– Будет, и это уже точно. Пойдём, путешественник, уложим тебя в кровать. Будешь целовать нас по очереди, а то здесь к тебе присосалась одна младшая. Заодно расскажешь, как съездил.

– Так целовать или рассказывать? Эти занятия плохо совмещаются.

– Конечно, целовать! – решительно выбрала младшая. – Рассказ подождёт.

– А не заведётесь? – усомнился я. – Будете потом полночи ворочаться или побежите к охраннику в коридор, а мне расстройство и урон чести.

– Какое тут заводиться! – сказала Алина. – У меня сейчас из всех чувств к тебе осталась одна жалость. Похудел, осунулся, круги под глазами!

– Это у него не от дороги, – сказала Лана. – Наверное, нашёл себе девицу и ублажал её со всем старанием! Признавайся, было?

– Было, – признался я, – но только два раза.

– А вот теперь поцелуи подождут! – сказала Алина, толкнув меня на кровать. – Садись и рассказывай!

Я рассказал им о Лаше, ничего не скрывая.

– У тебя не было ни одного шанса, – задумчиво сказала Алина. – Если жрица Лакриши захочет затащить кого-нибудь в кровать, она это сделает. Ещё до большой войны юношей из знатных семей перед свадьбой отводили к жрицам, и те учили их искусству любви. Она показала много нового?

– Достаточно, – ответил я. – Я не запомнил всё, что она вытворяла, только кое-что.

– Вот это «кое-что» нам завтра и покажешь! – сказала Лана. – Нет ничего плохого в том, что пожалел девушку, она ведь тоже тебе помогла. Только чтобы больше не имел с ней никаких дел! Я тоже много слышала об этих жрицах. Если часто иметь с ними близость, то мужчина привязывается так, что рвутся любовные и семейные связи.

– Мне непонятно, как её отпустил Храм, – сказала Алина. – В воспитание жриц вкладывают много труда и они знают слишком много секретов, чтобы их отпускали. Ты не распространяйся о её бывшем жречестве. Может, она сбежала из храма, а тебе сказала только потому, что доверяет.

– А что будет, если узнают? – спросил я.

– Ничего хорошего, – хмуро ответила жена. – Вернут в храм или убьют. И ты ничего не сможешь сделать, потому что они в своём праве. Ладно, хватит уже о ней. Давай мы поможем стянуть с тебя этот мундир, а то ты в нём смешно выглядишь. Кстати, мы забыли спросить! Ты хочешь есть?

– Слава богу, хоть одна жена вспомнила о том, что мужа полагается кормить, – пошутил я. – Успокойся, не хочу я есть. В дороге немного перекусил, а сейчас хочу только спать.

– Спи, – разрешила Алина. – Отстань от него, сестра. От него сейчас никакого толку, вон глаза закрываются. Он и целуется нехотя, словно делает одолжение.

Я уже не слышал, о чём говорили жёны, заснул. Утром они взяли своё, и не по одному разу. В результате мы не пошли на завтрак. У меня не было на это сил, а у жён – желания. Алина накинула на плечи халатик и добрела до входной двери. Приоткрыв, девушка попросила охранника ордена найти слугу и приказать ему от нашего имени принести завтрак в гостиную. Я успел поесть и немного привести себя в порядок, когда к нам пожаловал Маркус.

– Здравствуй! – обрадовался я. – Хорошо, что ты приехал. У меня было в планах ехать к вам с утра, а самочувствие пока не очень, не успел за ночь отдохнуть.

– С ними отдохнёшь, – ухмыльнулся маг, имея в виду моих жён. – Сидят довольные, как две нализавшиеся сметаны ларши. Небось, всю ночь не давали спать.

Девушки одновременно фыркнули и демонстративно вышли из гостиной, оставив нас одних.

– Только утро, – ответил я. – Давайте поговорим о деле. Насколько серьёзно с Лонаром?

– Серьёзней некуда, он уцелел только чудом. У меня нет сомнений в том, что действовали чёрные. Мы крепко прищемили им хвост, так что нет ничего удивительного в том, что нам ответили. Лонар попал в грамотно подготовленную засаду. С вечера нас уведомили, что будут утром ждать в магистрате кого-нибудь из руководства, он и поехал. Лил сильный дождь, и Лонар использовал карету. За три квартала до магистрата на них напали. Стреляли с трёх мест из арбалетов отравленными болтами. Первым же выстрелом убили брата, который сидел на козлах за кучера. Лонару очень повезло. Первый болт только ранил, да и то прошёлся вскользь, распоров плечо. Он успел ускориться и упасть ничком на дно кареты, поэтому остальные болты прошли над ним. Добить не успели из-за появившейся стражи. Стражники часто ходят вблизи магистрата даже в дождь. Так что чёрным пришлось уносить ноги. Кто-то из стражников заменил убитого брата и отвёз карету с Лонаром к нам в особняк. К месту происшествия сразу направили отряд ордена, но выяснить личности убийц не удалось. Нашли дома, из которых были произведены выстрелы. Стреляли из окон второго этажа двух расположенных рядом домов и из дома на противоположной стороне. В первых двух домах комнаты сдавались жильцам, а в отдельно стоящем доме жил один хозяин. Все жильцы оказались мертвы, а из соседей посторонних видел только один, но не обратил внимания и не запомнил. Собаки взяли след, но только до улицы, где дождь смыл следы. Когда поехали разбираться в магистрате с тем, кто мог участвовать в подготовке засады, обнаружили в одной из комнат тело первого советника главы. Жертвы убиты холодным оружием, и у всех на телах знаки чёрных. Сразу же была опрошена стража на воротах, но в то утро в город въехало только несколько крестьянских подвод, а выехавших не было.

