало. Хартстрайкеры были драконами Америки, и их был миллион. Ну, может, не миллион, но много. Этот выглядел юно, может, даже младше той, что принимала мой отчет в Узлах. Я пыталась решить, работал он тут или просто искал сплетни, когда он поспешил мне навстречу.

— Простите за ожидание, — он протянул руку. — Я слышал о вашей проблеме с отцом, и я хотел бы помочь.

— Правда? — я не ожидала услышать это от дракона. — Спасибо большое, кхм…

Я смущенно замолчала. Этот дракон ожидал, что я его узнаю, но я понятия не имела. Я просила мысленно Сибил подсказать мне, когда юный дракон рассмеялся.

— Не удивлен, что вы меня не узнаете, — он широко улыбнулся мне. — Все говорят, что по телевизору я выгляжу иначе, — он указал на свое лицо. — Я — Миротворец.