4

— Если я услышу еще одну претензию из твоих уст, клянусь, остановлю машину прямо сейчас, — процедил Мак сквозь зубы.

Его племянник Дастин сердито посмотрел на него в зеркало заднего вида. Вихрь черных волос, покрытых гелем, образовывал пирамиду на макушке в виде ирокеза, так это называлось. Если не считать волос, смотреть на Дастина было все равно что смотреть на фотографию самого себя в молодости. У них были такие же глубоко посаженные зеленые глаза с темными ресницами, высокие скулы и ямочки на подбородках.

И разве выражение раздражения на лице племянника было ему не знакомо? Он носил довольно большую тату — фишку на плече, пока Эбби не забеременела, требуя, чтобы он что-то изменил в себе. И он направил эту «фишку» в покер и научился, заставив ее работать на себя, не против него. Дастин пока еще не понимал, в каком направлении ему двигаться по жизни, поэтому его дерьмо в значительной степени выплескивалось на окружающих.

— Ты меня слышишь?

— Угу. — Когда этот парень перестал говорить «да», как все люди? Он скучал по старым временам, когда был дядей Маком, героем в жизни маленького мальчика, даже не задумывающегося совершить что-либо плохое.

Губы его сестры дрогнули. Он почти услышал, как Эбби думает: «Ты сходишь с ума». Он пару часов назад забрал их из аэропорта в Денвере, а Дастин уже довольно плотно высказывал «полное неповиновение».

— Не могу дождаться, когда увижу отель, Мак. Тогда тот старый разрушили, когда мы были здесь в последний раз. Он может стать моим любимым.

Он кинул на сестру взгляд.

— Это потому, что ты обожаешь старомодную элегантность.

Разве ее дорожная одежда не кричала «леди»? Какая женщина наденет темно-синюю льняную юбку в самолет, если только не спешит из аэропорта в офис? Такого же цвета пиджак облегал ее миниатюрную фигуру, как перчатка, но не привлекал внимания к ее женственности. Она всегда преуменьшала свою привлекательность по причинам, которые он начинал понимать. Так ей было удобнее, она думала, что таким образом оттолкнет мужское внимание. Один раз обжегшись, дуешь на воду. Кроме того, в глубине души у нее все еще крутилось представление о Джун Кливер [4], как должна выглядеть «хорошая» мать — совсем не такая, как та, что играла в карты, обесцвечивала волосы и предпочитала обтягивающую одежду для работы в казино.

— Я просто помешана на старых вещах.

— Жаль, что гангстеры еще не вернулись из прошлого. Вот это было бы круто, — вмешался племянник, снова пнув его спинку сиденья.

Мак скрипнул зубами.

— Да, было бы здорово, если бы кто-нибудь из ганстеров устроил бы стрельбу в моем отеле.

— Может, тогда мы бы уехали отсюда.

Его руки вцепились в руль.

— Надейся.

— Все будет хорошо, Дастин. — Эбби повернулась на сиденье, взглянув на сына.

Мак глубоко вздохнул. Парень никогда еще так категорично не выступал против переезда.

— Ой, смотрите! — Эбби указала в окно. — Там олени.

— Мы уже видели их раньше, мама.

— Ну, мне всегда нравится на них смотреть. Это прекрасная поездка, Мак. Я знаю, что мы полюбим Дэа. Он напоминает мне наш дом в Вайоминге. Приятно снова увидеть зелень после пустыни.

— Мне нравится жара.

Мак не сводил глаз с дороги, хотя ему хотелось повернуть голову и посмотреть на Дастина добрым старомодным взглядом сверху вниз. Забавно, что в последнее время Дастин только и делал, что пялился на него в ответ, даже не собираясь отводить взгляд. В последнее время они бодались лбами, как два барана. Они были так похожи, что его иногда это даже пугало.

Дастин снова пнул его сиденье.

— Если ты сделаешь это еще раз, клянусь, я заберу у тебя телефон на целый день.

— Я ничего не делаю!

— Дастин, почему бы тебе не пересесть за мной? — Спросила Эбби. — С этой стороны каньон виден лучше. Как он называется, напомни еще раз?

— Сардин, — прорычал Мак.

Дастин в последний раз пнул ногой его сиденье для пущей убедительности.

— Ой. Извиняюсь. — Мак наблюдал в зеркало заднего вида, как парень пересел за Эбби, тут же ссутулившись.

Мак постучал левой ногой. Где же его уважаемое хладнокровие? Он был игроком в покер с высокими ставками, если уж на то пошло. Никто не мог вывести его из себя так, как его шестнадцатилетний племянник, только что получивший водительские права и дерьмовое отношение к своим родственникам. Он глубоко вздохнул, пытаясь направить мысли в более спокойное русло. Мак заметил впереди полицейскую машину, готовую остановить за превышение скорости. Ему это не грозило, он не разгонялся, когда вез свою семью. Он высматривал блестящие темные волосы и высокие скулы, но у этого копа была гранитная челюсть и щетина.

В голове у него щелкнуло. Ага, оказывается совсем кто-то другой полностью сломал его хладнокровие. Пегги.

Она была женщиной, которую не стоило недооценивать. Он не ожидал, что она будет придираться к нему, используя свои полицейские полномочия. Этот штраф все еще выводил его из себя.

— А вот и Дэа, — сказал он.

Они въехали в город и покатили по Майн стрит.

— О, это именно то, что я помню, — сказала Эбби. — Такой яркий и жизнерадостный.

— По-моему, отстой.

Эбби потянулась назад и похлопала Дастина по колену.

