Глава 36

Я медленно брёл по заснеженной дорожке парка мимо закрытых павильонов. Тело привычно побаливало, а двигать ногами было тяжело. Что поделаешь, старость. Загребая снег ногами, вышел за ворота и увидел Ольгу. Она стояла не там, где я встретил её в прошлый раз, но так же без тёплой одежды и простоволосая.

– Здравствуй, – отдышавшись от быстрой для меня ходьбы, сказал я.

– Здравствуй, – на чистом русском языке ответила она. – Я вижу, что у тебя ничего не получилось. Хорошо прожил вторую жизнь?

– А ты откуда знаешь, что не получилось? Ты же здесь недавно.

– И не могло получиться, – сказала она, пожав плечиками. – Один человек не в состоянии изменить человечество. Сделать хуже, чем было, не очень сложно, а лучше – пуп надорвёшь. Все погибают, вы не исключение. Тебе надо было просить не о второй жизни, а о том, чтобы вам помогли перебраться в какую-нибудь другую реальность. Чистых и незанятых миров хватает.

– И вы помогли бы?

– Могли и помочь, – ответила она. – Миров много, а для нас это нетрудно. Ещё и общались бы потом, а я приходила бы к тебе за вафлями.

Я открыл глаза и увидел потолок своей комнаты, едва освещённый лунным светом. Рядом посапывала жена, привычно уткнувшаяся головой мне в плечо. До жути реальный сон ушёл, осталось облегчение и мысль о том, что действительно стоит попытаться попросить помощь. Необязательно бежать из родного мира, но чем плохо иметь запасной вариант? Интересно, можно ли сделать постоянный проход? Ответа предстояло ждать больше шестидесяти лет.

* * *

– Что за галиматья, Брайан? – спросил директор ЦРУ Ричард Мак-Гарра Хелмс. – Вы решили подработать гадалкой?

– Сэр, этот документ передал перед своим арестом человек, пришедший из секретного проекта правительства Советского Союза, – сказал Брайян Вильерс. – Возможно, это галиматья, но прочитайте выводы аналитиков отдела, а после этого распорядитесь этой бумагой по своему усмотрению. Я понимаю, как выгляжу в ваших глазах, но сегодня уже двадцать шестое. Если этот бомбардировщик действительно упадёт с водородными бомбами, вы не зададите мне потом вопрос, какого чёрта я никому это не показал?

– Меня ни в чём не убеждают выводы ваших аналитиков, Брайан, я в это просто не верю. Но я вас понимаю. Чего вы хотите?

– Если в самолёте есть скрытые неполадки, их не так просто найти. Самолёты проверяются самым тщательным образом. А раскрывать причины мы не можем: поднимут на смех. Откладывать полёт тоже бессмысленно. Экипаж спасся, погиб только самолёт. Если он совершит в этот день патрулирование без бомб...

– Идите, Брайан, и заберите свою бумагу. Я подумаю, что можно сделать.

Через четыре дня после этого разговора директор по разведке был срочно вызван в кабинет шефа.

– Зайдите ко мне, Брайан, – приказал Ричард Мак-Гарра Хелмс. – И не забудьте то, что приносили в прошлый раз.

Зайдя в кабинет главы ЦРУ, Вильерс помимо самого шефа увидел руководителя научно-технического директората Роберта Келли.

– Садитесь, – сказал шеф, – и давайте сюда вашу бумагу. Ознакомьтесь, Роберт. По вашему совету, Брайан, я кое с кем связался и передал рекомендации. Нам пошли навстречу, и двадцать восьмого с базы Платтсбург ушёл на патрулирование бомбардировщик, не имевший на борту водородных бомб. Не знаю, что подумали военные, но просьбу они выполнили. Самолёт нормально пролетел по обычному маршруту и приземлился на авиабазе. А вот тот, который взлетел сегодня, загорелся и упал в районе Туле. Экипаж спасся, но четыре бомбы упали на землю Гренландии. Всё, как в вашей бумажке. От меня тут же потребовали объяснений. Я связался с базой и выяснил, что сегодня вылетел самолёт, который должны были отправить вчера. Военные просто заменили его другим. Я по-прежнему не верю ни в гадалок, ни в машину времени, но таких совпадений не бывает. Если окажется, что мы не найдём одну из бомб, я поверю во всё, что у вас здесь написано. В связи с этим возникают несколько вопросов. Во-первых, что и кому говорить, во-вторых, что делать с этой бумагой, и наконец, откуда об этом знают русские. Если допустить, что у них много таких бумаг, у меня просто не хватит фантазии, чтобы представить, чем это для нас может кончиться.

– Время необратимо, – сказал Роберт Келли. – Я скорее поверю в то, что русские подожгли наш самолёт, а мы им в этом помогали. Предлагаю ничего не отвечать военным, пусть жалуются хоть президенту. Нужно посмотреть, чем всё закончится, и сравнить. И провести проверку по остальным фактам. До убийства Кинга осталось три месяца. Привлеките к работе ФБР. Если написанное соответствует действительности, я не исключаю, что это вообще их работа. Мне плевать на их разборки, главное – получить сведения. Если верить этой бумаге, многое должно произойти в Центральной Америке. Там у нас много агентов, надо их потрясти. Вот если убедимся, что всё соответствует написанному, будем думать. Вы сами что-нибудь предприняли?

