– Постарайся не делать резких движений, – предупредил маг. – Сначала Лонар займётся твоим телом, а когда будешь похож на человека, можно будет показать, на что ты способен.

– Я не чувствую в себе никаких изменений, – сказал я.

– А что ты хотел почувствовать? Скорость реакции будет возрастать постепенно в течение нескольких дней, интуиция сработает, когда тебе будет угрожать опасность, а вот память проверить легко. Возьми на столике книгу.

Я прочёл раскрытую наугад страницу. Это был какой-то заумный философский трактат, и я не понял ничего из прочитанного, но легко повторил текст по памяти.

– Теперь тебе будет нетрудно изучить те книги, которые я дал, – сказал Маркус. – Но это заработала только короткая память, и ты почти сразу запоминаешь всё необходимое. Прочитанное сейчас можешь забыть. Там написана чушь, а книга лежит здесь для солидности. Самое интересное начнётся через несколько дней, когда проснётся дальняя память. Ты сможешь по желанию выборочно вспоминать любые события своей жизни, начиная с момента рождения. Правда, человек запоминает не всё, а только треть увиденного. Такое опасно давать очень старым людям, потому что они нередко полностью уходят в свои воспоминания и теряют связь с миром.

– У меня тоже есть для вас подарок, – сказал я магу. – Продавец оружия говорил, что вы играете в лаш. Я не знаю, что это за игра. Мой переводчик подсказывает слово «нарды», но я дома в них не играл, знаю только, что это доска с лунками, по которым передвигают круглые фишки в зависимости от того, сколько очков выпадет в кубиках. Но я могу предложить вам игру получше. Когда-то в неё играли только короли и полководцы, но потом приобщились и другие. Сейчас играют во всём мире самые разные люди. Повсеместно проводятся соревнования. Самые сильные игроки одной страны встречаются, чтобы выявить, кто из них сильнейший, а потом и эти сходятся на мировых соревнованиях, определяя лучшего из лучших.

– Интересная идея, – задумчиво сказал Маркус. – С разными странами у нас не получится, но можно устроить такой турнир в королевстве. Так что это за игра, в чём её суть?

– В неё нетрудно научиться играть. Правила простые, но возможности очень большие. У нас её называют шахматы, и для игры используют доску и два набора резных фигурок разных цветов. Если дадите чем писать и бумагу, я всё подробно разрисую. На этой доске можно играть и в менее сложные игры.

– Ты меня заинтересовал. Будет тебе бумага и перо с чернилами, только мы засиделись, а госпожа Альша, наверное, опять ждёт на кухне. Я только предупрежу, что мы уже закончили, а ты пока иди в соседнюю комнату. Там светлее и будет удобнее рисовать.

Клара не стала меня ждать и передала через служанку, что идёт домой, поэтому я не торопясь нарисовал гусиным пером шахматную доску и все фигуры, с непривычки посадив несколько клякс, и дал Маркусу необходимые разъяснения. Не знаю, какая будет судьба у меня в этом мире, но, глядя на горящего предвкушением новой игры мага, понял, что у шахмат она будет завидной. В запасе у меня были шашки, карты и домино. Шашки я не любил, а в козла часто играл со своим дедом в Азове. Там же играли и в карты, в подкидного дурака, но уже всей семьёй.

Когда я закончил с рисованием, Маркус начал уговаривать задержаться у него на обед. Я вспомнил Алину и согласился. Еда и в доме Маркуса была вкусной, но не отличалась разнообразием. Та же каша с мясом и те же тушёные овощи и хлеб. Только у Клары был неизменный компот, а здесь для разнообразия подавали чай, который очень нравился хозяину. Пообедав, я попрощался с магом, выклянчив у него ещё томик законов королевства Орсел. Законов было множество, причём в каждом городе свои, но это больше касалось простолюдинов. Благородное сословие судили по законам, изложенным во взятой книге. Едва я успел сделать полсотни шагов, как впереди раздались азартные крики и из-за поворота улицы выбежал юноша в одежде горожанина, но без шляпы, с перекошенным отчаянием лицом. Увидев меня, он в нерешительности остановился. Не знаю, что двигало мной в тот момент, но я отступил и махнул рукой в переулок, куда он и бросился. Через несколько секунд появилась толпа преследователей, среди которых были городские стражники, легко узнаваемые по беретам с кокардами. Меня быстро окружили, а стражники обнажили мечи.

«Ну вот, – подумал я, – сколько ходил с Кларой, и всё было нормально. Стоило один раз выйти самому, как сразу влип в историю».

– Что нужно господам? – вежливо спросил я, обращаясь к самому наглому из них.

– Если дорожишь жизнью, бросай меч на землю! – приказал он.

Было совершенно ясно, что, упустив беглеца, они решили отыграться на мне. Я помнил предостережение об опасности, связанной с сопротивлением городской страже, но эти хамы меня разозлили. К тому же если бы я бросил меч, то отгрёб бы с их стороны кучу неприятностей. И когда бы ещё со мной разобрались! Поэтому я поступил противоположным образом.

– Может, тебе заодно отдать мой кошелёк? – спросил я, стараясь выглядеть не менее наглым, чем стражник. – Вам не пройдёт даром нападение без причины на сына барона!

