Глава 13

Саймон, все еще наполовину скрытый деревьями, на мою команду прятаться отреагировал мгновенно — пригнулся и отступил, но Криспин и Таша взглянули на Дудочника для подтверждения.

Криспина спас его малый рост: стрела пролетела над головой. И вонзилась Таше в бок. Дробящий ребра мощный удар отшвырнул ее назад, словно пинок лошадиного копыта. Таша упала, разбросав руки по бокам, оперенное древко стрелы торчало из торса, как исковерканное крыло.

Я нырнула вниз и поползла на четвереньках к Таше. Обхватила ее руками за подмышки и поволокла к деревьям. На нежности не было времени, стрела цеплялась за землю и дергалась, пока я тащила тело. Другая стрела просвистела мимо меня и вонзилась глубоко в ближайший ствол. Она горела. Пламя поднялось по древку, занялось оперение — ноздри заполнил едкий, омерзительный запах, который явился мне в видении чуть раньше.

Я торопливо и неловко тянула Ташу в укрытие, кровь из ее раны пачкала нас обеих. Неподалеку что-то орал Дудочник, но я его не видела. Все, на чем я могла сосредоточиться — вонь горящих перьев, горячая кровь Таши и остающийся за нами багровый след. Кажется, я двигалась очень медленно. Удивительно, но, теряя так много крови, Таша становилась все тяжелее.

И наконец деревья заслонили нас. Я попыталась уложить Ташу аккуратно, но окровавленные ладони скользили. Она рухнула на спину: серое лицо, губы искажены в безмолвном вопле.

Подбежавший Дудочник взялся за Ташины ноги, и вместе мы перетащили ее через упавший ствол, за которым и укрылись. Криспин держался рядом с нами, Саймон находился справа. У края поляны, подожженная горящей стрелой, дымилась сухая кора дерева.

Дудочник на мгновение присел рядом с Ташей. Посмотрел на ее кровящий бок, на древко стрелы, торчащее между ребер. И вытащил нож. Я вспомнила, как Зои перерезала горло раненой лошади, и чуть не схватила его за руку. Но Дудочник подпер древко коленом и отрезал большую часть — остался только короткий огрызок. Таша застонала и зажмурилась от боли.

— Спрячьте ее получше, — велел Дудочник мне и Криспину и повернулся к нам спиной.

А потом Дудочник с Саймоном без единого слова тихо заскользили к поляне.

Криспин схватил Ташу за подмышки, а я в этот раз взялась за ее ноги. Деревья тут росли густо, защищая нас от стрел, но с тяжело обмякшей Ташей продвигались мы медленно и неуклюже; низкие ветки то и дело царапали и хлестали мою больную ногу. Метрах в двадцати от края поляны тесным кругом стояла купа деревьев, и я, отдуваясь, скомандовала Криспину идти туда. Когда мы в рощице уложили Ташу наземь, она, по всей видимости, уже ничего не замечала: открытые глаза были тусклыми, лицо — покрыто пленкой пота.

Криспин обнажил меч. Деревья образовывали вокруг нас забор. Или клетку. Я прижала ладони к ране Таши по бокам от обрезанной стрелы. Сердце разведчицы билось слабо и быстро, будто дятел долбил внутри ребер.

Сквозь заросли и клубы дыма я увидела Дудочника и Саймона на краю поляны. Дудочник с ножом наготове выглядывал из-за ствола, изучая пространство впереди. Потом оглянулся на меня, приподняв бровь.

Я резко повернула голову в сторону кустарника на западном краю поляны, в паре десятков метров от него. Лучник или кто-то еще — я чувствовала врага, скрючившегося там, словно его дыхание овевало мою шею, а его дрожь была моей собственной.

Я пальцем указала направление. Понимая, что этим жестом дам начало кровопролитию. Знать бы еще, чья прольется кровь.

Дудочник коротко кивнул, затем сделал знак Саймону. Тот выждал несколько секунд и вырвался из укрытия, устремляясь от одного широкого ствола к другому. В ответ на движение Саймона на другой стороне поляны между деревьями промелькнула красная туника солдата, бежавшего навстречу. Дудочник метнул первый нож. Из-за дерева выпал высокий мужчина, с руками, взметнувшимися к лицу, где виднелся блеск металла.

Дудочник отступил назад, ближе к нашему с Ташей убежищу. Ее кожа под моими руками холодела, кровь, сворачиваясь, становилась более липкой.

— Нужно унести ее сейчас же, — сказала я. — Нужно вернуться к лошадям.

— Пока нельзя, — ответил Дудочник. — Лучник все еще в засаде.

— Откуда знаешь? — спросила я.

Он повернул голову к трупу солдата.

— Колчана-то нет.

Действительно, лежащий навзничь неподвижный мужчина не носил на спине колчана со стрелами. Где-то поблизости еще прятался по крайней мере один солдат Синедриона — возможно, и больше.

— Беги, — приказал мне Дудочник, вынимая очередной нож из ремня. — Бери Саймона, возвращайся к лошадям и скачи в Нью-Хобарт.

— Без Таши никуда не пойду, — ответила я.

