По крайней мере, так она себе объяснила.

Она достала блокнот и выписала ему штраф. Ставя свою подпись под штрафом, она испытывала эйфорию. Ей так хотелось увидеть выражение его лица, когда он увидит от нее штраф. Ей еще не удалось его поймать за превышение скорости, но это был только вопрос времени. Когда она изучала его биографию, то обнаружила кучу штрафов за превышение скорости. Этот человек любил скоростные трассы, не только игру в покере. Может она, сможет узнать что-то еще о нем, изучив его скоростные трассы.

Штраф идеально поместился под его причудливыми дворниками на лобовом стекле также, как и записка «Спасибо за пирог». Она направилась дальше по улице, насвистывая себе под нос песенку.

Окна сверкали в лучах утреннего солнца, когда она добралась до штаб-квартиры «Индепендент». Она толкнула дверь и вошла внутрь. И хотя внутри все было не похоже на полицейский участок, ей нравилось сама атмосфера этого здания. Репортеры гонялись за сенсациями. Беседовали с источниками. Расследовали. Именно это она хорошо понимала.

Она помахала рукой, когда несколько человек подняли руки в знак приветствия. Она не понимала такого дружелюбия. Похоже, в водопроводе Дэа была сыворотка леденцов-дружелюбия. Тем не менее она сделала все возможное, чтобы ответить им тем же. Ее брат занимал угловой кабинет с окном, он оценил его после всех офисов без окон, в которых сидел за границей из–за бомбежек и пуль.

— Привет, — крикнула она, скрестив руки на груди, стоя в дверном проеме.

Он обернулся и улыбнулся.

— Ну, вот так сюрприз. Ты случайно не привела с собой манчкин [2]?

— Нет, он, наверное, в бассейне с няней. Даже после плавания, он ненавидит ложиться спать вовремя. У нас идет битва каждую чертовый вечер.

Он встал и крепко обнял ее.

— Кажется, ты была такой же.

Она хлопнула его по спине.

— Ну, ты был полной противоположностью, всегда любил поспать.

— И до сих пор люблю. Хочешь кофе?

— Нет. — Она опустилась в старинное кожаное кресло напротив его стола, которое скрипнуло. Ей нравилось кресло, скрип придавал ему характер.

Он отодвинул стопку медицинских книг в сторону и откинулся на спинку.

— Плохо спала?

У нее чуть не отвисла челюсть. Господи, его умение читать ее мысли пугало. Откуда он знает, что ей снится Мэйвен и их отец?

— Ах... терпимо.

Его усмешка смутила ее.

— Ты что, стреляешь в лося во сне?

Он это сказал? Вот так просто.

— Очень смешно. Тебе стоит пообщаться с моей командой. Они уже несколько дней шутят про лосей.

— Билли сказал, что нашел игрушку мычащего лося в «Уол-маркет».

Она швырнула в него карандашом. Он пригнулся.

— Вы, ребята, должны начать новую жизнь. Лоси не мычат.

Его смех был таким же безумным, как и у ее парней в офисе.

— Знаю. Как там Кит? Он тогда сильно испугался.

Она нахмурилась.

— Ну, Мэйвен рассказал ему что-то о рыцарях и замках, не спрашивай что, и это помогло ему справиться. Но он все еще оглядывается через плечо, и я тоже.

— И это просто сбивает тебя с толку, верно?

Ей не нужно было спрашивать, что именно.

— Послушай, давай не будем об этом.

Его напряженные карие глаза, похожие на ее, изучали ее выражение лица.

— Я знаю, поэтому и не упоминал об этом раньше. Я понимаю твое сопротивление после смерти отца, но это причиняет боль Киту. Мы встретили Мака вчера вечером в кафе-мороженом. Кит хотел подойти к нему и поздороваться, но сказал, что тебе это не понравится. Он просил меня позвонить и спросить у тебя, — стыд лился из нее, как горячий сироп.

— Чего ты не сделал, — его лицо смягчилось.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Мак хороший парень, Пег, и Киту он нравится. Ему нужно столько мужчин в своей жизни, сколько он может получить, не имея отца. Мы оба знаем с тобой, что он изголодался по мужскому плечу.

Она схватилась за колени, чтобы не наброситься на него.

Ее брат поднял руку.

— Я говорю это не для того, чтобы вывести тебя из себя, я просто говорю все, как есть. Фрэнк — мудак, и все, что он когда-либо сделает для Кита, это пошлет алименты и то, если ты на него надавишь. Хейлы и Брайан любят Кита, но нет причин ограничивать количество мужчин в его жизни, не так ли?

Ее ногти царапали коричневые форменные брюки.

— Я не хочу, чтобы он путался во всей этой истории с покером. Это дурное влияние.

Таннер молчал, продолжая изучать ее своим рентгеновским зрением.

— Мы оба знаем, что дело не в этом. Маквейн совсем не похож на нашего гребаного отца, Пег.

Она встала.

— Я не хочу говорить об этом.

Он только приподнял брови.

— Прекрасно, — сказала она. — Я постараюсь стать более разумной. Я не хочу, чтобы Кит переживал и расстраивался, знаю, что он расстроен. Но я не собираюсь расслабляться с Мэйвеном.

Он подошел и провел по ее рукам, которые она с силой прижала к телу.

— Ладно, я пока оставлю эту тему, но ты же понимаешь, что отношения между тобой и Маком будут только ухудшаться, верно? Чем упорнее ты будешь бороться с ним, тем будет только хуже.

Ее глаза сузились. У ее брата действительно было рентгеновское зрение.

