Чугунов Николай

Cеребряная доля

Пролог

Пятисотлетнее здание Университета щекотало лазурное небо золочеными шпилями башен. Свежий ветерок с Маланки нещадно трепал парадные стяги, но имперский сокол с университетским волком лишь снисходительно усмехались, глядя, как очередная модная шляпка, подхваченная порывом ветра, улетает вдаль. Праздничные транспаранты и знамена стыдливо прикрывали сахарно-белые латки на серо- коричневых стенах обители знаний, оставшиеся от Смутного Времени, когда Университет стал последним оплотом сопротивления узурпатору в Тибессе.

Древние стены много повидали на своем веку: сперва Университет был одной из имперских крепостей, надежно прикрывающих северо-восток столицы Муромина, потом - как только в округе стало потише - здание быстренько переделали в тюрьму.

Когда, наконец, достроили печально знаменитый Пищаловский острог, пустующий замок передали университету: он к тому времени как раз перестал помещаться в трех флигелях Летнего дворца императора.

На плац-параде - площадке на месте снесенной в свое время "за неуважение к венценосцу" Рыжей Башни уже развернули банкетные столы для высокопоставленных особ, которые пожелали присутствовать на вручении дипломов, а также, возможно, вспомнить бесшабашную юность. Кто мог сейчас сказать: в свое время эти расфуфыренные графья изрядно пошалили по всей округе - "образом, дискредитирующим высокое имя дворянина"? Впрочем, многое, что раньше было шалостями, после выпуска определило дальнейшую судьбу сорвиголов.

Поговаривают: нынешний Казначей впервые проявил свой талант добывать много денег из ничего именно в студенчестве - в одну ночь, при поддержке "узкого круга ограниченных людей", сделал платными треть улиц вкупе с почти всеми мостами через Тилигул. Операциию обставили честь по чести: полосатые будки с шлагбаумами, темно-зеленая форма с золотыми пуговицами - даже бланки квитанций!

Афера вскрылась только через месяц - благо, никто из власти предержащих по "осчастливленным" местам не ездил. При разбирательстве оказалось: студентам законы известны намного лучше карабинеров, посему - дело предпочли тихо замять.

Возмездие настигло участников уже после выпуска - все они, поголовно, в добровольно- принудительном порядке ушли в налоговую службу, к таможенникам или в казначейство, где обратили свои таланты в звонкую монету тарифов, сборов и акцизов.

Вчерашние студенты в светло- серых мантиях весело толпились на дальнем конце поля для лапты. Хоть зрителей собралось вчетверо больше, чем выпускников, на трибунах едва ли получалось слышать собеседника - удивительная акустика сооружения весьма качественно информировала собравшихся, что сказал некий Ансельмик о новом платье Ирочки, и где "рыбалка - просто отпад, стерлядь на голый крючок клюет!". Впрочем, услышав последнюю новость, кое-то пришел в нездоровое оживление, шустро записав координаты "рыбного места". Старший лесничий, горестно вздохнув, тоже достал планшет - студенты-то с господами ладно, а господская прислуга себя утруждать удочкой не любит, им подавай результат пошустрее. Посему, чтобы рыбное место не стало Мертвым морем, стоит проверить, кто и как именно будет проводить там свой досуг.

- Присядем? - одна из девушек отбросила с лица челку цвета расплавленной меди.

Тяжелые блестящие подвески на концах тугих косичек, заплетенных по последней моде, мелодично звякнули. Бесформенный серый балахон - одежда, которую носили еще монахи- садалиты, основатели и первые преподаватели Университета - казалось, сдался под напором ее очарования, в меру своих невеликих возможностей подчеркивая округлые формы владелицы. - Еще набегаемся вечером.

- Запачкаемся, - подруга с сомнением покачала головой, рассыпав по плечам переливающийся на солнце водопад иссиня-черных волос, - если бы стульчик найти какой или скамеечку.

