— Воительница приказала вам защищать меня! — заорал Зак. — Вы же слышали ее слова: меня нужно уберечь любой ценой!

Солдаты не пошевелились.

— Убьете ее — убьете и меня. Хотите объясняться с Воительницей, когда она вернется? Вы слышали, что я сказал: отступить!

Командир оглянулся на своих людей. Кивнул лучницам, и они опустили оружие.

Всадники отъехали подальше и выстроились полукругом. Теперь они находились в сотне метров от нас и, не спешиваясь, неподвижно ждали итога нашего разговора.

Зак шагнул ко мне.

— Не приближайся, — предупредила я.

Он поднял руки и замер на месте, всего метрах в четырех от меня. И смотрел не на мое лицо, а на ноги. Похоже, Зак подсчитывал в уме расстояние от моих ступней до края, от обрыва до скал и воды внизу.

За его спиной уже взошло солнце. Оно грело мне лицо, и я наслаждалась тем, что мое верное тело еще теплое и живое. Жаль, что приходится идти против него, но кроме тела никакого другого оружия у меня не осталось.

Зак все еще ждал с поднятыми руками.

— Я пришла со всем этим покончить, — сказала я.

— Проделала такой путь, чтобы просто убить нас обоих? Ты правда этого хочешь?

— Нет, — ответила я. — Не хочу. Но придется, если не будет другого выхода. Все закончится здесь.

— Снова здорово, — вздохнул Зак, и я поняла, что мы оба вспоминаем об одном и том же: как чуть больше полугода назад я стояла на крепостной стене в Уиндхеме и угрожала прыгнуть. — Повторяешься.

— Ты тоже.

Он коротко кивнул, признавая мою правоту.

— Не дури, отойди от края.

— Ты знаешь, что уже слишком поздно, — сказала я.

— Позднее, чем ты думаешь. Воительница уже отплывает. Ракета на борту. — Он кивнул на корабль. — Со спасением Далекого края ты опоздала.

Я думала, что была к такому готова — слишком часто видела взрыв. Но при этих словах Зака кишки скрутило, и мне на секунду показалось, будто весь воздух вокруг нас стек за край утеса.

— Вы не можете это сделать, — прошептала я.

— Это ты не можешь ничего сделать, не можешь нас остановить. Ты лишь немного притормозила неизбежный процесс. Усложнила для меня задачу, — сказал Зак. — Мы успели вытащить большую часть взрывного механизма до того, как ты явилась и затопила Ковчег. Да, твоя диверсия нас задержала и стоила нескольких важных компонентов. Но сами бомбы уже были у нас в руках. Создатели Ковчега берегли их как зеницу ока. Правда, система запуска ракеты большой дальности потребовала доработки. И не только из-за тебя. Кое-что зависело от технологий, которых больше нет: спутниковой навигации, правильного типа топлива.

Я понимала Зака через слово, но все его слова означали одно: огонь.

— Воительница построила корабль, — продолжил Зак, глядя на бухту за моей спиной. — Тайком от меня перевезла сюда все материалы, начав готовить мое свержение. Но отдам ей должное: хорошая задумка выполнять запуски с плавающего корабля.

— Не надо этого делать, — сказала я. — Ты можешь ее остановить.

— Сколько раз тебе повторять? Все уже сделано. Мы получили от Паломы координаты — Далекий край в пределах досягаемости. Нужно только вывести корабль в открытое море, чтобы западные горы не препятствовали траектории полета ракеты. И заодно чтобы запуск никто не увидел — пока табу действует, нам ни к чему проблемы с населением.

Я рискнула оглянуться. Зак был прав: весла шевелились, как паучьи лапы, и корабль медленно разворачивался, чтобы выйти в устье бухты.

— Что ты дал Синедриону? — спросила я. — Почему Воительница тебя не убила?

— Я никогда не был столь беспомощным, как многие думали, — пожал плечами Зак. — И давно предвидел, что, скорее всего, Воительница попытается меня свергнуть, если в моих руках окажется слишком много власти. Предвидел, что буду уязвим, если потеряю Исповедницу. Поэтому мы с ней позаботились о страховке. Чтобы было что предложить Воительнице в крайнем случае.

— Палому, — подхватила я.

Зак досадливо мотнул головой.

— Палома стала просто приятным дополнением. Широким жестом, чтобы напомнить Воительнице, насколько полезным я могу быть, приняв ее сторону.

От этих циничных слов меня затошнило. Я снова вспомнила раны на месте вырванных ногтей Паломы.

— Мы и без вашей Паломы отыскали бы Далекий край, — зачастил Зак, словно пытался заполнить тишину словами, оттягивая мой прыжок. — Пусть попозже, но отыскали бы. Вот привел я Синедриону Палому, так если бы дело сводилось только к ней, ее бы забрали, а меня все равно убили. Нет, к тому времени до Воительницы дошло, что я ей нужен. У нее были бомбы, но без моей помощи она не могла их применить.

Я помнила, как Воительница требовала выдать ей Зака. С какой настойчивостью.

— Спасибо Исповеднице, — гордо сказал Зак. — Она многое сделала для меня.

— Следовало догадаться, — вздохнула я.

Брат как будто меня не слышал.

— Ты... — прошипел он. — Ты и твои вечные секреты, твое вранье. Ты столько лет изворачивалась, утаивала свою сущность. Исповедница была совсем другой. В отличие от тебя, она ничего от меня не скрывала.