— Я знаю, что тебе трудно переезжать, но тебе здесь понравится. Вне стен дома можно стольким заняться, чтобы прекрасно провести время.

— Дома тоже можно было многим заняться.

— Как насчет, чтобы заскочить на ланч в «Без сои со мной»? — Вмешался Мак. — Сегодня там Джилл.

Эбби повернулась на сиденье.

— Что скажешь, Дастин? Я покупаю.

— Прекрасно. Но я буду самый большой кофе, который у них есть.

Мак закатил глаза.

— Ладно.

Он оглядел Майн стрит. Разве ему не повезло, что единственное свободное место было рядом с печально известным пожарным гидрантом? Он не собирался рисковать, чтобы получить еще один штраф, поэтому промчался мимо.

— Эй! — Воскликнул Дастин, хватая маму за плечо. — Что ты делаешь? Ты что, ослеп? Прямо там можно было припарковаться.

— Там не стоит парковаться, — ответил он. — Доверься мне.

— Не надо прикрывать свое слабое зрение, дядя Мак. Мы знаем, что ты стареешь с каждым годом.

Даже Мак услышал ликование в его голосе. Эбби приглушила смех.

— Продолжай надеяться, малыш. Я прекрасно вижу все, что ты вытворяешь. Может тебе трудно пройти целый квартал пешком?

— Мечтай, конечно.

— Ага.

Шутка была приятной. Он опустил стекло, чтобы насладиться легким ветерком. Его семья наконец-то была здесь, и это не было облегчением. Он скучал по ним, но они с Эбби решили, что для Дастина будет лучше закончить учебный год в Аризоне. Создание офиса в Колорадо потребовало много командировок, но он старался ограничиться лишь несколькими ночами в неделю. А когда проект подошел к концу и в отеле полным ходом шел ремонт, он переехал в Дэа на полный рабочий день, летая в Аризону через неделю, чтобы повидать Эбби и Дастина.

Он свернул на улицу, и все трое направились к кофе шопу Джилл. Мимо проехала машина шерифа. Он слегка повернул голову, взглянуть, не Пегги ли это. Чуть было не оглянулся, чтобы точно убедиться, правильно ли он припарковался, не нарушил ли закон.

— Ты уже второй раз ведешь себя странно, когда мы видим полицейскую машину. Что происходит? — Эбби посмотрела на него поверх своих очков в черепаховой оправе. — Эта женщина — помощник шерифа не создает тебе больше проблем, так ведь?

Слава Богу, у него было непроницаемое лицо. Его сестра довольно быстро чувствовала его настроение. Ей не нужно было знать, что он питает слабость к той самой женщине, которая рассказала о его личном деле всему городу.

— Конечно, нет.

Его сестра подняла бровь.

— Я тебе не верю.

— «Велосипедный кооператив»! — воскликнул Дастин, когда они проходили мимо. — Как мило. Я не могу дождаться, чтобы порвать все тропы здесь. Мам, ты ведь не забыла записать меня в летнюю футбольную лигу?

Эбби обняла его за плечи.

— Прости. Но не помню, чтобы мой сын любил футбол.

Он оттолкнул ее.

— Эй! Я играю с четырех лет, мам. Может ты стареешь, как дядя Мак. — Он отскочил назад, когда Мак попытался схватить его.

— Без сомнения. Да, записали тебя. Завтра начнутся занятия.

— Как мило. По крайней мере, есть несколько вещей, которыми здесь можно заняться. Я могу проехаться на «Феррари»?

— Нет, — ответили двое взрослых в унисон.

Он ударил кулаком по воздуху.

— Почему нет? У меня есть права. Серьезно, это ведь машина.

— Ты можешь водить мою машину, — сказала Эбби, встретившись взглядом с Маком.

— Твоя такая скучная, как черепаха.

— Спасибо, — чопорно ответила она, когда Мак открыл дверь, чтобы пропустить их вперед.

— Почему я не могу водить «Феррари»?

— Мы уже обсуждали это, Дастин, — ответил Мак, махая людям, пока они шли к стойке.

— Постой. Обещаю, что буду осторожен.

— Не выйдет.

— Но…

— Мы закончили этот разговор, Дастин, — сообщил ему Мак. — Ты бьешь мертвую лошадь.

— Она еще не умерла, — упрямо ответил он, сгорбившись.

Мак заметил за прилавком пылающие локоны.

— Простите, мисс, но разве вам не положено отдыхать?

Джилл оглянулась через плечо.

— Я пытаюсь достать миндальное молоко. Я жажду…

Дастин подавился.

— Молоко идет от коров, а не от орехов.

— И тебе привет, Дастин.

— Привет, Джилл. Боже, ты стала такой большой. — Его глаза остановились на ее животе.

— Что я могу сказать? — Она схватилась за стойку, чтобы встать. — Дети растут.

— А где Марджи? — Спросил Мак, обходя стойку, чтобы помочь ей.

— Я отправила ее на почту, потому что очень медленно сейчас хожу, да и так далеко идти… А Рейчел заболела, так что я заменяю ее. Что бы вы хотели? Привет, Эбби.

— Привет, Джилл. Ты выглядишь сияющей.

— Ты говоришь так, у кого уже есть ребенок. Матери обычно намного лучше, чем... надоедливые подростки.

— Что, черт возьми, значит «надоедливые»?

— Раздражающие, — вставил Мак, толкнув Дастина.

Тот бросился на него, и они некоторое время боролись. Мак не смог скрыть усмешки. Парень придет в себя. Он всегда так делал. Держаться вместе — вот, что они должны делать.