Тем временем, рыжеволосая улыбалась Джереми. Или она просто пыталась быть дружелюбной. Я не знаю, я была не в себе уже лет десять или около того.

— Леона Аддамс. У меня есть один из твоих столиков, — сказала она. — Он восхитительный.

— Большое спасибо. — Джереми одарил её приветливым, но в то же время, деловым взглядом. Держу пари, он много продал благодаря своим соблазнительным зелёным глазам. — Рад, что вам понравилось.

Она крутила в руках бокал белого вина, давая мужчинам познакомиться.

— Пит. — Кивнул он молодому человеку. — Рад познакомиться. — Они пожали руки. — Понравилась твоя работа с домом Джонсона.

— Спасибо, — сказал Джереми. — Вот что можно сделать, когда нет ограничений, да?

— Точно. — Пит рассмеялся. — Адель. Хорошо выглядишь.

Я подняла свой джин с тоником.

— Спасибо. Ты тоже.

— Ты не говорил мне, что я хорошо выгляжу, — сказал женщина.

Пит медленно улыбнулся ей.

— Потому что ты всегда выглядишь замечательно. «Хорошо» явное преуменьшение.

Убейте меня.

— Леона, это дочь Эндрю, Адель, — сказал Пит.

Я протянула руку для пожатия. Её пожатие было вялым и равнодушным. Меня это устраивает. В глубине души мне всё равно хотелось невзлюбить её. Мне пришлось бы снять туфли, чтобы сосчитать, в чём мы с ней отличаемся, и всё равно не хватило бы пальцев. Уверена, что она выглядела элегантной, стройной и блестящей каждый день. Мне потребовалось шесть часов в салоне, чтобы выглядеть также. Поговорим о несправедливости.

— Ты остановилась у Питера? — спросила она меня.

— Да. На пару дней.

— Мило. — Она с любопытством осмотрела меня. Затем она допила свой напиток и поставила бокал на стол. — Мне рано вставать.

— Тебе нужно идти? — спросил Пит.

Слава Богу, она не останется ночевать. Последнее, что мне было нужно — это лежать в постели и слушать, как скрипит кровать. Топор в голову стал бы более милосердным поступком.

— Позвони мне. — Она положила руку ему на грудь и приблизилась, чтобы поцеловать. Рука Пита легла ей на талию. По крайней мере, без языков. Если бы они поцеловались с языком, мне пришлось бы выколоть себе глаза. Затем, с горящим взглядом, она стёрла следы своей розовой помады. — Я слышала об одном удивительном ресторане морепродуктов, в который нам обязательно стоит сходить. Видимо, их крабы лучшие на побережье. Может завтра вечером?

— Отличная идея. — Я улыбнулась своей лучшей фальшивой улыбкой. — Не так ли, Пит?

Он бросил на меня раздражённый взгляд.

— У меня аллергия на моллюсков. Как ты знаешь, Адель.

— Ох, — Леона нахмурилась, сжимая свою дизайнерскую сумочку. — Джереми, было приятно познакомиться с тобой. Адель, уверена мы ещё встретимся.

— Я провожу тебя. — Джереми встал. — Мне тоже рано вставать.

— Было приятно поболтать с тобой. — Я улыбнулась.

Он быстро сжал мою руку и сказал:

— Ты же понимаешь, что как только я уйду, Шанти отправит мне сообщение и спросит взял ли я твой номер.

— Понимаю. Введи свой номер. — Я передала ему свой телефон. — Мы не обязаны им пользоваться, но, по крайней мере, это защитит нас от допроса Шанти.

Ещё пару кивков, рукопожатий и пожеланий спокойной ночи. Затем Пит сел около меня, украл мой напиток и сделал глоток.

— Ты встречаешься с ней уже давно, и она не знает, что морепродукты могут убить тебя? — сладко спросила я. — О чём ты говоришь с женщинами?

— Не знаю. О разном.

— О каком разном?

— О разном, — повторил он. — Ты сейчас даёшь мне советы по отношениям? Может, мне стоит устроить ужин при свечах, где мы будем обмениваться списком аллергий? Я понимаю, почему твои отношения не длятся долго.

— Очень смешно. Но я думала, ты поразишь её рассказом о том, как ты в подростковом возрасте съел креветки и раздулся как человек-шина. Я каждый раз смеялась до слёз.

Он на мгновение улыбнулся, то ли вспомнив, как это случилось, то ли вспомнив, как я смеялась над этой историей. Затем его взгляд потемнел, и он уставился в джин с тоником.

— Я не со всеми разговариваю так, как с тобой. Разговаривал. Как я разговаривал с тобой.

Зазвучала старая песня австралийской группы Aussie Crawl, и несколько парней из офиса отца, сидящие за соседним столиком, зааплодировали. Видимо, они хорошо приложились к бесплатному бару. На их столике стояло много пивных бокалов.

— Не знаю, — ответила я. — Думаю, о многом мы не говорили.

— Я должен был думать о твоём возрасте. — Он сделал ещё один глоток моего напитка, затем вернул мне его с улыбкой. — И ты говоришь, что мой скотч на вкус как задница.

— Бомбей Сапфир - это дар Богов, и я не хочу слышать ничего другого.

Минуту мы сидели молча, смотрели на сцену и слушали музыку. Одна пара страстно целовалась в тёмном углу; вокруг громко разговаривали. Даже Шанти смеялась, закинув голову назад. Папа стоял возле её стула, как страж, просто наблюдая, как она развлекается. Это мило.

— Извини, я была груба с твоей девушкой, — наконец сказала я.

Он откинулся на стул, положив лодыжку на колено.

— Не знаю, можно ли её назвать моей девушкой. Мы друзья.

