— Мы найдем его, малышка, — обещает она, закрывая слезящиеся глаза и прижимаясь губами к моему лбу. — Мы найдем твоего возлюбленного.

Она протаскивает меня сквозь толпу, не заботясь о том, чтобы быть вежливой или внимательной.

— Давай, — приказывает она, заставляя десятки людей настороженно отпрыгнуть назад. Чтобы не отстать от нее, я бегу, прислушиваясь к приглушенному шепоту гостей, которых мы оставляем позади. От нескольких человек замечаю шокированное упоминание имени моей матери. Видимо, не только я воспринимаю ее как ожившего мертвеца. Мы входим в огромный вестибюль, Грейси останавливается, обводя взглядом помещение. Я понимаю, что она не знает, куда идти дальше.

— Он в номере «Долби», — слышу голос Тони.

Поворачиваюсь, и он протягивает мне ключ. Мое сердце замирает, а в легких резко исчезает воздух. Миллер в спальне.

Я хватаю ключ и пулей несусь вверх по лестнице. Не успев толком отдышаться, уже выкрикиваю его имя.

— Миллер! — зову я, огибая лестничную площадку. — Миллер!

И вот я стою перед золотой табличкой с надписью «Люкс Долби». Вставляю ключ в замок, толкая деревянную дверь так, что она врезается в стену с громким звуком, который эхом разносится по всему коридору. Лихорадочно осматриваю огромный номер. Стоя на пороге, меня охватывает такая паника, что мозг отказывается выполнять дальнейшие инструкции.

А потом я вижу его. И мое сердце разбивается на куски.

Миллер висит, прикованный за руки к золотым кольцам, которые торчат из стены. Глаза завязаны, и на нем нет одежды. Подбородок опущен на грудь, и он не двигается. Вздрагивая, так и стою на месте, пытаясь заставить себя подойти к нему. Когда осознаю, что опоздала, то разочарованно кричу, но после замечаю блондинку с плеткой в руке, которая приближается ко мне.

— Как ты посмела прервать меня! — орет она, взмахивая кнутом. Острая часть орудия задевает мою щеку, и я ощущаю, как стекает кровь. Рука взлетает к щеке, я делаю шаг назад. Хочу проверить Миллера, но внимание сосредоточено на злобной женщине. От нее волнами исходит мощный гнев.

—Ты мне мешаешь, — рычит она с легким русским акцентом. — Убирайся отсюда.

Я его здесь не оставлю! Кровь застилает мои глаза.

— Ты не получишь его! — обезумев, кричу я и отскакиваю, когда она снова замахивается плеткой. Ярость поглощает каждую клеточку моего существа, страх и горечь растворяются во всепоглощающем гневе.

Я осматриваю комнату в поисках чего-нибудь хоть отдаленно опасного, и вот на кровати блестит что-то металлическое. Ремень Миллера. Вырывая из брюк, беспорядочно размахиваю им, готовясь нанести удар.

— Ах ты, маленькая дрянь. И что ты хочешь сделать?

Она приближается, плетка подрагивает в руках. На мое оружие она совсем не обращает внимания.

— Он принадлежит мне, — сквозь зубы произношу, отчаянно ища самообладание. Я не успокоюсь, пока не выберусь отсюда целой и вместе с Миллером.

Ее губы кривятся от злости, но мне все равно. Я отвечаю ей тем же, вынуждая начать бой первой. Кошусь на Миллера. Он все еще неподвижно висит на стене. Эта картина лишь сильнее меня злит. Кожу покалывает от безудержной ярости, кипящей в венах. Не успев обдумать свои действия, взмахиваю ремнем в ее сторону. Знаю, что он попадет в цель, а крик боли лишь подтверждает мою правоту. Я подбегаю к Миллеру и прикасаюсь к его щеке, мягко проводя по щетине. Он бормочет какие-то бессвязные слова и сонно утыкается носом в мою ладонь. И это подстегивает меня. Я начинаю спокойно освобождать его руки от пут.

— Отойди от него!

Она вдруг оказывается рядом со мной, хватает Миллера за руку, заявляя права. Он вздрагивает и душераздирающе стонет. Это оказывается за гранью моего терпения.

Злая, я двигаюсь вперед, размахивая ремнем и стараясь прицелиться.

— Не трогай его! — кричу я, тыльной стороной ладони давай ей пощечину. Сбитая с толку женщина отшатывается, а я, воспользовавшись моментом, упираюсь ладонями ей в грудь, отталкивая подальше от Миллера. — Он мой.

Мне не страшно. Я поворачиваюсь к Миллеру, но задыхаюсь от боли, когда меня внезапно хватают. Плетка удерживает мою руку.

— Отойди, — повторяет она, дергая оружие так, что почти притягивает к себе. Я вскрикиваю от боли, понимая, что наступает страх, а она не собирается отпускать.

— Это ты отойди, Екатерина.

Услышав голос матери, я поднимаю голову. Она стоит в дверном проеме, оценивая ситуацию. Грейси выглядит злой, у нее широко распахнуты глаза и сначала она смотрит на меня, затем на Миллера, а после ее взгляд останавливается на больной суке, которая все еще удерживает меня плетью. На лице матери презрение, а в руках у нее — пистолет.

Спустя несколько секунд кожаное оружие освобождает мое запястье, и я начинаю растирать руку, морщась от боли.

— Грейси Тейлор, — задумчиво произносит она, улыбаясь, — сделаю вид, что ты не целишься мне в голову.

Ее голос звучит спокойно.

