— Не совсем. Ты не нейротипичен, и я тоже. Но я ненавижу, когда он причиняет боль Брэну и Глин, чтобы получить то, что он хочет. Я знаю, что он так устроен, но мы с Астрид беспокоимся за него.

— С ним все будет в порядке. Просто перестань наказывать его за то, чего он не понимает. По крайней мере, не раньше, чем ты выложишь это ему.

— Я знаю, я знаю.

Он качает головой, затем поднимает Глин с травы, и она неудержимо хихикает, воткнув несколько сорванных цветков в волосы своего отца.

Маленькая рука тянет меня за брюки, за чем следует тихое:

— Папочка?

Я смотрю вниз и вижу маленького человечка, одетого в коричневую толстовку с капюшоном и белые штаны, который смотрит на меня большими темно-синими глазами. Он держит живого червяка размером с мой палец, показывая его.

— Посмотри, что я нашел.

Я прищуриваюсь, смотря на извивающуюся уродливую штуковину в его руке, и меняю выражение лица.

— Какой... красивый червяк. Где ты его нашел, Крейтон?

Мой младший сын, семи лет от роду, чудаковатый мальчик, ухмыляется, демонстрируя отсутствующие зубы.

— Я знаю, ладно? Он так проворно уползал, но Илай помог мне поймать его. Он был так быстр и не дал ему уползти, что у него не осталось выхода! Это было так весело.

— Уверен, что так и было, — произношу я с притворным волнением.

Этот негодник Илай только продолжает учить его дурным привычкам.

Не поймите меня неправильно. Я рад, что он, по крайней мере, ладит со своим братом, в отличие от Лэндона и Компании, но это не тот тип влияния, который мы одобряем в нашем доме.

Или, что более вероятно, не тот тип влияния, который нравится Эльзе. Она притворяется, что ее устраивают перемены Илая и то, что Крей следует по его стопам, но она часто говорит со мной о том, что мы можем сделать как родители, чтобы воспитать их лучше.

Я твердо верю, что нельзя сковывать детей или пытаться приглушить их энергию. Но я должен помнить, что Эльза устроена иначе, чем я, и видит в наших детях возможную угрозу обществу.

Напротив, наши дети будут владеть чертовым обществом. Те, кто позволяет себя использовать, будут использоваться.

Если не нами, то другими. Так почему мы должны позволять им пожинать плоды?

Конечно, я не говорю ей об этом, иначе ее состояние сердца ухудшится. То, чего я избегаю всем своим существом, в том числе сделав вазэктомию сразу после рождения Илая, потому что она чуть не умерла во время процесса.

В том числе усыновив Крейтона, потому что его история разбила ей сердце. В тот день, когда я согласился растить и воспитывать чужого ребенка, в то, что никто — включая меня — не верил, что это возможно, Эльза рыдала так долго, как я ее когда-либо видел. Но это были слезы счастья, слезы благодарности.

Слезы любви.

Она сказала, что это был лучший подарок, который я ей подарил, после Илая. Она всегда хотела второго ребенка и впала в депрессию, когда врачи сказали нам, что она подвергнет свою жизнь опасности, если родит снова. Так что Крей наше маленькое чудо. Мальчик с кровавым прошлым, но все равно наше чудо.

Я беру его на руки и целую минуту наблюдаю, как он давит сопротивляющуюся тварь.

— Эй, Крей, этот червяк хочет уползти, так как насчет того, чтобы ты позволил ему?

— Нееет, Илай сказал, что мы можем увидеть, что внутри него. Он пошел одолжить нож у мамы. Сказал, чтобы я присматривал за ним.

— Хотя внутри он выглядит некрасиво.

— Но Илай сказал, что мы не узнаем, пока не увидим сами.

— Хорошо.

— Правда?

— Конечно. Я буду с тобой.

— Ура. Спасибо, папочка!

— Однако есть кое-что, что ты должен узнать заранее.

Его глаза расширяются, а губы приоткрываются.

— Что.. что это?

— Если ты или Илай вскроете его, ваша мама расстроится и проплачет целую ночь, как тогда, когда вы, ребята, убили ее золотую рыбку.

Он поджимает губы.

— Мы... мы этого не делали. Это сделал соседский кот.

— Ты бросил ее соседскому коту, Крей.

— Нет...

— Ты и Илай можете лгать своей маме, но не мне, Крей, не забыл?

Он склоняет голову.

— Прости.

— Значит ли это, что ты больше не будешь расстраивать свою маму?

Он отбрасывает червяка, и он останавливается на траве, будто не веря, что наконец-то свободен, прежде чем уползти на скорости.

— Хороший мальчик.

— Ты прощаешь меня, папа?

— Если ты больше не будешь совершать подобных вещей.

— Хорошо! — он шумно целует меня в щеку. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, хулиган. — я ставлю Крейтона на ноги, ерошу ему волосы. — А теперь иди поиграй с остальными.

Он мчится на полной скорости и валит Реми на землю, и они хихикают от смеха. Но затем они визжат, когда Ронан хватает их обоих сзади.

Я в последний раз осматриваю место происшествия. Коул пытается поймать неуловимую Ариэллу. Тил, Сильвер, Кимберли и Астрид сидят за столом в саду, наслаждаясь коктейлями и болтая друг с другом.

Дети либо бегают, либо драматизируют по неизвестным причинам. Убедившись, что Крей все еще играет с Ронаном, я захожу в дом.

Я вижу, как Илай крадется прочь, его шаги почти неслышны.

