Когда он прервал поцелуй, чтобы провести губами и языком по ее щеке к уху, Жанна Луиза нетерпеливо прошептала и повернула голову, а затем откинула голову назад, предлагая ему свое горло, когда его рот скользнул вниз. Пол на этом не остановился. Он нащупал впадинку у нее под ключицей и, покусывая ее, послал дрожь по всему телу, а затем лизнул вниз по ее груди к соску.
Жанна Луиза слегка приподнялась на коленях, когда его рот сомкнулся на затвердевшем бугорке, ее руки вцепились ему в волосы за ушами, чтобы подтолкнуть его. Ее охватил голод, смесь его и ее страсти и желания, и ее потребности в крови. Жанну Луизу на мгновение раздирали противоречивые желания, но когда она со стоном запрокинула голову и почувствовала, как ее клыки выскользнули наружу, чтобы уколоть язык, она резко подняла голову и посмотрела на него сверху вниз.
Сердце Пола билось в такт с ее собственному, его собственная потребность вызвала у него эрекцию, которая давила на нее с каждым движением их тел. Жанна Луиза прижалась к нему всем телом, и стон вырвался из его рта, отразившись эхом от ее груди, а затем он оторвал рот от шишечки, которую так щедро сосал, и поднял лицо.
Рука в волосах потянула ее вниз, Когда Пол снова попытался поцеловать, но Жанна Луиза в последний момент повернула голову и схватила его за горло. Ее клыки вонзились в мягкую плоть, когда она снова прижалась тазом к его твердости, и Пол закричал, приглушенный ее рукой. Это был крик экстаза, а не боли, но она не могла рисковать тем, что Ливи проснется в этот момент, и Жанна Луиза держала его рот закрытым, пока она кормилась, ее удовольствие от этого акта следовало за той же связью, что и общее удовольствие, и наполняло его.
Пол дернулся под ней, его руки схватили ее за бедра, удерживая на месте, и он прижался к ней в безумном желании. Она отступила назад, страсть и удовольствие от кормления пришли и подавили их обоих. Жанна Луиза была так поглощена этим моментом, что могла бы взять слишком много крови и причинить ему вред, если бы кто-нибудь не забарабанил в окно рядом с ними.
— Ради Бога, сними комнату. Это семейный парк, — пролаял кто-то приглушенным голосом из окна.
Жанна Луиза с яростным рычанием подняла голову и повернулась, чтобы посмотреть на того, кто прервал ее трапезу, но человек, пожилой мужчина, уже пошел дальше, качая головой и бормоча об извращенцах и сегодняшней молодежи.
Она хмуро посмотрела ему вслед, потом взглянула на Пола и увидела его ошеломленное лицо. Потом Жанна Луиза повернулась у него на коленях и посмотрела через переднее сиденье на Ливи. К счастью, грубое вмешательство мужчины не разбудило ребенка.
Вздохнув, Жанна Луиза повернулась к Полу и нахмурилась, увидев, как он бледен. Она взяла слишком много крови. Это была не опасно. Тем не менее, это было больше, чем она должна была взять, и ему нужно время, чтобы прийти в себя. Осознав, что ее клыки все еще торчат наружу, она убрала их, затем слезла с колен Пола и выглянула в окно. Было достаточно темно, и она едва могла разглядеть Бумера, привязанного к столу для пикника. Но ей стало лучше. Ее головная боль снова была тупой, а не стучащей, и судороги от боли прошли. Ее желудок также просто бурлил, вместо того, чтобы принимать кислотную ванну. Ей понадобится больше крови, чтобы вернуться к полной скорости, но Пол не мог обойтись без нее.
Эта мысль заставила ее взглянуть на него. Он лежал на заднем сиденье, откинув голову и закрыв глаза. Жанна Луиза подозревала, что он потерял сознание. Оставив его, она выскользнула из машины и направилась к столу, чтобы забрать Бумера. Она как раз обходила машину, когда заметила мужчину, отвязывающего от стола поводок Бумера. Жанна Луиза прибавила скорость и бросилась вперед, заставив мужчину подпрыгнуть, когда она внезапно появилась рядом с ним.
— О. — Он смущенно моргнул и огляделся. — Он твой? Я просто проверял его.
Глаза Жанны Луизы сузились. Он лгал. Он планировал взять Бумера. Он был одним из тех ублюдков, которые воруют животных с дворов и детских площадок и продают их для экспериментов на животных. Он проезжал мимо с фургоном, полным домашних животных, которых он украл, но вид Бумера казалось, оставленного без присмотра, казался слишком хорошим шансом, и он остановился, чтобы забрать еще одного.
Взяв мужчину под контроль, она заставила его отдать поводок Бумера, а затем повела к фургону. Он был всего в десяти футах. «Он только что съехал на обочину, когда увидел Бумера», — прочитала в его голове Джин-Луиза. Она заставила его открыть задние двери фургона и обнаружила, что смотрит поверх двух рядов клеток внутри. Всего их было восемь, по четыре с каждой стороны фургона, и в каждой содержалось, по меньшей мере, по два животных — кошки и собаки.
Сжав губы, Жанна Луиза заставила его вытащить сотовый телефон и анонимно позвонить в полицию, чтобы сообщить, что у парка припаркован фургон с краденым. Затем ей пришлось взглянуть на вывеску у входа в парк, чтобы узнать, в каком именно.
Заставив его убрать телефон, Жанна Луиза схватила его за рубашку и дернула вниз, чтобы вонзить зубы в яремную вену. Он застонал, когда ее клыки скользнули в его кожу, но этот стон был не от удовольствия. Она не стала скрывать свою боль, хотя он и не вспомнил, бы как страдал. Она все еще скрывала его память.
На этот раз Жанна Луиза намеренно взяла столько крови, что мужчина потерял сознание. Затем она повернулась вместе с ним и отпустила его рубашку, так что он упал в заднюю часть фургона между рядами клеток. Его ноги болтались между открытыми дверцами, но она не беспокоилась об этом и просто пошла обратно к машине, ведя Бумера.
Когда Жанна Луиза открыла заднюю дверцу машины, Бумер запрыгнул внутрь и свернулся калачиком рядом с Полом. Затем она закрыла дверь и села за руль. Сейчас она чувствовала себя довольно хорошо. Она проедет остаток пути до Иппервоша и позволит Полу выспаться и прийти в себя.
Когда мгновение спустя Жанна Луиза выехала со стоянки, за фургоном с украденными домашними животными остановилась полицейская машина. Это зрелище заставило ее удовлетворенно улыбнуться. Сегодня вечером будет много счастливых людей, которые вернут своих любимых питомцев. Это полностью сводило на нет чувство вины, которое она могла испытывать за то, что укусила этого подонка.