В ответ девушка, хитро ухмыльнувшись, резко подпрыгнула - на землю упал кусок свернутой мешковины.

- Я еще в прошлом году об этом подумала, - засмеялась она, присаживаясь на подстилку, - ноги-то не казенные. Нита, прошу!

Подруга, улыбнувшись, величественно склонила голову и села рядом. Выудив из внутреннего кармана зеркальце, девушка придирчиво осмотрела себя, тут же возмущенно ахнув - шаловливый озерный ветерок безжалостно растрепал прическу.

- Надо было косички заплетать, - сочувственно отозвалась подруга, снова позвенев своей прической.

- Да, теперь без гребня не обойдешься, - вздохнула девушка, приглаживая спутанные пряди.

Внезапно солнце, ласково взиравшее на эту картину, заслонила тощая тень.

- Сийри, подвинься, я тоже сяду, - Артис, долговязый студент из параллельного потока, навис над подругами. Его неутомимую страсть к халяве знал весь институт вкупе с половиной города. Про него говорили: он в жизни не написал ни единого конспекта, ни единой работы, да еще приговаривал: "Все уже написано до нас!". На этом однажды он и погорел - не удосужившись проверить исходный текст, написанный от лица девушки, Артис сдал работу, получив за нее давно всеми ожидаемый черный шар.

Девушка возмущенно передернула плечами: хоть знаменитый халявщик обладал реденькой шевелюрой цвета ржавого железа, симпатии это к "собрату-рыжему" не прибавляло.

- Я люблю тепленькие местечки, - в подтверждение своих слов она похлопала ладонью по нагревшейся на солнце мешковине, - а еще - люблю свою подругу. Но тебе нет места в моем сердце! - Нита, издав сдавленный смешок, ткнулась в плечо девушки. - Может, на следующий год…

Парень было набрал в грудь воздуха для ответной тирады, но со звонницы послышался хриплый бас Останца - самого большого колокола во всей Тибессе. По легенде, его отлили еще на коронацию Ивены I - основательницы Империи. Сразу вслед за этим раздался мелодичный перезвон колоколов в Северном Приделе - это всегда указывало на приближение венценосной особы.

- Едет, - Сийри вскочила мгновенно, словно не она ныла полчаса назад, мол "ноги не казенные", - Нита, слышишь, едет же!

Подруга неторопливо поднялась, в который раз попытавшись оправить неуклюжую одежду.

- Определенно дурацкая идея, - раздраженно прошептала она. - Если уж приходится носить это, - Нита прихватила на боках внушительные складки, продемонстрировав окружающим дивно стройную фигуру, - хочу, чтоб это пришлось впору!

Подруга сочувственно хмыкнула. Аккуратно свернув мешковину, она сунула сверток куда-то под балахон. Нита, скептически окинув взглядом потолстевшую в талии подругу, поинтересовалась:

- А не вывалится?

- Обижаешь, - хмыкнула Сийри, крепко прихватывая мешковину веревкой, - Мы так полуштофные фляги проносили, даже не звенело!

Трибуны почтительно загомонили - похоже, император уже подъехал. Точно - девушки со своего места замечательно видели веснушчатое лицо в обрамлении светло-русых волос, скромную "походную" корону и нервно подрагивающие на парапете бледные руки. За плечом юного императора темнела фигура регента - Бональда Радилловича, могучего мужчины, чем- то неуловимо похожего на медведя. Его черная с проседью борода шевелилась - князь выдавал Олесу последние распоряжения. Император, выслушав регента, вдруг насупился. Секунду помедлив, он попытался выбраться из кресла, но железная рука Бональда мигом водворила его на место.

- Не поздоровится Радилловичам, когда Олес править начнет, - хмыкнула Сийри. - Уж очень нагло ведет себя.

- Без строгости воспитания не бывает, - парировала Нита. - Еще спасибо скажет.

Ему же пока только двенадцать - моего брата, помнится, каждый день пороли.