– Покажите браслеты! – потребовал другой из стражников.

Я приподнял руки, чтобы рукава рубашки не прикрывали браслеты.

– Действительно, благородный, – сказал один из горожан.

– Это ничего не значит! – не захотел сдаваться наглый. – Он мог украсть эти браслеты или снять с тела. Мне не нравится, как он говорит. Его надо отвести в магистрат!

– Значит, вместо того чтобы ловить преступников, вы занимаетесь ловлей честных горожан?– спросил я.

– На вас не написано, что вы честный!

– А где на мне написано, что я преступник?

Мои слова вызвали у стражников замешательство, они собрались вместе и принялись тихо совещаться. Чтобы их дожать, я сообщил, что недавно вышел из дома городского мага Маркуса Страда, и они могут это проверить, послав кого-нибудь к господину магу, дом которого совсем рядом. Только я не обещаю, что он не проявит неудовольствия тем, что хватают его гостей. Последнее сыграло решающую роль. Маркуса в городе знали и побаивались.

– Прощения просим, – примирительно сказал один из стражников. – Обознались. Вы не скажете, куда побежал вор?

– Туда он побежал, – сказал я правду, показав рукой в переулок.

За то время, пока они меня мурыжили, вор мог пробежать полгорода. Они и сами это понимали, поэтому быстро собрались и ушли в другую сторону.

Дома я сразу же рассказал Кларе о случившимся.

– Ты всё сделал правильно, – сказала она. – И это ещё раз показывает, насколько ты повзрослел за те дни, что живёшь у нас.

– Как можно повзрослеть за несколько дней? – спросил я, осматривая себя, насколько это было возможно без зеркала.

– Ты повзрослел не внешне, поэтому можешь себя не рассматривать, – засмеялась она. – Изменились твои слова и поступки. Когда ты рассказывал о своём мире, это была речь ребёнка, эмоциональная и не очень связная, хотя я заметила, что ты пытался говорить так, чтобы мне было понятно. Сейчас ты говоришь как умный взрослый. И со стражей ты поступил так, как это сделал бы умудрённый опытом и очень предусмотрительный человек. Если бы ты сдался, бить не стали бы из-за браслетов, но пришлось бы просидеть в нашей тюрьме. Прошло бы немало времени, пока кто-нибудь из чиновников соизволил послать за мной или Маркусом.

– Я и сам заметил изменения в своём поведении, – сознался я, – только пока не могу их объяснить.

– Может, это связано с тем, что дома ты вёл беззаботную жизнь ученика, и все важные вопросы решали другие? – неуверенно предположила Клара.

– Об этом я тоже думал, – со вздохом сказал я. – Не получается. Так измениться за каких-то два дня... Может, это из-за того, что было с Алиной?

– Ерунда! – махнула рукой Клара. – От двух раз в тебе ничего не поменялось бы. Тут что-то другое. Не виноват ли в этом тот бог, который тебя послал?

– Я думаю, что они должны играть честно, иначе какая может быть игра с их способностями?

– Это если вмешиваться по-крупному и так, чтобы было заметно. У нас мужчины почти всегда играют на деньги, там за жульничество могут и убить. А у женщин есть своя игра – млашка. Правила в ней проще, чем в лаше, но допускается обманывать. Если никто не заметил и ты выиграла, то потом можно даже похвастаться, и все будут восхищаться твоей ловкостью. А если заметили, заработаешь штрафные очки и можешь проиграть. Может, и у них так?

– Может быть, – отозвался я, пытаясь понять, радоваться тому, что у меня украли кусок детства, или это повод для огорчения.

Если бы я вернулся сейчас домой, такое изменение вызвало бы нешуточные осложнения. Мне просто нечего было бы делать в своём классе. Меня уже совершенно не интересовало всё то, чем мы там занимались, помимо занятий, а сами занятия с моей теперешней памятью... С другой стороны, моя неожиданная взрослость серьёзно повышала шансы на выживание и победу в игре. Конечно, это при условии, что все остальные не получили того же самого.

Я уже обедал, поэтому сразу пошёл к себе, удостоившись по пути в комнату многообещающего взгляда Алины. Вот тоже проблема. Если бы я узнал дома, что моего внимания домогается взрослая девушка, то просто в это не поверил бы. А если бы она доказала это делом, преисполнился бы гордости и вряд ли много думал о последствиях. Наверное, она вертела бы мной, как хотела. Здесь же я сам от такого отказываюсь и не потому, что неприятно общество Алины или то, что она вытворяет, а только из-за возможных последствий. Что это, если не признак зрелости?

Щеколда, на которую изнутри запиралась дверь в мою комнату, напоминала шпингалеты, поэтому, запирая дверь, я напевал:

– Первым делом, первым делом – шпингалеты, ну а девушки, а девушки потом!

К сожалению, мой голос не отличался красотой и не получалось правильно воспроизводить мелодию. Надо будет поговорить с Маркусом, может, он что-нибудь сможет сделать. Надо пользоваться возможностью себя улучшить. Даже если я и не выиграю, вряд ли долго задержусь в обывателях, значит, всё равно попаду домой, а там это пригодится.