Я пять минут после прибытия спускалась к двери Ника. Он, наверное, ждал меня, потому что, едва я подняла руку для стука, он открыл дверь.

— Ты вернулась! — радостно сказал он, его свежевыбритое лицо улыбалось мне. Он принял душ и переоделся в чистую одежду, выглядел в миллион раз лучше меня. — Значит, папа тебя отпустил?

Я не знала, могла ли объяснить, что было не так. Я открыла рот, но ничего не вышло. Даже то, что я продумывала в машине — речи «Спасибо за все» и «Мне жаль», которые я планировала — пропало из моей головы. Глядя на яркие глаза Ника, вымытые волосы, торчащие во все стороны, я видела только то, что потеряю, жизнь, которой меня лишали силой, с которой я не могла бороться, и я… я…

— Опал?

Я не сдержалась. Я заплакала. Это было ужасно, по-детски, унизительно, но мое тело не слушало голос разума. Все было кончено. Все, над чем я работала, все, что я строила. Моя жизнь тут не была богатой или красивой, но она была моей. Только это я могла звать своим за все свое существование. Теперь папа забирал это, как забрал все, а я не могла его остановить. Я ничего не могла.

Ник выругался под нос, нервно посмотрел за дверь и втянул меня в квартиру, запер за собой. Это оказалось плохим ходом, потому что я ощутила ложную безопасность и заплакала сильнее. Я пыталась извиниться за то, что вела себя как дура и постоянно плакала при нем, но рыдания не давали ничего сказать внятно. Это было проблемой, потому что Ник стал паниковать.

— Что мне сделать? — он сжал мои плечи. — Скажи, я сделаю, что угодно. Только, пожалуйста, перестань плакать.

Я закрыла лицо ладонями. Это было самым трогательным и унизительным из всего, что мне говорили. Я ненавидела себя за слабость и слезы, за то, что нуждалась в поддержке, но я была в отчаянии. Я устала терять. Я устала бороться и жертвовать, чтобы все взорвалось перед моим лицом. Просто устала. Устала до костей.

— Можно объятия?

Печальный тихий вопрос прозвучал с икотой, но я знала, что Ник меня понял, потому что он вздрогнул.

— Да, — он неловко обвил меня руками. — Конечно.

Я виновато закрыла глаза, когда он прижал меня к своей груди. Я не должна была так использовать его для утешения. Казалось, я все время рыдала в футболку Ника, но он разрешил, и у меня не было сил отказаться. К счастью, Ник не был против. После неловкости он быстро оправился, притянул меня к своей груди, и я плакала и плакала.

Мы явно двигались, потому что, когда я перестала рыдать и заметила, что было вокруг, мы сидели на диване. Я не знала, как долго, но уже какое-то время, потому что черная футболка Ника промокла.

— Прости, — прошептала я.

— Я не против, — тихо сказал он, гладя мои волосы. — Лежи на мне, сколько хочешь.

Я кивнула и уткнулась лицом в его шею, жадно вбирала тепло, которое он мне давал, ведь не знала, когда еще будет шанс. Может, после сегодня я больше не увижу Ника.

От этого я снова заплакала. Я не думала, что слезы остались, но я решила поставить рекорд, потому что рыдала еще полчаса, пока не смогла взять себя в руки.

— Итак, — сказал Ник, когда мое рыдание утихло до всхлипов, — оплата прошла плохо.

Я покачала головой у его груди.

— Хочешь рассказать, что случилось?

Нет, я даже не хотела думать об этом, но я уже была эгоисткой. Нику нужно было знать, что преследовало меня. Если его заденет, потому что мне не хватило смелости предупредить его о том, что я привела к его двери, я буду не лучше преступников, которые охотились на него.

— Я заплатила папе, — тихо сказала я, держа голову у его груди, чтобы не видеть его лицо, когда он услышит, как меня загнали в угол. — Но он отказался снимать проклятие. Когда я попыталась его заставить, он запер меня. Он собирался силой забрать меня домой, но я сбежала и добралась до Миротворца.

Грудь Ника дрогнула подо мной.

— Ты говорила с Драконом Детройта?

Я кивнула.

— Он не смог мне помочь. Папа уже объявил, что объявит войну дракону, который снимет мое проклятье, так что мне крышка. Хуже того, я узнала, что то, что мы делали, чтобы обойти проклятие, ранило его. Ему приходилось обрушивать цену на рынках золота, этим он снова и снова использовал свой огонь. Он выглядел почти как мертвец, когда я видела его, и я… я…

Я замолчала, дрожа, а Ник нахмурился.

— Не понимаю, — сказал он. — Если ему больно от падения цен, нельзя заставить его этим отпустить тебя?

Я замотала головой.

— Я не хочу его убивать!

— Не нужно заходить так далеко, — сказал Ник. — Просто немного надави на него. Чтобы припугнуть.

Тактика была логичной. Так поступил бы настоящий дракон, но я снова покачала головой.

— Мне не хватит смелости, — честно сказала я. — Я злюсь на него сильнее, чем раньше, но…

— Но он твой папа.

Я кивнула, благодарность от того, что он понимал, нельзя было описать словами.

— Я не хочу мучить его, чтобы освободиться, и я не знаю, сколько еще он выдержит. А если я зайду слишком далеко и убью его этим?

— Он может в любой миг остановиться.

— Но я не верю в это, — безумно сказала я. — Он уже зашел дальше, чем я ожидала от него. Я боюсь давить на него. Я знаю, что этим играю ему на руку, но мне уже все равно. Мне не хватает на это сил. Я — не дракон, и хоть он ужасно себя ведет, и это решило бы все мои проблемы, я не хочу убивать папу.

