Глава 34

Отправляясь на побережье, чтобы сопроводить Зои и Палому, я попрощалась с Эльзой.

— Останешься в приюте? — спросила я.

— Конечно, — кивнула она.

Я не была уверена, что она так скажет — ведь в этом здании произошло столько всего ужасного. Сколько же раз ей нужно оттирать кровь с дощатого пола да чинить сорванные двери и разбитые ставни, чтобы наконец решить, что с нее хватит.

— Без меня здесь не обойтись, — сказала Эльза и мотнула головой в сторону окна во двор, где сидели Рона и еще несколько бывших узников резервуаров. — Однажды ты мне сказала, что детей в приюте больше не будет.

Я это помнила: ляпнула сгоряча в разгромленной кухне после освобождения Нью-Хобарта. Тогда я словно швырнула в Эльзу эти слова, позволила им разбиться об пол, как тарелке, подразумевая, что в приюте не появятся новые дети, пока мы воюем, а город в осаде.

— Похоже, ты была права, — выдохнула Эльза. — Маленькие омеги здесь больше не появятся. Хотя не по той причине, которую ты тогда имела в виду.

Если Независимые острова поделятся с нами лекарствами, близнецы больше не будут рождаться. Не станет ни любимых родителями альф, ни презираемых омег, которых подкидывали Эльзе на крыльцо.

— Но освобожденные из баков все еще нуждаются в заботе, — продолжила Эльза. — Вдобавок к этим придут еще тысячи. Да и нежеланные дети будут во все времена.

Я согласно кивнула. Если с рождением близнецов покончат и все малыши будут рождаться с мутациями, некоторые родители не примут новую реальность охотно. Я знала, что Эльза не откажет отвергнутым ребятишкам в крыше над головой.

Я взяла ее за руку. Кожа огрубела, а суставы начали распухать, как у Салли.

— Хотелось бы мне познакомиться с тобой в другое время, — вздохнула я. — Подальше от этого всего. — Я махнула рукой на опаленную стену кухни и на двор, где сидели Рона и ее собратья.

— Нет, — покачала она головой. — Ты встретила меня, когда тебе была нужна моя помощь. А мне — твоя.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

По дороге на побережье нас с Паломой и Зои сопровождал большой конвой с припасами. Зак с кандалами на руках и ногах ехал в охраняемой повозке в середине каравана. Глухая повозка без окон предназначалась для его защиты, но также для спокойствия Паломы. Я не хотела, чтобы Зак лишний раз попадался ей на глаза.

В пути нам встретился конвой, сопровождавший группу омег, освобожденных из резервуаров Двенадцатого убежища. Командир отряда доложил Дудочнику, что они направляются в новый поселок, построенный в Меррикэте. Мы остановились и подождали, пока колонна нас минует.

Глядя на медленно движущихся людей, я задалась вопросом, какое зрелище всего несколько лет назад показалось бы мне самым невероятным: ряды шагающих в молчании полуголых фигур, бледных, словно внутренняя поверхность раковины, или же сопровождающий их отряд солдат, в котором соседствовали альфы и омеги.

Поднявшись на холмы, мы увидели море и «Розалинду». Другие два корабля были больше и новее, но я обрадовалась именно ей, словно старому другу.

В последнюю ночь в лагере Зои и Палома спали с другой стороны костра, но я вновь увидела, что снится Зои, и подумала, что больше ее снов не увижу.

Ей все еще грезилось море, но теперь волны несли прекрасный корабль с поднятыми парусами.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Напоследок Палома вручила Дудочнику карты — она рисовала их несколько недель до отъезда, в мельчайших подробностях отмечая течения, рифы и отдаленные острова, на которые пираты часто совершали набеги.

Карты не были обещанием — море обещаний не дает, — но своего рода предложением.

— Думаешь, твой народ захочет нам помогать? — спросила я Палому в тот последний день.

Я не смогу винить население Независимых островов, если они в ужасе откажутся. Из двух послов, поднявшихся на борт «Розалинды», один утонул еще до высадки на берег, а вторая подверглась пыткам.

Палома о них не говорила. Да и незачем — при одном взгляде на ее изувеченные рук все и так очевидно. Даже несмотря на бережное лечение Зои, пальцы Паломы все равно остались скрюченными, розовые глянцевые шрамы выглядели свежими. Ожоги на запястьях поджили, но их аккуратные ряды внушали больший ужас, чем огромное багровое пятно на голове Дудочника, на котором теперь не росли волосы.

— Я не могу дать никаких гарантий, — сказала Палома. — Сама понимаешь. Руководители Конфедерации, как и любые другие, в первую очередь захотят узнать, в чем для них выгода. Я довольно часто такое видела в переговорах между отдельными островами. Все сведется к торговле из-за власти, денег и прочих ценностей. — Она мотнула головой на север, в сторону моря, отвернувшись от раскинувшихся за нашими спинами продуваемых ветром равнин. — Многие наши острова каменисты, а зимы суровы. Вы тут можете выращивать растения, которые у нас вымерзают. Здесь также выжили разные животные, которых у нас бомба истребила. И где-то есть запасы топлива, не сгоревшие во время взрыва — Зак ведь использовал их для питания резервуаров. У вас найдется, что предложить. Поэтому будут делегации и долгие часы переговоров с Конфедерацией и врачами, конечно. — Я отметила благоговение, с которым Палома всегда говорила о врачах. — Но в конце концов соглашение сложится. — Она посмотрела на Зои и улыбнулась. — Мы с Саймоном будем ее сдерживать, если во время прений она слишком разойдется.

