Глава 31

– Как могло случиться, что покушение на принца произошло в обед, а курьер эстафеты прибыл только вечером? – спросил Лишней. – Я совершенно уверен, что вначале убили Ива, а потом занялись его наследником. У заговорщиков выросли крылья? Или они протянули из Сотхема свою эстафету?

– Мне приходит в голову только одна мысль, – сказал Сатарди. – Гонца могли пустить через гарь. Прошло уже немало времени, поэтому наверняка там можно проехать. Путь в таком случае сокращается чуть ли не втрое. Если ехать одвуконь и не спать, вполне можно уложиться в два дня.

– Надо послать кого-нибудь с проверкой, – предложил Джолин. – Если там нормальная дорога, это можно использовать самим. Мы можем узнать в общих чертах содержание письма герцога? Что он думает делать?

– Он просил не говорить принцу о смерти отца. Сюда выехала герцогиня, она скажет сама. Людей в столицу Барни он не отправлял. С заговорщиками уехала треть армии, и тракт оказался блокирован. Скорее всего, Камил потерял и мать, а в Барни уже новый король. Герцог прислал список главарей заговора. Это семь графов. Все они главы родов из южных провинций.

– Семь графств, – задумчиво сказал Сатарди. – Немало, но это только десятая часть королевства. Что пишет герцог об окончании войны?

– По его мнению, до дождей союз должен уйти.

– Значит, победа, – продолжил свою мысль Сатарди. – Дворяне Барни много потеряли на этой войне, и известие о её победоносном окончании добавит среди них популярности Аликсану и, наоборот, уменьшит поддержку мятежникам. Но если срочно ничего не предпринять, всё равно придётся воевать и делать это по уши в грязи. Что думает делать герцог?

– В письме прямо не сказано, – ответил Джок. – Из намёков я понял, что он хотел бы избежать войны и использовать бойцов Пармана. У него есть неплохие специалисты, но у нас они лучше. Аликсан оставил за мной право решать, поэтому я хочу послать туда Салана и дать ему в помощь несколько волчар. Нужно убить как можно больше главарей мятежников, а если удастся, то и выбранного ими короля. Есть предположения, кто это может быть?

– Кто-нибудь из герцогов или их сыновей, – сказал Джолин. – Вряд ли у кого-то из графов хватит наглости надеть корону. Могут выбрать Ингара Ронгарна. Он двоюродный брат короля и уже стар, поэтому подойдёт заговорщикам.

– Как себя чувствует принц? – спросил Сатарди.

– А как он может себя чувствовать? Он понимает, какой опасности подвергаются родители, а мы ещё заперли в комнатах. Хорошо, что рядом с ним Лани.

– А они не наделают глупостей? – спросил Джолин. – Вроде уже могут.

– Даже если и так, я не могу этому помешать, – ответил Джок. – Не посажу же я вас туда третьим. Будем надеяться на их благоразумие. Сейчас схожу к ним и скажу, что отправляю людей в Барни, а вы найдите Салана и прикажите, чтобы подбирал команду. И пусть возьмут с собой больше золота. За столичной лигой Барни должок, так что кого-нибудь из заговорщиков можно попытаться убрать с их помощью. Затягивать с устранением нельзя. Если начать убивать одного графа за другим, они быстро поймут, что происходит, и так прикроются, что не подберёшься. Поэтому всё нужно сделать максимально быстро.

Принца переселили из его комнат в комнаты Лани, у дверей в которые вместо гвардейского караула стояли люди Лишнея. Джок постучал в дверь, немного выждал и вошёл. В гостиной никого не было, поэтому он подошёл к дверям спальни и постучал в них.

– Это я, – громко сказал он. – Вы можете выйти, или мне прийти позже?

– Вы можете войти сами, Джок! – услышал он голос Лани и открыл дверь.

Принц с герцогиней сидели в сдвинутых креслах и вопросительно на него смотрели.

– Извините, если помешал, – обратился к ним Лишней. – Пришёл сказать, что сегодня в столицу Барни выезжают мои люди, а герцогиня Альда возвращается в Ордаг. Из письма герцога можно понять, что война скоро закончится.

– Значит, отца убили! – понял Камил. – И вы не успеете спасти маму! Кто это сделал? Ну что вы на меня так смотрите, граф? Если бы отец был жив, вы мне так и сказали бы, а раз промолчали, значит, вам не велел говорить Серг. Так кто?

– Графы с юга.

– Все смуты и мятежи, которые у нас когда-либо были, всегда зарождались там, – сказал Камил. – Можете ответить, для чего вы посылаете людей?

– Нужно наказать мятежников и постараться избежать войны, – ответил Джок, восхищаясь выдержкой мальчика. – Для этого все главные лица заговора должны умереть.

– А кто убил отца?

– Это сделал капитан гвардии. Его пока нет в списках на ликвидацию. Он не ключевая фигура, просто прельстился очень большими деньгами. Если его не уберут сами заговорщики, позже им займёмся мы.

– Никогда его не любил! – сказал Камил. – В Барни уже давно никто не покушался на королевскую власть, поэтому отец был таким беспечным. А ведь Серг его предупреждал, я сам слышал! Что будет со мной?

