Второй альбом не нуждался в описании.

Обнажённые фигуры казались вымазанными чем-то тёмным. Это было похоже на кровь. Другие фигуры пили из чаши, все обнажённые, со странными бледными подвесками между грудями. Энн почувствовала, как у неё перехватило дыхание, когда она перевернула страницу.

Женский труп без головы висел вниз у голой деревянной стены. Кровь сливалась в большой котёл. Затем мужчина потрошил труп другого мужчины тонким острым ножом. Этот человек был отцом Энн. Доктор Хейд срезал жир с того, что казалось печенью. Мартин набивал субпродукты в большой полиэтиленовый пакет. Ещё больше фотографий показывали, как люди разжигают костёр в большой яме и бросают в него предметы. Чёрный котёл кипел. Крупные округлые предметы лежали глубже в углях. Энн знала, что это человеческие головы.

«Должно быть, я снова сплю», — болезненно пыталась убедить себя Энн.

Ничто из этого не могло быть правдой.

Затем она перевернула следующую страницу и увидела:

Милли лежит на плите, голая, вся в поту. Её ноги были подпёрты и широко разведены. Она была беременна.

Обнажённые женщины стояли вокруг неё, с благоговением глядя вниз. Но между расставленными ногами Милли стояла фигура в плаще, с протянутыми руками, словно собираясь что-то принять. И далее:

Руки держат мокрого новорождённого ребёнка.

И далее:

Энн закричала.

Это было то же самое. Всё. Роды Милли были идентичны сценарию кошмара Энн. А потом финальное фото, символ. Странный двойной круг выглядел как плоская каменная плита, висящая на тёмной стене, но его форма была…

«Та же самая», — поняла она.

Всё было точно так же.

— Всё кажется знакомым? — спросил хриплый голос.

Энн снова закричала и уронила альбом. Она отступила назад и споткнулась, глядя в ужасе.

Из глубины подвала вышла фигура. Она была там всё это время, наблюдая за ней из темноты.

Фигура сделала ещё один шаг: молодой человек со странными короткими светлыми волосами, в джинсах, кроссовках и джинсовой куртке. Его лицо выглядело оживлённым, худощавым в какой-то радостной превознесённости. Он держал дробовик.

— Энн Славик? — сказал он. Он посмотрел на неё, как будто с любопытством. — Меня зовут Эрик Тарп. Хотя люди вокруг называют меня бригорекканом.

Надломленный голос не оставлял сомнений. Тот же самый голос, который звонил ей, предупреждал её по телефону, чтобы она не приезжала сюда.

— Они суккубы, — сказал он ей. — Они монстры, все до единого. А твоя мать их лидер.

Энн попыталась заговорить, но страх заглушил её голос.

— Они порабощают мужчин своей силой, они приносят жертвы, чтобы воздать ей должное. Они существовали тысячи лет, Энн, исключительно для того, чтобы поклоняться ей.

— Ей? Кому?

Эрик Тарп одарил её сломленной улыбкой.

— Конечно, ты не знаешь об этом. Ты и не должна была. Ты принадлежишь к родословной, поклоняющейся дьяволу.

У Энн закружилась голова…

— Это кажется невозможным? — Эрик Тарп продолжил. — Что, по-твоему, всё это есть в этих альбомах? Ты видишь кошмары, Энн? Как ты думаешь, о чём эти сны? На самом деле это не сны, это видения — видения прошлого, отражающие будущее.

«Видения прошлого», — подумала она.

Но какое отношение может иметь рождение Мелани к будущему?

— Ты видела в этом городе детей мужского пола? А?

— Нет, — сказала она, всё ещё глядя исподлобья. — Я просмотрела городские записи о рождении. В них говорилось, что все дети мужского пола, когда-либо родившиеся здесь, были отданы на усыновление.

— Конечно, так и было сказано. Хейд должен был прикрываться.

— Что?

— Записи сфальсифицированы Хейдом. Эти дети не были отданы на усыновление. Их принесли в жертву.

Слово, казалось, закрутилось в её голове и разрослось, как кровавое пятно.

— Мужчины не допускаются в их родословную. Любой член секты, родивший самца, должен немедленно передать его в жертву, чтобы умилостивить её. Я знаю это точно, Энн. Я тот, кто хоронил тела.

Энн всё ещё не могла правильно думать. Как она могла поверить в это безумие? Эрик Тарп был сбежавшим психически больным. Он определённо был сумасшедшим. Но тут она вспомнила о фотоальбомах…

— Я вернулся, чтобы остановить это, Энн. Я вернулся, чтобы забрать тебя и твою дочь отсюда. Это единственный способ.

— О чём ты говоришь! — Энн наконец закричала.

Он посмотрел на неё сверху вниз. Ему казалось болезненным просто даже говорить.

— Последнее тысячелетие они готовили себя к этому событию, Энн. Ты и твоя дочь являетесь частью этого события.

— Какого события?

— Фуллухт Лок, — ответил он. — Доэфолмон.