— Обещаю. — Я снова трусь головой о колени Ноа, так как его массаж почти сошел на нет.

— Мы уже можем пойти в кровать? Пожалуйста? — спрашивает Ноа. — Уже целых десять минут твоя голова прижимается к моему члену. Я скоро взорвусь.

— Мне снова позволено остаться в твоей постели? — спрашиваю я.

— Только если ты в ней сначала меня трахнешь.

Последние две ночи я все ждал, когда Ноа выставит меня из своей спальни, и, к собственному удивлению, продолжал просыпаться с ним рядом. Даже не помню, когда в последний раз так хорошо спал. А еще я никогда не ненавидел тренировки так, как сейчас. Я пропускал их целых два дня, что означает, больше нет оправданий на завтра. Но оторваться от Ноа будет чертовски трудно.

Я слезаю с него и протягиваю руку.

— Знаешь, в чем еще плюс работы в Чикаго?

Ноа тащит меня к лестнице.

— Разводные мосты?

— Я, вообще-то, думал о том, что туда всего два часа лету из Нью-Йорка.

Ноа замирает на середине шага. Я уже хочу дать задний ход, понимая, что явно пересек черту. Даже если это больно.

Но вместо того чтобы устроить разнос за даже условное предположение о каком-либо совместном будущем, Ноа улыбается.

— Я это учту. Если когда-нибудь дойду до такой степени отчаяния.

Я хихикаю.

— Ух ты. Может, сегодня я не стану тебя трахать. Как погляжу, двух дней секса было достаточно, чтобы заставить тебя забыть, какими долгими и мучительными были последние две недели без меня.

— Ты и этих двух недель не выдержал.

— О, я все еще в игре. И мог бы продержаться без секса гораздо дольше, чем ты.

— Ты забываешь, что я прожил без него двадцать три года. Так что вернуться к воздержанию будет нетрудно.

— Уверен? — Ноа выжидающе смотрит, и мне становится очевидно, что, скорее всего, уступлю именно я. Не могу насытиться этим парнем.

Я поднимаюсь на ступеньку, и Ноа оказывается чуть выше меня. Я медленно тянусь к нему, будто собираюсь поцеловать. Веки Ноа тяжелеют, губы приоткрываются, но в последнюю секунду я отстраняюсь и прохожу мимо.

— Ага, вполне уверен.

Мне не удается сдержать смех, когда Ноа бормочет «мудак» и плетется за мной вверх по лестнице.