– Придётся вам быстрее взрослеть, – ответил Джок. – Через полгода исполнится пятнадцать, с этого возраста лиц королевской крови можно объявлять совершеннолетними и короновать. Если не передумаете, можете пожениться. Отец хотел забрать вас с собой, чтобы учить управлению королевством. Теперь останетесь здесь, здесь же и научитесь всему, что необходимо, а в Барни отправим наместника. Его кандидатуру подберёте с Аликсаном, но я советую герцога Эдгара Ольмара. Я неплохо разбираюсь в людях, и, по-моему, это очень достойная кандидатура.

– Согласен, – кивнул Камил. – Когда приедет Альда, надо объявить о том, что наша с Лани помолвка состоялась перед уходом отца на войну. Граф, у меня просьба...

– Я слушаю, принц.

– Я понимаю, что вряд ли такое может быть, но если мать не убили, а только заточили...

– Я сделаю всё возможное, чтобы она не пострадала и оказалась на свободе, – сказал Джок. – Даю вам слово!

Когда Лишней удалился, Лани опять перебралась на колени Камила, откуда согнало его появление. Девочка обняла друга, прижалась головой к груди и тихо сказала:

– Когда у меня убили всю семью, поначалу не хотелось жить! А потом появился Серг. Горе осталось, но уже не было мыслей о смерти, и я поняла, что для любого человека очень важно, чтобы рядом был кто-то близкий, кто тебя любит и кого можешь любить ты. И неважно, родной он по крови или нет. Первое время часто снились родители и брат, но после появления Серга эти сны прекратились. Одна графиня сказала, что умершие снятся, когда человеку плохо, и нет якоря в жизни. Я хочу стать для тебя таким якорем! Пусть все думают, что у нас с тобой только дружба, но я-то знаю, что это любовь! Дружбу терять больно, но любовь... Мои мысли только о тебе, о том, как мы будем с тобой жить и любить друг друга. Ты не раздумал брать меня в жёны?

– Ты же знаешь, что я тебя люблю, как я могу раздумать? – сказал Камил, целуя её макушку.

– Не так! – она подставила ему губы и закрыла глаза. – Поцелуй, как целовал в прошлый раз! Было так приятно! И ты сразу на меня отреагировал!

– Давай не будем так целоваться, – ответил покрасневший принц. – Нам осталось немного. Какие-то полгода, и ты будешь моей!

– Я готова стать твоей хоть сейчас, – прошептала она, опять прильнув к его груди. – Я же знаю, что ты этого хочешь и уже можешь. Вот и сейчас...

– Это из-за того, что ты ёрзаешь! – сказал он, став совсем красным. – Лани, я что-то могу только месяц. Это ничего не значит, и как мужчина я ещё слаб. И тебе пока рано. Я только опозорюсь, а потом не смогу смотреть в глаза твоей семье. Полгода пролетят быстро, а в нашем возрасте это время много значит. Знаешь, как ты изменилась за последние полгода?

– Груди выросли! – сказала Лани. – Не такие, как у Альды, но таких у меня, наверное, не будет. Если хочешь, можешь погладить, мне это приятно.

– Опять ты за своё! – возмутился Камил. – Слезай с коленей. Ты думаешь, я железный?

Сделав жалкое лицо, Лани усилием воли вызвала у себя слёзы и пошла плакать на кровать. Своими приставаниями к другу она добилась того, чего хотела. Он бросился её утешать, на время забыв о своём горе.

 

В последнее время Лону стали мучить ночные кошмары. Мало того что надолго лишили сына, так теперь и муж уехал на войну, и приходилось подолгу ждать от него вестей, мучаясь неизвестностью. Королева и раньше мало времени уделяла придворным, а сейчас и вовсе почти не выходила из зимнего сада. В парке было лучше, но в нём трудно избежать назойливого внимания дворян, а ей не хотелось никого из них видеть. Сразу после завтрака она опять пришла на любимую скамейку. Когда распахнулись двери, и в помещение сада ворвались мужчины с мечами наголо, она сразу всё поняла. Они не пришли бы за её жизнью, если бы перед этим не забрали жизнь мужа. В один миг всё в этом мире стало безразличным. Она любила сына, но эта любовь меркла по сравнению с чувствами, которые испытывала к мужу. Он был для неё всем, и вот его больше нет! Зачем жить?

– Зря вы так, право! – недовольно сказал Стеф Жармо идущему рядом дворянину. – Мы пришли только убить, зачем было издеваться?

– Откуда в вас эта чувствительность, граф? – засмеялся его спутник. – Лучше скажите, какой ответ дал герцог Герт Ольмар? Он согласился?

– Ни мгновения не сомневался в его согласии, – буркнул Стеф. – Вот вы бы, Сандр, отказались от такого предложения?

– Я – нет, но это не примет его отец, и Герту придётся выбирать между семьёй и короной. Он, конечно, честолюбив, но хватит ли его честолюбия для такого выбора?

– Он уже сделал выбор, как и все мы, – пожал плечами граф. – У кого из нас есть возможность его поменять?

– Мы запятнаны кровью, а он ещё чистый. Вот если бы убрал отца...

– Вы слишком многого от него хотите. Я оставил возле их замка своих людей. Они примут меры, если герцог после разговора с сыном бросится в столицу. Семью брата короля пока трогать не будем, но за ними нужно присмотреть.

– По-моему, всё это лишние сложности, – недовольно скривился Сандр. – Уничтожить всю их проклятую кровь было бы спокойней и надёжней. Но вам, конечно, виднее.