А раз потребности времени - определяться все равно придется. И с организацией обсуждения новой этической программы, и с созданием Центра новой этики. Скажем, при образованном несколько лет назад Конгрессе российской интеллигенции, который хорош уже и тем, что оброс региональными структурами чуть ли не по всей России...
Определяться, начинать действовать, брать на себя инициативу...
В московском штабе одной из известных российских партий, - слева (так они считают), тяготеющей к центру, мне сказали:
- Интересно, чрезвычайно интересно... И про новую этику, и про системообразующие ее нормы... Но знаете, у нас тут посоветовались и пришли к выводу: для того, чтобы это заработало, увлекло людей, необходимы чрезвычайные духовные авторитеты, великие личности, способные повести за собой хотя бы интеллигенцию... А где они у нас? Пусть бы только один...
А мой давний знакомый, известный литературовед с определенно философским складом ума, откликнулся так:
- Да пиши ты, что пишешь, и газету издавайте. Но на других не надейся. Средний наш специалист, будь он кто бы то ни было... И вообще человек... До такой степени средний, и это такая малоподвижная масса. С места не сдвинешь.
Вот и приехали.
На одной из дискуссий, проводимых Санкт-Петербургским Гуманитарным университетом профсоюзов накануне создания регионального общественного движения "Конгресс петербургской интеллигенции", академик Никита Моисеев заметил: "В последние годы интеллигенция начала понемногу восстанавливаться. Подул теплый ветерок, ослабли путы, и началось "шевеление умов". Пока только шевеление. Настоящему движению еще предстоит родиться. Но почва будет уже другой".
Правда, заявление далеко не оптимистическое? Или - тоже не оптимистическое?
Академику Никите Моисееву, высоко мной чтимому, свойственна осторожность в высказываниях, связанных прогнозами возможности благополучного существования человечества и человека на Земле. Он обосновывает опасности от недооценки духовного и гуманитарного в обществе, более того считает, что идея Спасения, связанная с ранним христианством, две тысячи лет назад возникла несвоевременно и современна по-настоящему лишь теперь... Правда, потом снова добавляет: если успеем...
Что ж, попробуем успокоить себя тем, что приведенные выше слова Н. Моисеева взяты из выступления его на дискуссии, предваряющей именно "Конгресс петербургской интеллигенции", что конгресс этот состоялся. И в Москве провели подобную всероссийскую встречу. А затем совсем недавно снова в Санкт-Петербурге.
Так что есть же какие-то подвижки.
Вышли и книги: "Судьба российской интеллигенции", изданная Санкт-Петербургским Гуманитарным университетом профсоюзов, с материалами дискуссий и конгрессов; и отдельно "Конгресс российской интеллигенции" с материалами Съезда "Конгресса российской интеллигенции", состоявшегося в Москве в декабре 1997 года. Издатель опять же - СПбГУП.
Однако...
В предисловии к книге "Судьба российской интеллигенции" ректор Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов, профессор А.С. Запесоцкий пишет, что перед нами - "зеркальное отражение истории объединения петербургской интеллигенции конца XX столетия: от интеллигентов, соединенных эпизодическими диспутами, до постоянно действующего регионального общественного движения "Конгресс петербургской интеллигенции".
Что же сразу останавливает внимание в этом зеркальном отражении? Первую из дискуссий "Художник и власть" открывает В.П. Яковлев, вице-губернатор Санкт-Петербурга. (Ныне губернатор). Чуть не забыл: здесь написано, что он еще председатель Комитета по культуре (видимо, городского?).
И вот ты весь в чисто российских сомнениях. Правильно это или не очень. Хорошо ли тут это или нет ничего хорошего. Даже так скажем: праздник это или нечто совсем другое. Беда, например. Спрашивается: нужно ли главе правительства (или государства) или губернаторам открывать, то есть задавать тон подобным дискуссиям, диспутам, конференциям, конгрессам. Не они их готовили, и сами к ним не очень-то готовы. Ну, прислал приветствие. Прекрасно. Ну, сам приехал и занял правительственную или губернаторскую ложу, или ложу, ставшую тут же правительственной или губернаторской. Тоже не дурно. Или просто вдруг появился. "Ах, здравствуйте, ваше превосходительство, честь-то какая! Не знаю только куда Вас и посадить". "Да вот тут, на стульчике посижу, послушаю". Совсем молодец.
Однако для себя мы в принципе должны решить: повышает ли первоплановое присутствие такого административного лица ранг нашего интеллектуально-духовного предприятия. Если мы считаем, что повышает, то, по-моему, и собираться не надо.
Оговоримся. Разумеется, съезды конгрессов проходят не зря. Естественно, конференции, дискуссии и диспуты полны содержания. То и другое - реакция, отклик на нечто актуальное. И в выступлениях затрагиваются важные проблемы.
Скажем, о том, что именно интеллигенция должна формировать идеологию и нравственный климат в стране (М.М. Чулаки). Верно и то, что в структуре духовной атмосферы социума присутствует общественное настроение, через которое тоже следует оказывать свое влияние (Б.Д. Парыгин). И то, что общенациональной идеей может стать новая троица - историзм, обустройство, духовность (И.Б. Чубайс). И то, что этику убеждений следует заменить этикой ответственности (Г.Е. Шкалина). И то, что первая задача - принятие нормативных законов, защищающих и регламентирующих любые действия в области всех явлений культуры. А воздействие на власть - вопрос тональности, вопрос о методах (Г.Н. Фурсей).
Все это интересно и важно.
Однако практически сам процесс обсуждений и собеседований как бы закругляется, точнее, обрубается заключительной резолютивной частью. То есть, протоколом об обсужденном. Эти наши протоколы - они не строительны. Они скорее обращены к чиновникам, а не к аудитории, которая их принимала, и не к тем, кто за спиной этой аудиторией остается. И вам не предлагается никакой работы. Поговорили и разъехались. А там - опять варитесь в собственном соку.
Последний съезд конгресса - повторюсь - совсем недавно состоялся в Санкт-Петербурге. Длился он один рабочий день. Представительница нашей газеты была его делегатом.