Это было правдой — я не собиралась оставлять ее задыхаться из-за переполненных кровью легких, — но мы оба знали, что и Дудочника я тут не брошу. Так что мы вчетвером замерли в ожидании, прислонившись к деревьям, тесно обступившим кровоточащее тело Таши. Те же стволы и ветки, что защищали нас от стрел, делали метательные ножи Дудочника бесполезными. Когда он сунул нож обратно в пояс и вытащил меч, раздался металлический щелчок. Саймон и Криспин уже держали мечи наготове; я сжимала свой кинжал.

Первая пара солдат атаковала нас слева — мужчина и женщина. Они передвигались быстро, пригнувшись и прячась за деревьями. Рыжеволосая угрюмая женщина наметила в жертву Саймона, в то время как ее напарник направлялся прямо ко мне.

Криспин кинулся вперед, чтобы встретить врага. Маленький рост спас его от стрелы, ранившей Ташу, но сейчас сработал против. Высокому солдату с длинными руками хватило трех взмахов меча. Правда, на втором замахе Криспину удалось пырнуть врага снизу вверх, так что тот заорал от боли, но при третьем ударе наотмашь рукоять его меча угодила Криспину в висок. Все произошло в считанные секунды: Криспин свалился наземь, солдат помчался на меня.

Сбоку раздался лязг стали о сталь — женщина добралась до Саймона. Краешком глаза я заметила искры. Затем передо мной встал Дудочник, чтобы блокировать атаку солдата. Из правого локтя врага капала кровь, он неловко замахивался на Дудочника левой рукой. Молодец Криспин, сумел достать громилу, подумала я. Солдат был одного роста с Дудочником и почти равен ему по силе, так что мой защитник тяжело дышал, блокируя атаки и постоянно маневрируя таким образом, чтобы оставаться между мной и нападавшим.

Между ударами Дудочник умудрился пнуть врага, отчего тот споткнулся. Я подскочила ближе и попыталась полоснуть сбоку по его руке, но не смогла дотянуться кинжалом, не подставляясь под удар его меча. Он отмахнулся, даже не глядя на меня, и этого хватило, чтобы отбить мою руку и отшвырнуть меня к дереву. Приложившись головой о ствол, я упала на колени, а солдат тем временем повернулся к Дудочнику. Они дрались всего лишь в паре метров от меня. Дудочник имел перед раненым преимущество в скорости, но оказался неспособен его развить. Стоя спиной к рощице и защищая Ташу, он был более ограничен в маневренности, чем его противник.

Я обернулась на звук с поляны: наконец показался из засады лучник, с плеча которого свисали лук и колчан. Он мчался через лес ко мне, сжимая длинный кривой нож.

Я вновь вскочила на ноги, подняла свой кинжал к лицу — его лезвие разделило мир пополам. Вот так смерть и приходит: в облике устрашающего мужчины с перчаткой лучника и длинным ножом. На последнем шаге лук зацепился за ветку, оттянув солдата назад. Это задержало его лишь на секунду, но как раз ее мне и не хватало. Я прыгнула вперед, под его руку с клинком, и ударила кинжалом.

Зои велела бы мне сосредоточиться, целить в артерию или в глаз. Но мой отчаянный выпад лишь по счастливой случайности попал в горло врага. Под лезвием я почувствовала сопротивление, а затем поперек шеи нападавшего нарисовалась линия, удивительно ровная, и все под ней окрасилось алым, в то время как лицо наверху побелело. Глаза солдата выпучились, голова откинулась назад. Зажмурившись, я увидела женщину за столом — одной рукой она домешивала ком теста, а другой судорожно схватилась за горло.

Когда я снова вернулась к реальности, то была на ногах, однако мой кинжал валялся где-то на земле, среди крови и листьев. Неподалеку ворочался Криспин, но пока не поднимался. И Саймон, и Дудочник дрались со своими противниками на близкой дистанции. Держа двумя руками топор, а третьей — короткий меч, Саймон сражался не так умело и четко, как Дудочник, зато двигался со взрывной энергией, прорубая и вымолачивая себе путь вперед. В процессе боя и он, и женщина-солдат рычали и ругались.

У меня не получалось отыскать кинжал. Встав на колени, я шарила ладонями по земле и отдернула их прочь, когда наткнулась на вытянутую руку убитого мной человека. Огляделась в поисках другого оружия. Поблизости Дудочник выигрывал расстояние у раненого противника, который замедлился и начал терять равновесие. Но тут его товарищ со светлой бородкой, проскользнув между деревьев, поднял меч и направил острие в шею Дудочника.

Все еще ползая в поисках кинжала, я выкрикнула предупреждение. Что-то рыкнув, Дудочник изо всех сил рубанул по бородачу, одновременно уклоняясь от атаки раненого. Но не мог сдерживать сразу обоих солдат. Отбив удар одного, Дудочник попал под массированную атаку второго, и меч вылетел из его руки.

— Касс, беги! — заорал Дудочник.

Обезоруженный, теперь он стоял спиной к дереву. Оба противника рядом. Криспин все так же лежал лицом вниз слева, а Саймон продолжал сражаться с женщиной. Бородач отвел руку для решающего удара, целясь Дудочнику в живот. Даже подбегая к нему, я знала — уже поздно, мои кулаки меча не остановят.

Мне следовало это предвидеть. Как, скажите на милость, я могла не ощутить заранее смерть Дудочника?

Но за мгновение до удара солдат вдруг уставился на Дудочника, и что-то вроде узнавания промелькнуло на его лице. Он так и замер с отведенной рукой.