Иногда я не могу поверить, что ему уже двенадцать. Такое чувство, словно я только вчера держал на руках его новорожденное тело. Я сходил с ума из-за тяжёлых родов Эльзы, и, честно говоря, не знаю, смог бы я испытывать к нему хоть какую-то привязанность, если бы с ней что-то случилось.

Но в тот момент, когда она улыбнулась сквозь слезы и прижала его к груди, я понял, что буду любить его так же безоговорочно, как люблю ее.

Я знал, что буду защищать свою семью ценой своей жизни.

У Илая мои темные волосы, мои серые глаза, мой прямой нос, мой немного злой рот и форма моих ушей. Он моя версия, как Ариэлла версия Коула. Но иногда он напоминает мне моего отца.

О равнодушной холодности, бессердечных действиях и безграничных возможностях. Но Джонатан говорит, что он точная копия меня, и, наверное, я все еще не смирился с этим.

Илай останавливается возле патио, наблюдая за сценой снаружи. Или, точнее, за Авой, которая играет в перетягивание каната с Лэндоном, Сесилией и Брэндоном. Она и Брэндон проигрывают, и все благодаря усилиям Лэндона.

— Ничего страшного, если мы проиграем, Ава, — успокаивающе говорит ей Брэн.

Он ангел, мой племянник, и так сильно напоминает мне мать, а это значит, что он, вероятно, будет чертовски грустным человеком.

— Нет, я не хочу проигрывать. Помоги мне, Брэн!

— Хорошо, хорошо.

— Сдавайтесь уже, — кричит Лэн с другой стороны, его глаза блестят.

Илай свирепо смотрит на него, потом на Брэндона, потом на Аву. Только Сесилия, которая лишь наполовину заинтересована в игре, кажется ему невидимой.

Крей и Реми присоединяются к перетягиванию каната. Мой младший сын принимает сторону Авы и Брэндона, а Реми помогает Лэну и Сесилии.

Илай начинает выходить, но я хватаю его за воротник рубашки.

— Куда-то направляешься?

Он замирает от моего мрачного тона, который совершенно отличается от того, как я обращался к Крейтону или даже Лэну ранее.

Илай другой.

Слишком.

— Привет, пап. — он притворно улыбается. — Мама неважно себя чувствует. Тебе, наверное, стоит пойти проведать ее.

— Попробуй еще раз.

— Я серьезно. Клянусь.

— Хочешь сказать, что если я залезу тебе под рубашку, то не найду нож, который ты стащил?

Его лицо становится пустым.

— Отдай.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— У тебя есть время отдать его, до того, как я начну считать до трёх, или я лишу тебя доступа в библиотеку.

— Ты ведешь себя неразумно, пап. Мне нужно готовиться к экзаменам.

— Тогда ты провалишь эти конкретные экзамены. И угадай, кто посмотрит на тебя с разочарованием? Верно. Твоя мама.

Он поджимает губы. Негодник думает, что он единственный, кто может использовать привязанность Эльзы в качестве оружия. Я научил его этому.

— Три... два... один.

Илай достает из-под рубашки завернутый кухонный нож и, пыхтя, протягивает его мне.

— Этот маленький стукач Крей.

— Он не доносил. Я говорил тебе, что ты можешь спрятаться от мира, но не от меня, Илай. — я хватаю его за лицо, большим и указательным пальцами сжимая его щеку. — Я создал тебя. Я это ты.

Он улыбается.

— Не волнуйся, пап. Однажды, когда ты станешь старым и слабым, я одержу победу.

— Это мы еще посмотрим. А пока это останется между нами. Если ты втянешь в это свою маму или брата, я этого не прощу.

— Я не хочу побеждать маму и Крейтона. Я хочу победить только тебя.

— Я не облегчу тебе задачу.

— Это даже лучше. — он ухмыляется. — Кроме того, когда мы снова увидимся с сыном дяди Ашера?

Когда мы отправились в семейную поездку в Штаты несколько месяцев назад, Илай связался с младшим сыном моего знакомого, Киллианом. Он примерно ровесник Крейтона, но по характеру похож на Илая, если не хуже.

С тех пор Илай установил с ним связь — или такую связь, какую он может установить с кем-то вне своего ближайшего окружения.

Сомневаюсь, что единственная причина, по которой он хочет вновь встретиться с Киллианом Карсоном, это чтобы выиграть у него в игре на остроумие.

Вот почему крайне важно, чтобы они были разделены. Ашер и его жена Рейна уже теряются в догадках о характере своего второго сына. Их старший, Гарет, похож на них двоих, но Киллиан напоминает худший кошмар из их прошлого. Факт, который они не могут принять, даже когда он показывает знаки.

Короче говоря, Илай и Киллиан не должны встречаться в обозримом будущем.

— Давай этого никогда не будет, — говорю я ему.

Илай просто пожимает плечами, затем направляется в сторону игры. Одним толчком в сторону проигравшей команды он валит Лэндона, Сесилию и Реми на землю. Затем только потому, что он хулиган, он изо всех сил старается, чтобы Ава, Крей и Брэн тоже оказались на земле.

После просто бросает пустой косой взгляд на Аву и тащится к Леви, притворяясь, что он только что не испортил их игру.

— Мы создали монстра?

Тонкие руки обхватывают меня сзади за талию, и я на мгновение закрываю глаза, вдыхая аромат моей жены, утопая в ее тепле и ощущая биение ее сердца у себя за спиной.