— Конечно, — Грейси шагает вперед, — а теперь звони брату и говори, что Чарли не выполнил условия.

Ее брови изгибаются в удивлении.

— И зачем мне это.

— Сделка, заключенная между Чарли и твоим дорогим братом, недействительна. Миллер больше не принадлежит ему, Екатерина. Он не предмет торговли. Посмотри внимательно. Он похож на добровольно пришедшего к тебе человека? Это сделал Чарли. Я уверена, что ты ожидала получить не такой особый подарок. — Губы моей мамы кривятся, показывая жесткость, которой я прежде не видела. — Уверена, ты не хочешь повесить ярлык «насильник» на свою грозную репутацию, Екатерина.

Русская откидывает плетку и, надув губы, бросает взгляд на Миллера. Затем снова смотрит на мою мать.

— Я не люблю, когда меня молят о пощаде. — Она выглядит оскорблённой и медленно подходит к Грейси, которая опускает пистолет. — Говоришь, дело рук Чарли Андерсона? Он накачал его?

— Ты хочешь его крови?

— Да, — усмехается она, оглядывая мою мать с головы до ног, — мне нужна кровь Чарли. — Она серьезна. — Думаю, я позвоню брату. Он не любит, когда меня расстраивают.

— Никому это не нравится, Екатерина.

— И то верно. — Она почти смеётся, когда бросает на меня грозный взгляд. — Она похожа на тебя, Грейси. Может, тебе стоит обучить ее манерам.

— С ними все в порядке, — парирует мама, заставляя Екатерину холодно улыбнуться. — Чарли в гостиной. Уильям не убивал его, специально оставил для тебя. Считай этот жест благодарностью от моей дочери.

Кивая, она улыбается.

— У тебя храбрая девочка Грейси. Даже слишком. — Я вижу, как ее наполняет удовольствие от предстоящей мести. — Спасибо за подарок. — Несмотря на резкость в голосе, у нее несильный акцент. — До свидания, Грейси.

Она выходит из комнаты, соблазнительно покачивая бедрами.

Грейси облегчено выдыхает, роняя пистолет на пол. Когда русская исчезает из поля зрения, я направляюсь к Миллеру, по пути хватая полотенце с кровати. Сердце разрывается, когда я оборачиваю ткань вокруг его талии и быстро освобождаю руки. Миллер падает на меня, поэтому, чтобы не уронить его, оседаю вместе с ним на пол.

Несмотря на свое состояние, он ухитряется цепляться за меня и бормотать сбивчивые слова.

— Я всегда буду любить тебя, Миллер Харт, — шепчу ему на ухо, нежно целуя. — Все позади.

В таком состоянии я не жду от него ответа. Слова не нужны. Вместо них он использует жесты: кладет руку на мой живот, ласково гладя его. Я чувствую, как наш ребенок отвечает на его прикосновение.

— Моя девочка, — шепчет он.

Мама кладет руку на мое плечо, и это заставляет меня вернуться в реальность. Тепло, исходящее от нее, спускается по коже и проникает в самое сердце. Я знаю, что источник этого ощущения не Миллер, поэтому перевожу внимание на маму. Открыв глаза, вижу, что Грейси стоит на коленях и мягко улыбается.

— Ну что, отвезем его домой, детка? — осведомляется она, успокаивающе поглаживая меня по руке.

Я киваю, но мне очень не хочется беспокоить Миллера, хоть и страстно желаю забрать его отсюда.

— Миллер? — шепчу я, легонько ткнув его локтем, но он не отвечает. Смотрю на Грейси в поисках помощи.

И вдруг замечаю у двери Уильяма. Его потрепанный вид шокирует. Седые волосы взъерошены, костюм помят. Он сгибает руку, все еще пребывая в бешенстве. На его подбородке начинает наливаться синяк, но мне кажется, что Чарли не в лучшей форме.

— Нужно убираться отсюда, — бормочет он, оценивая ситуацию.

— Миллер не в состоянии идти.

От отчаяния у меня перехватывает дыхание.

Уильям спокойно пересекает комнату и подхватывает Миллера. Затем просто кивает Грейси, чтобы та помогла мне. Несмотря на то, что внешне он спокоен, она быстро выполняет его молчаливую просьбу.

— Я в порядке, — хрипло произносит Миллер. Вскидываю голову и вижу, как он высвобождается из объятий Уильяма. — Ради бога, отпусти меня.

От облегчения у меня кружится голова, когда я наблюдаю, как он встает на ноги, а затем несколько раз проводит по слипшимся от пота волосам, стараясь привести их в порядок. Миллер натягивает полотенце и смотрит на нас. У него расширены зрачки, так что голубые глаза стали почти черными. Но они все такие же пронзительные. Я замираю под его пристальным взглядом. Миллер некоторое время просто глазеет на меня, освежая воспоминания, а потом слабо кивает.

— Что случилось?

Он терпеть не может такие ситуации, ведь сейчас он в центре внимания, полуобнаженный и уязвимый.

— Тебя накачали наркотиками. Позже мы все объясним, — говорит Уильям уже не так спокойно. — Нужно выбираться отсюда.

В этом номере и так мало воздуха, но после реплики Уильяма его становится еще меньше. Расширенные зрачки Миллера, кажется, стали еще больше. Он просто стоит молча, но его челюсть сильно сжимается. Я отчаянно хочу узнать, о чем он думает.

— А где Чарли?

По тону я понимаю, что он хочет убить Чарли.

Уильям делает шаг вперед, не сводя с Миллера остекленевших серых глаз.