– Пробуем подступиться к тому проекту, откуда к нам попала эта бумага, – ответил Вильерс. – Пока не получается из-за слишком плотного прикрытия. Но там работает много людей, так что кого-нибудь найдём, только на это нужно время.

– Хорошо! – решил шеф. – Будем ждать результатов работы комиссии по падению самолёта и проверять остальные факты, а потом сделаем выводы. Роберт, снимите копии с этой бумаги для себя и для меня. Свободны, господа.

О Роберте Кеннеди никто из них не сказал ни слова. На проверки ушло двадцать дней, после чего с результатами работ был ознакомлен президент.

– Никогда не любил фантастику, – сказал он, внимательно прочитав переданные ему документы. – Вы в это верите, Ричард?

– Скажем так, я это допускаю, – ответил директор ЦРУ. – Учёные в один голос говорят, что этого не может быть, в том же уверено большинство моих работников, которые готовили эти бумаги, но я не могу игнорировать факты.

– Считайте, что я тоже их не игнорирую, поэтому приложите усилия, чтобы на моём столе как можно быстрее появилось что-то более весомое, чем выводы ваших аналитиков. И постарайтесь, чтобы об этом знало как можно меньше людей. Если всё окажется бредом, сами должны понимать, какие могут быть последствия.

Следующая утечка произошла в первых числах марта. В результате ЦРУ получило распечатку природных катастроф за период с шестьдесят восьмого по семидесятый год. Первым в списке стояло землетрясение тридцать первого августа в Иране, в результате которого должно было погибнуть двенадцать тысяч человек. К сожалению, предательство обнаружилось только через три месяца, когда провалилась попытка передать материалы по экономической реформе.

* * *

– Входите, товарищи! – пригласил Брежнев министра обороны Гречко и главкома ВМФ Горшкова. – Садитесь и докладывайте. Чем всё закончилось?

–Рассказывайте, Сергей Георгиевич, – сказал Гречко. – Не буду лишать вас славы.

– Вся слава досталась адмиралу Амелько, – улыбнулся Горшков. – Я буду пересказывать его доклад. Полученные данные были переданы экспертной группе Тихоокеанского флота. Подводную лодку и её системы вооружения проверили до предела возможного. Обнаружено несколько мелких неполадок, которые не могли привести к её гибели.

– Значит, всё-таки американцы? – спросил сидевший в кабинете Суслов.

– Выходит, что они, Михаил Андреевич. Подводная лодка проекта 629А относится к самым современным, разве что имеет дизель, а не силовую атомную установку. У неё новое ракетно-торпедное вооружение, в том числе имеются торпеды с ядерной боевой частью, и современное электронное оборудование для навигации и сжатия информации, которое сильно интересует американцев. Для них это лакомый кусочек. Ни одна из приложенных версий, кроме потопления лодкой «Суордфиш» не прошла проверки. Клапана работают идеально, системы оружия – тоже, да и не планировалось его применение. А взрыв водорода никогда не разрушил бы корпус. В пользу версии с американской подлодкой говорит ещё и то, что «Суордфиш» через несколько дней после гибели К129 была замечена в японском порту Йокосука с повреждёнными перископом, рубкой и носовой частью, а так же то, что американцы абсолютно точно знали, где она затонула. По вспышке взрыва можно лишь приблизительно определить район катастрофы. И это, кстати, не первый случай, когда они допускают столкновения, поэтому мы приняли в разработку второй вариант.

– Как всё происходило? – с интересом спросил Брежнев. – Я понял,что вы их потопили.

– Нашим подводникам запрещают доводить дело до обострения при любых инцидентах, и американцы это знают и пользуются. Наверное, в тот раз «Суордфиш» преследовала К129 в северной части Тихого океана, пока не догнала и не протаранила, вызвав затопление. Всё-таки дизельной лодке трудно соперничать с атомной. На этот раз всё было иначе. Во-первых, мы разместили большие противолодочные средства восточнее предполагаемого места конфликта. При любом исходе дела у них вряд ли получилось бы уйти. А потом выпустили К129. Риск был минимальный. Шестого и седьмого марта лодка двигалась в указанных координатах, пока акустики не засекли шум винтов. Надводных кораблей мы туда не пустили бы, и капитан это знал. Одним словом, они выпустили четыре торпеды и двумя попали. «Суордфиш» лежит на глубине порядка пяти километров.

– Достать можно? – спросил Суслов.

– Нет, – ответил Горшков. – Не знаю, как они хотели доставать с такой глубины нашу, но у их лодки наверняка разбит атомный реактор, так что вряд ли её достанут. Но спуститься и посмотреть можно. Вот пусть они сначала попытаются найти, а потом спускаются и смотрят, а мы в ответ на обвинения будем выдвигать свои версии. Они предполагали у нас самопроизвольное срабатывание оружия, почему мы не можем предположить то же самое?