— Это катастрофа, — вздохнула Дарлин, всплеснув руками.

— Эй, мам, успокойся. Всё будет хорошо, — сказала Кловер, беря её за локоть и подводя к шезлонгу. — Просто сядь.

Честити подошла с бутылкой воды, заставив маму сделать глоток. Дарлин вернула бутылку Честити и вытерла руки о шорты-бермуды цвета хаки.

— Я в порядке. Не надо из-за меня суетиться. Со мной всё будет в порядке.

— Что ж, придётся импровизировать, — произнёс Фрэнк.

— О нет, — сказала Клем, хотя никто, казалось, не заметил её отрицательного высказывания.

Джейк решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы вмешаться.

— Что происходит?

— Мы забыли взять маринад для стейка, — ответила Дарлин странно дрожащим голосом. — Но это прекрасно. У нас есть немного кетчупа и орегано. И, может быть, апельсиновые корки. Я собиралась использовать их завтра для салата с желе, но думаю, мы можем пожертвовать ими для стейков.

Желудок Джейка скрутило, но он постарался это скрыть.

— Почему бы тебе не позволить мне что-нибудь придумать?

— Да! — Клем спустилась по последним ступенькам и присоединился к нему. — Джейк отличный повар.

Он был довольно способным на кухне, но не было никаких причин, чтобы Клем знала об этом.

Дарлин и Фрэнк переглянулись. Между ними разыгрался безмолвный разговор, который был возможен только между двумя людьми, которые были женаты так долго, как они. Любившие друг друга так долго. Между ними было такое лёгкое единение, чего он никогда не видел у своих родителей.

— Хорошо, сынок, — сказал Фрэнк, хлопая Джейка по плечу. — Давай посмотрим, что у тебя есть.

Клем вздохнула с облегчением.

— Спасибо, — прошептала она.

Она смотрела на Джейка так, словно он был её героем, и он не знал, как к этому относиться.

— Почему бы тебе не поискать мне свежего чеснока? Я собираюсь захватить кое-какие вещи из нашего домика.

Ему так много хотелось сказать Клем, но ничего не получалось. Он инстинктивно хотел извиниться за то, что ошарашил её поцелуем, но это было неверно. Мужчина не хотел извиняться за то, что считал правильным. Чёрт, он хотел попросить разрешения сделать это снова. Но сейчас было легче не обращать внимания на то, что произошло, и сосредоточиться на ужине.

Через полчаса стейки были уже на гриле, покрытые простой смесью сушеного розмарина, оливкового масла и свежего чеснока. Джейк усадил Фрэнка и Дарлин в их садовые кресла с парой напитков, и поручил Клем приготовить салат, пока он работал на гриле. Взяв на себя приготовление пищи, он нашёл себе занятие, но, что более важно, это дало ему повод не думать. Он сосредоточился на приготовлении стейков до идеальной средней прожарки-надеясь тонко намекнуть Фрэнку, что мясо в миллион раз вкуснее, когда не обугливается до пепла.

Дело было не только в качестве кухни. Было действительно приятно внести свой вклад, пока он был здесь. Коксы и с ним очень щедры, до такой степени, что это было почти неудобно. Они были кем угодно, но только не бездельниками. И хотя Джейк был полон решимости сунуть чек в руки Фрэнка и Дарлин до конца недели, запачкать руки было более быстрым способом выразить свою благодарность.

Нервы его не сдавали до тех пор, пока все не расселись вокруг костра, готовые вгрызаться в тарелки, лежащие у них на коленях. Он схватил бутылку воды и сел рядом с Клем, во рту у него было суше, чем от потрескивающих в очаге поленьев. Джейк смотрел, как Фрэнк разрезает ножом тщательно приготовленный кусок говядины, словно это его эго лежало на тарелке, ожидая, когда с него снимут кожу и выпотрошат. Чёрт, мужчина не испытывал такого сильного предвкушения с тех пор, как три года назад открыл двери в «Священный Грааль».

Старик проглотил первый кусочек.

— Сынок, где ты научился так жарить? Это очень вкусно.

Облегчение тяжело обрушилось на него, словно шагать в летнюю бурю. Он взглянул на Клем, надеясь на такое же одобрение. Её рот был уже занят, пережевывая только что откусанный кусок, поэтому она показала ему двойной большой палец вверх. Это было слащаво, но восхитительно.

— Я самоучка, — наконец ответил он.

— Ну, если ты так хорош, мне, возможно, придётся повесить фартук и позволить тебе взять всё на себя.

— С удовольствием, сэр, — особенно если это означало сохранить улыбку на лице Клем.

Джейк попытался помочь с уборкой после еды, но Дарлин и Фрэнк отказались, настаивая, что он уже внёс свой вклад. В конце концов, им ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в свою хижину в конце вечера, а это означало, что они с Клем останутся наедине впервые с тех пор, как он поцеловал её.

Ничего страшного, правда? Они были взрослыми людьми и признавали влечение друг к другу, но это не означало, что они были неспособны к самоконтролю. Было разумно, что они должны были показать некоторую привязанность друг к другу, чтобы быть убедительными, но это не означало, что это должно быть неловко. По крайней мере, так он будет твердить себе до конца этой недели.