Все мои проблемы собрались вместе. Я знала, что должна была сделать. Просто не могла, потому и проиграла. Я всегда упрямо гордилась тем, что могла превзойти в безумстве любого, но я нашла себе соперника. С моей удачей он казался драконом, который мог испортить всю мою жизнь.

— И что ты будешь делать? — спросил Ник.

— Ничего, — с горечью сказала я и отодвинулась от него. — Не видишь? Это конец. Я удивлена, что папа еще не выбил твою дверь и не утащил меня за волосы. Он уже знает, где ты живешь.

— Может, он не думал, что ты вернешься, — сказал Ник. — На его месте я думал бы, что ты отправилась к аэропорту или в Канаду. Не в Подземелье.

— Но он поймет правду, — и тогда мне конец.

— А если нет? — спросил Ник.

Я нахмурилась, не понимая, но Ник улыбался, словно у него была отличная идея.

— Это не его город, — он склонился ко мне. — Город мой. Я всю жизнь в СЗД. Я знаю, как тут исчезнуть. Я могу забрать тебя с собой.

Он выглядел так уверенно, что мои надежды на миг воспрянули, а потом я опомнилась.

— Шутишь, — я покачала головой. — СЗД — большой город, но не безграничный. Он — древний бессмертный дракон, который уже сжег магию ради этого. Он не даст мелочи, типа вопроса, где я, остановить его. У него неограниченное время и ресурсы для охоты на меня. Мы не победим.

— С таким отношением — нет, — упрекнул Ник. — Я не виню тебя за нежелание убить папу. Это показывает, что ты лучше него. Но проигрыш в одном бою не означает, что ты проиграла войну. Мы работали все время, думая, что для победы нужны деньги. Мы не пытались бежать. Может, это не будет длиться вечно. Он бессмертен, но ты — нет. Тебе не нужна вечность. Тебе нужно просто победить его при своей жизни, а это мы можем сделать.

Я в шоке смотрела на него.

— Ты серьезно?

— Я не предлагал бы в другом случае, — упрямо ответил Ник.

Я все еще не могла поверить в это.

— Я не могу тебя просить об этом. Мы не можем быть Уборщиками, если мы пропадем!

Ник пожал плечами.

— Есть много других способов заработка.

— От которых ты ушел в Уборку! — напомнила я. — Я не хочу, чтобы ты возвращался туда из-за меня.

— Есть много работы между Уборкой и убийствами, — Ник ухмыльнулся. — Можно попробовать РЕПО, ремонтировать, убирать в традиционном смысле. Работы много, если не вредничать. Работа не будет лучшей, но ты не будешь в лапах отца, и тебе не придется делать это одной. Я буду с тобой на каждом шагу. Будет как эти три недели, но без безумного графика, потому что ты умрешь, если так продолжишь.

Пожалуй, так и было, но я не могла поверить в то, что слышала.

— Но… — прошептала я. — Почему?

— Потому что даже я не могу работать по восемнадцать часов в день.

— Нет, — я замотала головой. — Почему ты предлагаешь мне это? Я знаю, как трудно тебе было строить жизнь. Почему ты готов отдать это ради меня?

Ник опустил взгляд.

— Ты знаешь, почему.

Я догадывалась. Было сложно не делать этого после случая на парковке, но я все еще не могла объяснить это.

— Есть другие девушки, — тихо сказала я. — Менее проблематичные.

— Да, но я их не хочу, — яростно сказал Ник, все еще не глядя на меня, водя пальцами сквозь темные волосы. — Ты… — он утих, вздохнув, а потом повернулся ко мне. — Я оставил для тебя диван. Я одолжил тебе денег. Я так не делаю. Никогда. По крайней мере, не делал, но ты… — он подбирал слова. — Ты заставляешь меня хотеть, чтобы дома были две тарелки, — сказал он. — Я считал это лишним, больше бесполезных вещей, которые нужно перевозить, но с тобой хочется делиться вещами. Мне одиноко, когда тебя нет рядом. Такое со мной еще не происходило. Я еще не скучал по кому-то, не переживал из-за кого-то. Мне это нравится. Мне нравишься ты. Только ты из всех, кого я знал, не подвела меня. Если тебе нужно бежать, я иду с тобой, и мне плевать, если я не смогу больше Убирать. Я могу заработать всюду, но я не могу найти другую тебя.

Я задержала дыхание, когда он закончил. От страха или надежды, я не знала. Этот день был американскими горками, и я не знала, что чувствовать. Я все еще не считала, что план Ника сработает, но то, что он был готов попытаться после всего, что случилось, разбило меня. И я поступила эгоистично.

Я поцеловала его.

Это было почти как атака. Без грации. Я просто бросилась и прижалась губами к его. Я застала его врасплох, потому что Ник вздрогнул подо мной. А потом поцеловал меня в ответ, не дав подумать о моих действиях, обвил меня руками, его рот открылся под моим, будто в приветствии.

Я ответила, обвив его, как осьминог. Это была ужасная и безрассудная идея. Мы оба были уставшими и эмоционально уязвимыми, и мы должны были убегать, но я не могла остановиться. Я боролась и теряла на всех фронтах, но целуя Ника — по-настоящему, а не пользуясь моментом, пока он был опьянен магией — я ощущала победу. Единственную победу. Конечно, я держалась за нее всем, сжимала край его футболки отчаянными дрожащими ладонями.