Он посмотрел на нее сверху вниз. За ним на подлокотнике дивана возвышалась охрененная куча подушек, так что он полулежал на них. Бедро Лекси упиралось в спинку дивана, остальная часть ее нежного тела была на Тае, его рука обвилась вокруг ее спины, проникая под футболку, пальцы скользили по обнаженной коже ее округлой попки. Он разговаривал по телефону. Она смотрела, как ее палец обводит его татуировку, словно запечатлевала ее в памяти. На ней была его футболка и больше ничего. На нем — только джинсы и ничего больше; он даже не потрудился застегнуть две пуговицы, в основном потому, что еще не закончил с ней.

— Она там? — спросил Джулиус ему на ухо.

— Да, — ответил Уокер.

— Она останется? — продолжил Джулиус, и пульс Уокера участился.

— Да, — повторил Уокер.

— Она голая? — не унимался Джулиус, на что Уокер ничего не ответил.

Джулиус усмехнулся, предположив, что прав. Хотя, Лекси была в футболке, но доступ к ней ни в коем случае не был закрыт.

— Если дашь всему этому время, — снова заговорил Джулиус, — то перестанешь злиться и поблагодаришь меня. Теперь, зная, что вы двое опять вместе, я не собираюсь спать у вас на диване, мы с Ананой зарегистрировались в отеле «Карнэл». Моя женщина, по какой-то гребаной причине, сидит сейчас в холле и играет с владельцами в гребаные Расследования Гарри, мать его, Поттера. Я оставил ее наедине с этим дерьмом, потому что, ты же знаешь меня, брат, мне неинтересно гребаное Расследование. В итоге, во всем виноватым окажется Полковник Мастард, что бы этот ублюдок там ни сделал, и его задница угодит за решетку. Мне не нужно напоминание об этом дерьме. Так что я надену плавки и пойду искупаюсь. Завтра мы все отправимся праздновать, потому что на следующий день нам с Ананой нужно тащить свои задницы домой. Ты платишь. Идем в «Петуха». И ты платишь потому, что, как бы ты сейчас ни злился, ты знаешь, что должен мне.

Прежде чем Уокер успел ответить, Джулиус отключился.

Тай захлопнул телефон, бросил его на джинсы Лекси и нахмурился.

— Нам нужен кофейный столик, — тихо заметила она, и его взгляд переместился с телефона на его женщину.

Она перестала водить пальцем по татуировке и не сводила с него глаз. Они все еще выглядели слегка опухшими от слез, но по-прежнему красивыми.

Самые прекрасные, что он когда-либо видел.

Нам нужен кофейный столик.

Бл*ть.

Бл*ть!

Его мамочка была дома.

Она была дома, а чертовы бумаги о разводе горсткой пепла лежали в раковине.

Что-то внутри него, то, что она дала ему, то, что исчезло с момента ее ухода, заставляя его чувствовать себя опустошенным, вернулось, наполнив его. Чувства пришли в движение, снова начиная обосновываться в душе Тая.

Это происходило уже несколько часов. После того, как Тай сжег бумаги, он вернулся к ней и, не торопясь, приветствовал ее дома, но не словами. Их первый раз был срочным, отчаянным, они оба испытывали эти чувства, но по разным причинам.

Второй раз был другим.

Когда он закончил с ней, Лекси взялась за телефон. Потому что, несмотря на то, что он облажался и причинил ей боль, люди, которым он был небезразличен, беспокоились о нем.

Первым делом Лекси позвонила Хани. Это был самый легкий разговор. Уокер услышал удивленное облегчение, а потом слезы.

Следующей была Элла. Сначала то же самое: удивленное облегчение, а потом слезы. Затем, что поразило Уокера, чувство вины. Чувство вины за то, что Элла не выдала Лекси, когда Тай искал ее. Чувство вины за то, что она скрыла от Тая информацию о местонахождении Лекси. Чувство вины за то, что ее защитный инстинкт был не столько защитным, сколько ошибочным и упрямым, все это смешивалось с печалью, что ее поступок стоил им времени, и все могло закончиться трагедией, но Лекси жила с этой возможностью более одиннадцати часов, так что призрак этого все еще витал рядом. Потом снова слезы.

Справившись с этим, следующей Лекси позвонила Бесс. Опять же, Бесс удивила Уокера, потому что она могла быть жесткой сучкой, и взяла на себя заботу о Лекси, поэтому он решил, что она всерьез затаит на него обиду, и сначала все было так же: удивленное облегчение, затем слезы. Затем произошло то, чего он ожидал, — Бесс взбесилась, но гнев был направлен не на него, и он знал это, потому что слушал, как Лекси успокаивает Бесс, угрожающей убить Джулиуса.

Лекси разобралась с последним звонком, бросила телефон на пол и повернулась к нему.

Именно тогда он узнал, что Бесс спасла ее от Шифта. На самом деле, Бесси позвонила Таю, когда шла спасать Лекси от Шифта.

И Лекс рассказала ему, чего хотел Шифт, или, точнее, намеревался взять, но Тай выкинул из головы это дерьмо. Ему пришлось. Он уже однажды поставил их будущее под угрозу, покинув штат, чтобы совершить уголовное преступление против этого куска дерьма, и ему не нужно было настоящее обвинение в непредумышленном убийстве.