— Не хочу говорить.

— Не уверен, что у вас обоих есть выбор. Ладно, меняем тему. Дэвид хочет приехать в гости. И что ты тогда будешь делать?

— Возьму отпуск? — съязвила она, а старая боль опалила ее. Их младший брат следовал по стопам отца, не раз покрывая семью своим дерьмом. Таннер только что закончил соскабливать новую порцию его дерьма с участием Мередит, Дэвид снова был в завязке, поэтому Таннер с ним разговаривал. Пегги же не хотела его видеть. В детстве они были лучшими друзьями, но потом он начал пить в старших классах. Каждый раз, когда он трезвел, был нормальным, потом повторялось все сначала. Это случалось так часто, что она устала считать. Боль и разочарование выбили ее из колеи, поэтому она перестала с ним общаться.

— Он любит тебя, Пег, и он не папа. Я уж знаю разницу.

Ее пальцы сжали переносицу.

— Это все слишком больно. — Трудно признаться в этом самой себе, не говоря уже о нем.

Его вздох вырвался наружу.

— Ладно, когда захочешь поговорить об этом, дай мне знать.

Она едва кивнула.

— Я загляну к Артуру, — повернулась, чтобы уйти.

— Ты злишься на меня? — Спросил Таннер.

Ее горло свело судорогой, как будто подозреваемый ее душил. Она закашлялась.

— Да, — она подняла напряженные плечи. — Вроде бы.

Он вздохнул и притянул ее к себе.

— Прости. Я не хотел, чтобы ты злилась, но увидев вчера слезы в глазах Кита, расстроился. Подумал, что должен тебе сказать.

Она сильно сжала губы, потом произнесла.

— Я разберусь.

Он потрепал ее по подбородку, как делал, когда она была маленькой.

— Знаю, что так и будет. Ты всегда поступаешь правильно.

Она закатила глаза.

— И ты тоже.

— Да, это все еще часть нашей семьи. Папа никогда так не делал, и мы ненавидели его за это, поэтому решили делать все наоборот.

При упоминании об отце у нее заурчало в животе. Она приложила к нему руку.

— Должно быть, проголодалась.

— Должно быть. Увидимся завтра вечером у вас дома за ужином. Хочешь, чтобы мы принесли что-нибудь особенное?

Ей нравились эти ежемесячные семейные сборища, которые все устраивали по очереди, но все равно было странно организовывать все в складчину. Неужели она выглядела так, будто ей было не все равно, принесет кто-то салат из макарон или обычный салат? Чёрт побери.

— Я уже поговорила с Мередит на эту тему.

— Хорошо. Приятного дня. Остерегайся дикого лося.

Ее губы приподнялись, но улыбка тут же погасла, когда она вышла из его кабинета.

Она вздохнула с облегчением, проходя мимо кабинета Мередит. Пустой. Она действительно любила свою невестку, но сейчас ей не хотелось с ней болтать.

Кабинет Артура Хейла находился в самом центре здания. Ей нравилось, что ему не нужны были окна. Беспорядок газет и изжеванных карандашей на его потертом столе вызвал у нее улыбку. Он стоял к ней спиной, наклонившись к экрану компьютера, прикрепленному на консоли на стене.

Она подошла к нему сзади.

— Привет, — неловко произнесла.

Он подскочил и уставился на нее своими выцветшими глазами.

— Пегги! Что ты делаешь? Пытаешься довести старика до сердечного приступа? Разве ты не видела наклейку на двери — ААП [3] ? — Он бубнил и пыхтел, как волк из сказки «О трех поросятах», которую она читала Киту.

— Простите. Вы были… — Она махнула рукой в сторону компьютера. — Очень поглощены.

— Да, черт возьми. Я не могу найти свои очки для чтения. Это выводит меня из себя. Думаю, Мередит их спрятала, чтобы отомстить мне за все те красные пометки на ее воскресной передовице. Черт, эта девчонка может затаить обиду. Не становись на ее пути. Можешь спросить Таннера. Или Джилл. — Он достал жгучую конфетку. — Хочешь?

Она с подозрением взяла. Разве корица должна быть такой коричневой? И все же она сунула ее в рот. От перца чили у нее заслезились глаза.

— Видела бы ты свое лицо. — Он рассмеялся. — Садись. Ты заходила проведать Таннера?

Она посмотрела на дверь, подошла и закрыла ее. Когда она заняла свое место, он нахмурился.

— Сегодня утром я не слышал ничего интересного на полицейском волне. Ты ведь не столкнулась с другим лосем, правда?

— Черт возьми, люди когда-нибудь забудут об этом лосе?

— Черт возьми, нет. Это одна из самых странных историй в Дэа, все в восторге. Сплетни даже не конкурируют с ней. Ты бы предпочла услышать, кто припарковался в гараже твоего соседа прошлой ночью или о сумасшедшем лосе?

Она скрестила руки на груди.

— Люди должны жить своей жизнью.

— Думаю, да. — он наклонился к ней через стол. — Так зачем же ты закрыла дверь? Мое сердце колотится сильнее, когда люди закрывают дверь в моем кабинете.

Ее пальцы на ногах сжались в туфлях.

— Хорошо… Я хотела поговорить о том, что мы могли бы помочь друг другу кое в чем.

Комната наполнилась треском очередной обертки с конфеты.

— Это довольно расплывчато. Не хочешь более конкретно? — Его губы дрогнули, но он откинулся на спинку кресла. Раздался скрип кресла, заставивший ее барабанные перепонки вздрогнуть.