Глава вторая

Бронвин

- Почему ты так делаешь? – смутилась Бронвин, но мужчины не обратили на нее внимания.

Глаза Брайса сияли, когда он повернулся к спящей малышке.

- Микайла, - пробормотал он, легонько проводя пальцем по нежной щечке дочери, - красивое имя.

- Да что здесь происходит? – воскликнула Бронвин и тут же сильно закашляла, чем потревожила Кайлу. Девочка заворочалась во сне, поэтому Брайс взял ее на руки и прижал к себе.

- Давай ключи от своей квартиры. Рик и Лиза соберут вещи, - приказал он Бронвин.

Глаза заволокло слезами из-за боли, раздирающей горло и грудь. Она просто не могла ответить на требование Брайса, и была потрясена, когда он по-хозяйски взял ее сумочку и бросил Рику.

- Ключи, скорее всего, здесь.

Рик кивнул и отвернулся.

- Подождите… - прохрипела Бронвин. Брайс передал воду, которую она, к счастью, сумела проглотить. Боясь, что снова начнет кашлять, она поспешно спросила: - Почему вы используете язык жестов?

Рик повернулся и с отвращением глянул на нее.

- Хватит притворяться, что ничего не знаешь и делать из нас дураков!

Бронвин с обидой уставилась на него.

- Я правда не знаю, что здесь творится. Брайс, ты меня слышишь?

- Я не слышу уже два года. – Он пренебрежительно передернул плечами. - Но тебе и так это известно. В конце концов, это же по твоей вине.

- По моей? – У Бронвин голова пошла кругом. Оказывается, ее красавец-муж теперь глухой и к тому же винит за это ее. – По моей? Но… Но как?..

Рик нетерпеливо кашлянул. Ему, похоже, претило, что Бронвин продолжала, как он выразился: «притворяться». Он дотронулся до руки брата, подождал, когда тот обернется и сказал:

- Я узнал у той девушки, Катрины, где она, - он кивнул на Бронвин, будто не хотел произносить ее имя, - живет. Это какой-то клоповник в центре. Я соберу сумку для нее и Микайлы.

- Собери для малышки только одежду на смену, - строго приказал Брайс, но после взгляда на спящую дочку, смягчился. – Судя по тем обноскам, в которые она одета, там нечего брать с собой. Я сам куплю ей все необходимое.

Бронвин чуть снова не заплакала от обиды. Если бы только Брайс знал, сколько ей пришлось трудиться, чтобы одевать и кормить дочку: работать в две смены, устраиваться на подработку, порой недоедать. Может одежда Кайлы не модных брендов, но она красивая, качественная и удобная.

- Собери ее игрушки. Скорее всего, они не лучше одежды, но среди них обязательно будут любимые.

Решив, что обсуждение одежды Кайлы можно отложить, Бронвин вернулась к более неотложному вопросу.

- Ты сказал, что оглох по моей вине. Что ты имел в виду?

Брайс не ответил.

Предположив, что он читает по губам, она дернула его за рукав.

Муж хмуро глянул на нее.

- Ты сказал, что оглох по моей вине. Что ты имел в виду? – повторила Бронвин.

Брайс поморщился и отвернулся, словно она была какой-то назойливой мелкой букашкой. Это прием: поворачиваться спиной к тому, кого ему не интересно или не хочется «слышать», был, безусловно, эффективен. Бронвин не осталось ничего другого, как обратиться к Рику.

- В чем он меня обвиняет?

Рик не мог игнорировать ее так же успешно, как брат, но изо всех сил пытался. Он тихо разговаривал с Брайсом, иногда переходя на язык жестов, не глядя на Бронвин.

Она была ошеломлена, опустошена. Истерические рыдания подкатывали к горлу. Ее жизнь только что вышли из-под контроля, и она не знала, как с этим справится.

Все еще переговариваясь, Брайс с Риком вышли из палаты.

«Они забрали Кайлу!» - Бронвин похолодела от страха. Ей хотелось вскочить с кровати, забрать дочку и бежать куда глаза глядят, но она была слишком слаба и лишь беспомощно смотрела, как за мужчинами закрывается дверь. Спрятав лицо в ладонях, Бронвин зарыдала. Горячие слезы просачивались сквозь пальцы, пока она оплакивала все, что уже потеряла и продолжала терять.

Бронвин не догадывалась, что кто-то зашел в палату, пока не почувствовала, как ее обнимают за плечи.

- Ш-ш-ш… все в порядке, все в порядке, – прошептала симпатичная жена Рика, сев на кровать и наклонившись к Бронвин. – И с тобой, и с твоей милой малышкой все будет в порядке. Брайс позаботиться о тебе.

- Брайс меня ненавидит, - всхлипнула Бронвин.

- Ты родила ему такую очаровательную дочку. Как же он может тебя ненавидеть?

- Он меня винит в том, что оглох, но я даже не знаю, как он потерял слух. – Бронвин вопросительно посмотрела на Лизу сквозь пелену слез.

Она нахмурилась.

- По-моему, была авария. Мы с Риком тогда всего месяц встречались, но уже понимали, что у нас все серьезно, и он хотел познакомить меня с тобой и Брайсом…

«Значит, Рик познакомился с Лизой, когда мы с Брайсом еще были вместе», - подсчитала Бронвин. Она припомнила, каким скрытным и одновременно радостным Рик был в то время. Однажды за ужином она подразнила его насчет этого, и Рик покраснел, как школьник.

От этих воспоминаний у Бронвин потеплело на душе, но сочувственный голос Лизы вернул ее в пугающую реальность.