Они молча шли по гравийной дороге к своему домику. Сумеречное небо и шорох белок и других тварей, прячущихся в лесу вокруг них, создавали достаточно атмосферы, чтобы избежать необходимости говорить. В таких тихих моментах между ними было непривычное ощущение комфорта, к чему он не привык. То, что давало ему возможность оценить мелочи, которые, иначе, он мог бы упустить. Например, как она шаркала ногами при ходьбе и вздыхала каждый раз, когда смотрела на Луну, поднимающуюся над водой.

Через несколько минут они подошли к входной двери домика, и Джейк отступил, пока она набирала код замка.

— Ты сегодня в хорошем настроении.

Клем бросила на него быстрый взгляд через плечо.

— Это было приятно. Никто не приставал ко мне и не засыпал меня пятьюдесятью тысячами вопросов. И еда была потрясающая.

— Ты хочешь сказать, что я получил небольшую похвалу?

Она повернулась к нему лицом, прижавшись спиной к двери.

— Я говорю, что вся похвала достаётся тебе. Я действительно наслаждалась этим вечером. Никаких допросов, и я наконец-то, съела приличный стейк.

Джейк протянул руку и ухватился за ручку, прижимая её к дверному косяку.

— Приличный, да?

— Можно было бы добавить немного соли, но это не твоя вина. Сколько бы бабушка Джин ни клялась, что она здорова, как скаковая лошадь, её врач непреклонен в том, что ей нужно снизить уровень натрия.

Он рассмеялся.

— Просто чтобы ты знала, Джин пыталась подкупить меня, чтобы я добавил ещё соли, предложив мне годовую подписку «купи-один-получи-второй-бесплатно» на ежемесячный журнал «Йога для пожилых».

— Ты планируешь спрятать их под матрас для вечернего просмотра?

Иисус. Как он мог не знать, что у неё такие губы? Ему нравилась её язвительная сторона. Та, которая была готова играть. Готова дать отпор.

— Ты говоришь, как знаток, Клем.

Её глаза расширились. Ресницы женщины были длинными и густыми, и совершенно завораживающими, когда они касались её век.

— Клянусь, я читаю это, чтобы ознакомиться с темой.

Усмехнувшись, он повернул ручку и последовал за ней. Наконец они остались одни. В какой-то момент им придётся поговорить об этом проклятом поцелуе. Ему просто нужно было сначала понять, что он хочет сказать.

— Кажется, я видела коробку Каркассон под журнальным столиком (Прим. Каркассон – настольная игра). Хочешь получить шанс отыграться сегодня вечером?

— Это что, какое-то орудие пытки?

— Некоторые люди думают так.

— Хорошо, только сначала приму душ, — он понятия не имел, что такое Каркассон, но ее нетерпеливая улыбка заставила бы его сказать «да» лечению корневого канала прямо сейчас. Как только он очистит свою кожу от запаха озёрной воды.

Пока Джейк раздевался в маленькой ванной и входил в душ, он всё время прокручивал в голове слова Илая. Его друг хотел, как лучше, но он не понимал. Илай получил свою долю женского внимания. Чёрт, он даже был ослом с некоторыми из своих любовниц на одну ночь, когда был моложе, но он никогда не был откровенно жесток. Жестокость — вот всё, что знал Джейк. Кислые отношения его родителей держались только на жадности. Мелкие споры. Молчаливые примирения. Всё это он перенёс в свои отношения с Келли. Он отказывался делать то же самое с Клем.

Вот только он не чувствовал себя человеком, способным вести себя подобным образом, когда находился рядом с ней. Он чувствовал себя человеком, способным на добро. Кем-то заботливым. Кем-то счастливым.

Джейк вымыл голову шампунем и вымыл кожу белым куском мыла, но к тому времени, как он закончил принимать душ, четкой ясности он так и не приобрёл. У него была другая проблема. Завернувшись в полотенце, мужчина понял, что забыл взять с собой смену одежды. Дверь спальни находилась рядом с ванной. Он мог проскользнуть внутрь и схватить свою одежду за полсекунды.

Он закрепил полотенце на поясе прошёл в спальню. Голос Клем заставил его остановиться в дверях.

— Его губы коснулись её виска, легкий как пёрышко поцелуй, который воспламенил её сердце. — «Сними блузку», — приказал он.

Джейк замер, жар прошёлся по всему его телу. Что, чёрт возьми, он только что услышал?

— Она расстёгивала пуговицы одну за другой, бессильная против этого властного голоса.

Клем села на кровать, скрестив ноги, спиной к нему.

— Она ненавидела в нём всё, но её ноющим соскам было всё равно. Они отчаянно жаждали его рта. Он скользнул рукой ей под юбку, лукаво улыбаясь, когда обнаружил, насколько она влажная…

Джейк захлопнул за собой дверь. Клементина вскочила с кровати и пробормотала что-то насчёт акустики, но ему было всё равно. Единственное, что его волновало — это услышать следующие слова, которые сорвутся с её сладких губ. Он шагнул ей за спину, обнял за талию и притянул к себе.

— Клем.

Резкий вдох женщины заставил её спину прижаться к его груди.

— Да?

— Сними рубашку.