Саймона тоже включили в посольство, чтобы от нового Синедриона на переговорах присутствовали и альфы, и омеги. Мне было жаль с ним прощаться, но одновременно я радовалась, что он присмотрит за Зои и Паломой.

Запустив руку за шиворот, я сняла с себя кожаный шнурок и протянула Паломе.

— Капсула принадлежит тебе. Я нашла ее на полу в день, когда тебя забрали.

Палома взяла шнурок и поболтала подвеской в воздухе.

— Поздновато уже для этого, не думаешь?

Она внимательно посмотрела на капсулу. Эта порция яда могла бы повернуть события совсем в другую сторону. Я не стала спрашивать Палому, какой выбор она бы сделала, если бы вернулась в прошлое.

Палома на секунду сжала пальцы на капсуле, а потом размахнулась и швырнула ее с утеса в серые воды.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Корабли отчалили перед рассветом. Не сговариваясь, мы с Паломой оставили Дудочника и Зои наедине, чтобы дать им попрощаться. Мы первыми спустились по скалистой тропе, а когда наконец повернулись, близнецы уже успели сказать друг другу, что хотели, и Зои с залитым слезами лицом нагоняла Палому.

Держась за руки, Зои с Паломой вошли по колено в воду к шлюпке, где их уже ждал Саймон. На горизонте покачивались на волнах «Розалинда» и два других корабля. Мачты укутывал рассветный туман, отчего наш маленький флот выглядел размытым образом из сна.

Зои помогла Паломе взобраться в шлюпку, затем села сама. Они обе заняли места на носу. Когда Саймон начал грести, Зои ни разу не оглянулась.

Дудочник стоял на мелководье, пока флот не скрылся за горизонтом.

Доберется ли «Розалинда» до Далекого края, пришлют ли нам оттуда лекарства? Глядя на Дудочника, я думала: вот он, тот самый миг. Миг, когда начался мир без близнецов.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Вечером того дня я Дудочник и Зак ускользнули из лагеря после заката. Мы собирались отвезти Зака на Остров.

Если он и догадывался, куда мы направляемся, то ничем этого не показывал — просто молча следовал за Дудочником, пристегнутый наручниками к цепи, которую тот держал.

Эта идея принадлежала мне. Просторная тюрьма без тюремщиков, в которой Зака ни от кого не нужно защищать. Последний подарок Дудочника мне: способ обезопасить Зака и избавить меня от страха, что он сойдет с ума.

Поначалу я гадала, остался ли Остров заброшенным, не захочет ли рано или поздно кто-то из жителей туда вернуться, но Дудочник избавил меня от сомнений.

— После всего, что они там видели? — Мы оба вспомнили о крови на брусчатке рыночной площади, где Исповедница одного за другим казнила пленных. — Выжившие туда точно не вернутся. Да и какой им смысл? Город все равно сгорел.

Но дело не только в этом. Остров был укрытием, прибежищем, где можно спрятаться. Перед битвой за Нью-Хобарт Дудочник сказал нашим солдатам: «Для омег в этом мире больше нет места, кроме того, которое мы сегодня начнем строить прямо здесь». Мы начали строить свой новый мир, и теперь пришло время омегам владеть им, а не бежать прятаться на Остров.

Жизнь на Острове к тому же нелегкая. Крутые склоны кальдеры приходилось удобрять, чтобы почва давала хоть какой-то урожай, а зимы были безжалостны. Переход с материка летом опасен, а зимой вообще невозможен: почти два дня и две ночи в пути, а потом долгие мили рифов. Даже если кто-то захочет вернуться, безопасный маршрут знали только избранные. Флот Синедриона смог преодолеть рифы лишь благодаря Исповеднице, а она теперь мертва.

Поэтому мы отправились туда, готовые снова доверить Острову свои секреты.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

На этот раз переход выдался несложным. Дул попутный ветер, море оставалось спокойным. Дудочник нашел аккуратную лодочку с брезентовым навесом над палубой, защищавшим от палящего солнца. Зак сидел на носу и смотрел на волны, пока Дудочник уверенно управлялся со снастями и парусом.

Пенный след за кормой мгновенно исчезал — вода скрывала наши следы. Море всегда умело хранить секреты.

Барды часто исполняют одну песню о призраках. Я слышала ее еще в нашем с Заком детстве. Леонард и Ева тоже ее пели в день, когда мы с ними впервые встретились. В той песне мужчина душит свою возлюбленную, а потом его преследует ее призрак. И чтобы избавиться от преследования, мужчина переплывает реку, потому что для призраков вода — непреодолимый барьер.

Сидя на носу лодки, я понимала, что это не так.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Дудочник отлично знал риф, так что мне не было нужды прокладывать путь, и я просто сидела и смотрела, как на горизонте вырастает одинокий пик Острова, окруженный подводными скалами.