– Значит, они ещё в городе, – сделал я вывод, – и единственная зацепка – это один из соседей.

– Слабая зацепка, – сказал Маркус. – Он не помнит внешности неизвестного и не хочет делать проверку памяти. Магистрат отказал нам в содействии, а сами мы не можем применить к нему силу.

– А если заплатить?

– Предлагали сотню золотом, но он отказался. Видимо, замешан в чём-то противозаконном, если боится допускать нас в свою память. Ты тоже не имеешь права его заставить, только король. Мы хотели обратиться к Игнару, но братьев к королю не пошлёшь, а я был занят лечением Лонара. Использовали очень сильный яд, и я едва его вытянул.

– Я поговорю с королём, думаю, разрешение будет. Как тогда намерены действовать?

– Как обычно, – пожал плечами Маркус. – Проверяем память, передаём образ художнику, и он рисует десятка два портретов, которые развешиваются у ворот и в самых людных местах.

– А где граф Рудек, почему его не отправили к Игнару?

– Он уехал по своим делам, сегодня должен вернуться.

– Надо дать от его имени объявление о вознаграждении в триста золотых тому, кто сдаст обладателя изображённой на портрете физиономии. Не стоит вам с этим связываться после чистки городского дна, и короля нельзя задействовать, потому что с ним побоятся связываться. Вот Сален – это хорошая кандидатура. Солидный человек и родственник короля, но не имеет отношения к властям. И мало кто знает о его связи с орденом.

– Тогда сделаем больше портретов и развесим их и в нижнем городе, в районе притонов.

– А как дела в ордене?

– Неплохо. Те агенты, которых готовили для соседей, уже заброшены или находятся в пути. Зимой с ними свяжутся и передадут птиц. Конечно, это сделаем, если с ними всё получится. В боевых отрядах уже четыре сотни братьев, и больше пока не будем набирать. В столице размещено около сотни, остальные на базе в замке. Время от времени людей небольшими партиями отправляем в Расвел немного развеяться. Из-за грязи ездят не все, хотя там дорога получше, чем была у вас.

– А может, поговорить с хозяйкой одного из весёлых домов, где девушки поприличнее, чтобы переехала в замок? Тогда и людей не придётся гонять в такую даль.

– Попробуем.

– А как вы контролируете, что агент прибыл на место? И как его найдёт курьер с птицами?

– Как только агент определится с местом жительства, он отправляет письмо любым банковским домом, чьи отделения имеются в Арлане, на адрес одного из двух купленных нами домов. Способ медленный, но надёжный. Из тех, кого отправляли первым, не отчитался только один. Наверное, погиб.

– Отправили добытую нами соль в замок?

– Отправят после обеда. К вечеру груз будет в Расвеле, а на следующий день – в замке. Сот для тебя начнут добывать уже через две декады после окончания дождей, как только немного просохнет земля. К лету обещали выполнить весь заказ.

– Когда закончатся дожди, мне понадобится древесный уголь. Надо найти углежогов, которые готовят уголь для кузнецов, и заказать его из разных пород древесины. Я потом определю, какая лучше подходит.

– Ты бы сразу сказал, что нужно, чтобы я мог заранее занять людей.

– Потребуются хорошие бочонки для хранения вина такого веса, чтобы мог поднять один человек. Бочонки, где уже хранилось вино, не подойдут, только новые. Всего их нужно с сотню. Кроме того, надо изготовить десять ручных ступок и пестиков из бронзы вроде тех, в которых аптекари растирают порошки, но больших по размеру. Это пока всё.

– Когда собираешься к королю?

– Сейчас и пойду. Он вчера высказал пожелание со мной поговорить, а мы не пошли на завтрак, так что я сегодня его не видел. Неудобно получилось.

– А ты умерь аппетиты своих жён. Всё хорошо в меру, а они должны думать не только о своих удовольствиях, но и о твоём здоровье.

– Мы давно не виделись, – вступился я за девушек. – Обычно у нас всё в рамках допустимого. Ты лучше расскажи о Лаше. Как получилось, что у нас в ордене жрица Лакриши?

– Бывшая. Кроме меня и теперь тебя об этом никто не знает и не должен знать. Она сбежала из Храма и при этом пролила кровь. Если узнают жрицы, мы её не защитим. Я не использую её в столице, специально переправил сюда из замка для вашего похода.

– Зачем?

– А ты не догадываешься?

– Вот от тебя такого не ожидал! Ты действительно считаешь, что я такой кобель, что две-три декады не могу прожить без женщины?

– Но ведь с ней тебе было легче? Я просил вмешаться только тогда, когда тебе станет плохо. Она и вмешалась.

– Мне было не так уж и плохо, вполне мог терпеть. По-моему, это было больше нужно ей.