Как только Бесс ее забрала, они отправились к Элле, составили план и уехали.

На пляж, где Лекси надеялась обрести покой.

Бесс поехала с ней, потому что, — еще один сюрприз для Уокера, — она могла быть жесткой сучкой, но оказалось, что такой она бывает не всегда. Она трахалась со своим женатым боссом, который водил ее за нос уже много лет. Своего жилья у нее не было и Бесс гостила у подруги, у которой была кошка, которую она не любила, и склонность включать для релаксации диск со звуками песен кита, что не нравилось Бесси еще больше. И она не обзавелась своим жильем, потому что продолжала думать, что ее женатый босс перестанет ее обманывать. Наблюдая за драмой Лекси, Бесс вытащила голову из задницы и поняла, что пришло время перестать гробить свою жизнь и что-то изменить.

И они уехали, чтобы начать новую жизнь.

У них были деньги, чтобы уехать, потому что пару дней назад, не имея ни гроша за душой и ничего ценного, его жена продала свой гребаный «Чарджер».

Услышав ее признание, Тай ничего не сказал, но собирался исправить эту гребаную ситуацию на следующий же, мать его, день. Эта тачка была милой, и его жена любила ее, обожала чертову железяку, называла ее «своей малышкой».

Значит, она получит новую.

И, наконец, Уокер узнал, что к тому времени, когда Джулиус пустил в ход свой абсолютно е*анутый, но бесспорно успешный план, она все еще жила в том паршивом отеле, проводя дни на пляже наедине со своими мыслями, и доказательством того был очень милый, медовый загар почти на каждом дюйме ее кожи. Бесс работала на детских игровых автоматах, чтобы не просрать все деньги, пока Лекси собиралась с силами и обдумывала свой следующий шаг.

После того как она закончила рассказ, Уокер позвонил Джулиусу.

И вот теперь она лежала на нем, устремив на него взгляд.

— Ты отдала, мамочка, теперь моя очередь, — прошептал он и почувствовал, как ее рука легла ему на грудь.

— Что ты мне дашь? — спросила она, когда он замолчал.

— Все, — немедленно ответил он, наблюдая, как ее губы приоткрылись и еще больше гребаных слез наполнили глаза, затем его рука сжалась вокруг ее спины, и он подтянул ее вверх по своему телу, так что они оказались лицом к лицу. — Но сначала, — спокойно продолжал он, — ты дашь мне еще кое-что.

— Что? — прошептала она.

— Скажи, где твои кольца, чтобы я мог взять их и надеть обратно на твой гребаный палец.

Она смотрела на него, и он видел, как слезинка скатилась по ее щеке. Он поднял руку и большим пальцем смахнул ее. Когда он это сделал, она взяла себя в руки.

— Они у меня в сумочке.

— Где твоя сумочка?

На мгновение она выглядела восхитительно смущенной, словно забыла, что такое сумочка, затем сосредоточилась и сказала:

— В твоем «Крузере».

Тай кивнул, выскользнул из-под нее и направился к лестнице в гараж, застегивая джинсы на столько пуговиц, чтобы они не сползли с бедер.

Джулиус разыграл и его тоже, сказав, что он приехал в город, чтобы разобраться кое с чем, что связано с проблемой Уокера, над чем Джулиус не переставал работать, даже несмотря на то, что Уокер сказал ему, что все закончено, и он будет работать с Тейтом, надеясь, что Пенья следит за всем дерьмом. Тем не менее, Уокер не слишком старался отговаривать друга от его цели, главным образом потому, что связи Джулиуса могли дать им возможность, которую удалось бы использовать.

Джулиус привез Анану, потому что, как сказал Джулиус, Анана хотела встретиться с ним. Тай отдал им «Крузер», чтобы они занялись своими делами, потому что Джулиус снова солгал, объявив, что двухместная тачка им не подходит, — чушь собачья, им нужно было заднее сиденье, чтобы посадить Лекси.

Уокеру не понравилась тактика брата, Джулиус сыграл экстремально, невозможно представить, что его жена одиннадцать часов считала, что Тай находится на грани жизни и смерти, но когда он подошел к «Крузеру» и увидел на заднем сидении ее сумочку и сумку и забрал их, он не мог не думать, что независимо от того, насколько экстремальной была игра, Джулиус оказался прав. Все хорошо, что хорошо кончается. И сценарий Джулиуса закончился впечатляюще хорошо, и поручение, которое сейчас выполнял Уокер, было неоспоримым доказательством данного факта.

Он поднял обе сумки наверх, оставил сумку с вещами у перил, отнес сумочку на островок, покопался в ней и обнаружил, что все коробочки там. Лекси их не сдала в багаж, все время держа при себе. Определенно разумное решение. Вероятно, принятое под влиянием эмоций.

Он нашел то, что искал, вытащил коробочку, открыл ее и увидел там оба кольца. Вынув их, Тай направился к жене, укладываясь в то же положение, но так, чтобы она лежала больше на нем, а ее левая рука не была зажата между его телом и диваном.

Затем он надел кольца ей на палец.

Лекси не дала ему шанса сделать то, что он намеревался, а именно прижаться к ним губами. Она уткнулась лицом ему в грудь, и он почувствовал, как ее тело вздымается, а дыхание перехватило от новых слез.