— Что она для тебя сделала?

— Именно она надзирала за воссозданием бомб. Она понимала машины как никто другой. У нее получилось собрать воедино все компоненты.

— Перестань заговаривать мне зубы! — заорала я. — Что именно она сделала?

— Исповедница была слишком умна, чтобы доверять Воительнице. Не сомневалась, что та предаст нас при первой же возможности. Мы не рассчитывали утаить от нее Ковчег — слишком крупный размах, а в руках Воительницы сосредоточена большая власть. Но Исповедница устроила так, что только я мог привести бомбу в действие. Пусковой код — определенную последовательность цифр — она сообщила только мне.

— А без этого кода?

— Без пускового кода каждая бомба мало отличается от железной чушки. Ее нельзя взорвать. Только я могу это сделать. — И снова эти горделивые нотки. — Исповедница запрограммировала систему именно так, замкнула все на меня. Ты только и делала, что врала мне, а она дала мне все.

Какой же щедрый дар — власть уничтожить весь мир.

— Возможно, Воительница смогла бы изобрести способ обойти эту хитрость, будь у нее время. Вот зачем она искала провидца, способного понимать машины как Исповедница. Но никого не нашла. Ей потребовались бы годы, чтобы подобрать код, если вообще получилось бы. — Зак сглотнул и продолжил: — Поначалу я не был уверен, что кода хватит для моего спасения. Когда я бежал из Уиндхема, Воительница правда собиралась меня убить. Об этом я не лгал. Я не сомневался, что она это сделает, поскольку ты разозлила ее до белого каления, когда затопила Ковчег. Она хотела побыстрее раздавить Сопротивление, неважно, какой ценой. Мне пришлось прийти к вам, чтобы защитить себя и дать ей возможность увидеть общую картину. Дать ей возможность понять то, в чем сам давно разобрался: Сопротивление и Далекий край связаны, и, разбомбив Далекий край, она забьет последний гвоздь в крышку гроба Сопротивления. А без меня ей этого не сделать. Без меня ничего не получится. — Зак вздернул подбородок. — Теперь Воительница это понимает. Я выдал ей Палому. Рассказал про код. И предупредил, что если они попытаются выбить код из меня пытками, ты покончишь с собой, с нами обоими, через несколько минут. — Он улыбнулся мне, и это показалось хуже любых угроз и оскорблений. — Ты сделала мой план возможным. Хоть раз в жизни мне помогла. Уберегла от мучений.

Я привыкла быть грязной — в последние месяцы мне приходилось спать в болотах и отмывать одежду от крови. Но я никогда не чувствовала себя настолько замаранной, как в тот момент.

— Только на какое-то время, — сказала я. — Думаешь, уничтожив Далекий край, Воительница не возьмется за тебя снова?

— Мы с нею хотим одного и того же, — пожал плечами он. — И именно я сделал это возможным. — Зак указал на свою талию.

К поясу крепился металлический ящичек. Прежде я думала, что это просто украшение, броская пряжка в пару к вышитым манжетам. Но теперь пригляделась. Квадратный ящичек размером с ладонь, спереди ряды кнопок, прикрытые стеклянной панелью.

— Я не сказал ей код, — признался Зак. — Я не идиот и знаю, как себя обезопасить. На борту есть другие бомбы. Мы не истратим на Далекий край весь арсенал.

Я попыталась вообразить множественные взрывы по всему свету, но мой разум не вместил такую картину.

— Пока она хочет использовать бомбы, без меня ей не обойтись, — продолжал Зак. — Но я ввел код добровольно. Мы с нею будем править вместе.

— Нет никаких гарантий, — возразила я. — Только не в случае с Воительницей. Она уже один раз тебя предала, и ты, поджав хвост, приполз к нам.

— Да неважно, — развел он руками. — Я получаю то, что хочу, потому что в главном мы с Воительницей едины: оба считаем, что Далекого края быть не должно.

Когда-то Зак сказал мне, что хочет изменить мир. Но теперь я понимала, что добивался он скорее обратного. Он хотел, чтобы все осталось как есть. Замерло во времени: омеги в баках, альфы в своем совершенстве. А Далекий край должен был исчезнуть, словно никогда не существовал. Зак хотел законсервировать наш мир, как стариков в резервуарах Ковчега.

— Там живет миллион человек, Зак. — Я подумала о родителях и сестрах Паломы, обо всех семьях, которых никогда не встречала. О знаниях, о лекарствах и об ответах на многие вопросы, которые бесследно сгорят. Даже животных — моржей, альбатросов и оленей — взрыв сотрет с лица земли. Конец света для Далекого края и конец надежды для всех нас. — Останови ее. — Я посмотрела на корабль. Он уже завершил разворот и теперь продвигался к устью бухты. На палубе сновали люди, поднимая паруса перед выходом в открытое море. — Останови, или я спрыгну.

— Ты уже угрожала спрыгнуть, когда пыталась сбежать из Уиндхема, — сказал Зак. — Это был блеф. У тебя не хватило смелости тогда, не хватит и сейчас.

Он был прав, я действительно боялась: боялась острых скал внизу, боялась боли, а еще больше — оставить все позади. Ощущение ветерка на коже. Солнечное тепло. Все, что видела и знала. Я так боялась, что горло сжимало при каждом вздохе, а глаза заволокло слезами. Но страх не помешал бы мне спрыгнуть.