Ха.

— Джереми Карас, да?

Я пожала плечами.

— Шанти познакомила нас. Кажется, он хороший.

— Конечно. — Он постучал по металлическому подлокотнику. — Талантливый парень. На самом деле, он художник. Я бы и сам не прочь купить его произведения, но он такие цены дерёт.

— Ну, ты стареешь, — сказала я. — Ты уже не можешь просто так тратить деньги. Нужно копить на виагру.

— Это грубое и дискриминационное замечание, юная леди, — строго проговорил Пит. — И в данном случае, оно не применимо.

— Уверенность очень важна. Я понимаю.

— Ты знаешь, что в детстве тебя мало шлёпали, да?

Я засмеялась.

— Кроме того, ты говоришь о сексе, когда нервничаешь.

— Нет, я так не делаю. — Я поморщилась. — А теперь ты просто выдумываешь. Раннее слабоумие. Так грустно.

Он только покачал головой.

— Дело в том, что мне трудно контролировать то, о чём я говорю рядом с тобой. — Я пожала плечами. — Я почти уверена, что сожгла мосты с тобой много лет назад. В некотором роде, это даёт свободу. Я могу говорить всё, что думаю.

— Не замечал, чтобы ты сдерживалась. Никогда. — Слабое освещение отбрасывало завораживающие тени на его щёки и линию подбородка. Даже на небольшую ямочку на подбородке. — Тебе он понравился, да?

— Джереми? Конечно. — Одним пальцем я играла с ломтиком лимона в моём стакане, выталкивая его на поверхность.

— Не уверен, что он тебе подходит.

— Почему это?

Он пожал плечами.

— Не знаю, просто чувствую.

— Знаешь, именно этого мне не хватало, когда я была моложе, — сказала я. — Получить от тебя советы насчет свиданий. Хотя тебе стоит быть более конкретным и не опираться на чувства. Но я могу задать тебе вопросы, которые всегда хотела задать парням, и ты расскажешь мне.

Небольшая морщинка между его бровями стала глубже.

— О чём?

— О сексе!

— Я не буду разговаривать с тобой о сексе.

— Но сейчас я достаточно взрослая, — ответила я.

— Напротив, мы уже слишком стары для таких легкомысленных поступков. — Один уголок его рта приподнялся. По крайней мере, я могла заставить его улыбнуться, когда хотела.

— В прошлый раз, когда я была здесь — я была слишком молода, а сейчас слишком стара?

— Точно. — Он кивнул. — Примерно три года назад было четырёхминутное окно, где такая дискуссия могла бы быть уместной. Жаль, что ты пропустила его.

Музыка сменилась на Cold Chisel и столик рядом с нами снова взбодрился. Кто-то прорычал:

— Барнси.

— Боже, как же давно я их не слышала, — сказала я. — Они играют классику.

— А ты ходишь только в хипстерские кафе?

— Мне нужно где-то доставать поджаренный тост с авокадо. — Я усмехнулась, слизывая джин с кончика пальца.

Рука Пита замерла, взгляд стал пристальнее.

— Знаешь, в каком-то смысле ты изменилась. А в другом ты такая же.

— Чего ты ожидал?

— Не знаю.

Я прочистила горло.

— У меня есть теория.

— И что за теория?

— Что со временем люди всё больше погружаются в себя.

Медленно он кивнул.

— Имеет смысл.

— На самом деле, это сказала моя подруга, Хейзел, — сказала я. — Она психотерапевт. Иногда наши беседы уходят в область философии и общего эмоционального роста, и благополучия. Или мы говорим о К-поп (прим. музыкальный жанр, возникший в Южной Корее). Но BTS (прим. первая группа, выступающая в жанре К-поп) важны для всех.

— Что, чёрт возьми, такое К-поп и… BTS?

Со стоном я посмотрела в небо.

— Насколько ты оторван от реальности?

— Видимо, намного. — Он рассмеялся. — Слава Богу, что ты рядом, чтобы рассказать мне об этом. Почему бы мне не принести ещё выпивки, и тогда ты сможешь ввести меня в курс?

Я смотрела, как его высокая фигура пробирается сквозь толпу и подходит к бару. Папины работники определённо пользовались бесплатной выпивкой, и удачи им в этом.

— Привет. — Густой, тяжёлый голос вернул меня к реальности. Передо мной стоял молодой человек, его глаза налились кровью от выпитого алкоголя. Одна его рука обвилась вокруг шеи более взрослого, но такого же пьяного мужчины, и было непонятно кто кого держит.

— Я Фитци, — сказал он. — Этой мой друг, Ларри. Не могла бы ты разрешить наш спор?

— Не знаю, — ответила я немного насторожено.

— Ларри говорит, что именно ты устроила ловушку Питу много лет назад, когда Эндрю его ударил. — Парень махнул в мою сторону полупустой бутылкой пива.

— Устроила ловушку. — Ларри усмехнулся. Кто знает, сколько пива они выпили, чтобы придумать весь этот каламбур?

— Очень оригинально и весело, — пробормотала я. Мои плечи опустились. Возможно, мне не стоило надеяться, что со временем слухи о скандале исчезнут. Возможно, я смогу вернуться домой лет через пятьдесят, и появится новое поколение, рассказывающие друг другу истории о дочери босса, которая сверкала своими сиськами в свой восемнадцатый день рождения. Хорошая идея для легенды.

— Но я говорю, что это не можешь быть ты, потому что у тебя пышный бюст, и никто бы не пожаловался, если бы такое предстало перед его глазами. — Ларри, стоявший рядом с ним, сдержанно кивнул, так, как мог сделать лишь очень пьяный человек. — Всё очень натурально.