- Как-то Рик позвонил и отменил наше свидание из-за того, что его брат попал в серьезную аварию. С Брайсом я встретилась спустя несколько недель – он еще долечивался в больнице. Рик с Брайсом никогда не говорили о тебе. Думаю, Рик следовал примеру брата. Он был так потрясен тем, что с ним случилось, что прошел бы по горящим углям, только бы сделать его счастливым. Из тех крох информации, которые мне удалось выудить из Рика за более чем полтора года нашего брака, я поняла, что ты бросила Брайса, когда он оглох.

- Я понятия не имела! Я узнала, что он потерял слух только сейчас!

Бронвин мучительно закашлялась, и Лиза успокаивающе погладила ее по спине.

- Тогда почему ты его бросила? – спросила она.

Бронвин слышала в ее голосе легкое недоверие.

- Я не бросала… Я люблю… любила его…

Ее обмолвка не ускользнула от Лизы. Она вздернула бровь и кивнула.

- Знаешь, я догадалась о твоих чувствах к Брайсу. Стоило только увидеть твое лицо, когда Рик упоминал его, как это стало очевидно. Тогда почему же ты ушла?

- Потому что он мне сказал. Он меня выгнал, - с горечью произнесла Бронвин. – Брайс разозлился, что я забеременела, поскольку мы хотели подождать с детьми. Он обвинил меня. Сказал, что я обдурила его, нарочно забеременела. Это было ужасно…

Лиза нахмурилась.

- Почему от так остро отреагировал? Разве беременность – не радостное событие?

- Не знаю, - призналась Бронвин. – Я ушла, чтобы дать ему остыть и поехала в наш пляжный домик в Найзне. Я знала, что когда Брайс немного успокоится, то будет искать меня, и это было самое очевидное место. Я даже подумать не могла, что он не приедет…

Бронвин замолчала. Воспоминания вернули острую боль от разочарования и предательства, которую она пережила тогда.

- Что было потом? – с сочувствием спросила Лиза.

- Я ждала. Обычно Брайс хорошо умел держать себя в руках, а если уж выходил из себя, то остывал за пару часов. Но в тот вечер… Никогда прежде я не видела его в такой ярости, и подумала, что ему нужно больше времени успокоиться. Поэтому я ждала. Однако шли дни, а он все не появлялся. Я позвонила ему, и словно наткнулась на бетонную стену. – Бронвин беспомощно пожала плечами. – Телефон Брайса был отключен, в компании просто вешали трубку, и я даже до Рика не могла дозвониться. Я не знала, что и думать. Мой мир перевернулся с ног на голову…

Бронвин понурилась.

- Сначала я не верила, что он отказался от нас с ребенком, а потом… Мне стало так больно, так горько и обидно. Я подумала: «Раз Брайс не хочет знать нас, то я упрощу ему жизнь и просто исчезну». Так я хотя бы могла сохранить гордость и уважение к себе. Я взяла лишь кредитку, которая была у меня еще до замужества, чтобы усложнить поиски, хотя к тому времени уже не верила, что он будет меня искать, - призналась Бронвин, качая головой. - Я думала Брайс меня любил… - Ей было стыдно признаваться какой наивной дурой она была тогда, тем более перед женщиной, которая, очевидно, не сомневалась в чувствах своего мужа. – А теперь Брайс винит меня за то, что оглох и обвиняет, что я забрала у него Кайлу. Но ведь он сам ясно дал понять, что ребенок ему не нужен!

Бронвин ощутила вкус горечи на губах.

- Мы с Кайлой жили небогато, и это, похоже, Брайс презирает. Но я заботилась о своем ребенке, после того как он отказался от нас. Кайла сыта, обута-одета, а главное – она любима. Как он смеет вернуться в нашу жизнь и считать, что будет лучшим родителем, чем я только потому, что у него больше денег?

В палате повисла неловкая тишина.

- Я знаю Брайса больше двух лет, - сказала Лиза, нарушая молчание. – Он всегда замкнут, трудно раскрывается перед людьми, но он хороший человек. Мне сложно сопоставить того Брайса, что ты описываешь, с тем, которого знаю я.

Бронвин кивнула.

- Прости, - с трудом выдавила она: горло разболелось еще сильнее. – Мне не стоило все это рассказывать. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение.

- Нет-нет, не в этом дело, - поспешила успокоить ее Лиза. – Просто ты убеждена, что виновен Брайс, а он, что виновна ты. И кажется, что произошла какая-то путаница.

Бронвин хотела ответить, но реальность снова начала от нее уплывать.

- Постарайся отдохнуть, - заботливо предложила Лиза. – Ты выглядишь уставшей.

- Я не… - прохрипела Бронвин и провалилась в темноту.

Брайс

Она казалась такой хрупкой, словно могла сломаться от малейшего прикосновения, и как же ему хотелось ее сломать. Женщина, спящая на больничной койке, была для него фактически незнакомкой, хотя по-прежнему оставалась женой. Ненависть к ней, которую он сдерживал почти два года, рвалась наружу.

«Эта сучка разрушила мою жизнь! Украла моего ребенка!»

Брайсу хотелось придушить ее собственными руками, но он не мог, поскольку Кайла нуждалась в матери.

Брайс видел, как поднимается и опускается грудь Бронвин, и представлял, как сейчас звучит ее дыхание – хрипло и рвано. Он помнил звуки, но, порой, сомневался, точно ли. Долгое время после аварии самым лелеемым воспоминанием Брайса был сладкий голос Бронвин. Он яростно пытался стереть его из памяти и думал, что достиг успеха, однако сейчас тот непрошено вернулся. И не один, а вместе с воспоминаниями о заливистом смехе Бронвин и о том, как ее прекрасный голос звучал во время их последнего спора – слезно и умоляюще.