Глава 14

Джимми

После ухода Мэри я снова заваливаюсь в постель. У меня тоже нет времени валять дурака, но, вместе с тем, я не хочу ничего делать, кроме как лежать на том месте, где недавно были мы с Мэри. Я поваляюсь всего минуточку. Одну маленькую минуточку…

Мы вдвоём на пляже в Белизе¹. Мэри в бикини пьёт что-то из стакана с зонтиком. Лучи солнца сверкают на её теле, а маленькие песчинки подчёркивают изгиб её бёдра. Её бикини голубое в белую полоску, а её декольте словно видение. Я подхожу и размазываю немного солнцезащитного крема по её плечам.

Но потом всё становится как-то странно. Её красивый рот движется, но я не слышу ни слова.

— Что? — спрашиваю я её.

Она поднимает голову.

— Откуда, черт возьми, играет тема из «Футбол воскресным вечером»²? — говорю я, но опять же, не знаю, произнёс ли это вообще.

Мэри не отвечает. Вместо этого она берёт банан из чаши для фруктов, стоящей на столе между нами, и разворачивает его, медленно пробегая языком до самого кончика…

Ох. Бл*ть. Верно. Я сажусь на кровати и потираю лицо. Мой телефон звонит, вибрируя в моих штанах на полу.

Тан-да-Тан-данннннн. Та-Дан. Та-Дан.

Я высовываюсь из тёплой постели, подхватываю их и ощупываю карманы.

Дан-Дан. Та-дан.

Не удивлюсь, если это мой отец, хотя вряд ли. Скорее всего, это мой брат. Этот придурок постоянно звонит, чтобы сказать, что не сможет позаботиться о моей племяшке, потому что ему нужно играть в покер, или потому что ему нужно забрать машину со штраф-стоянки, или же он в запое, или занят тем, что просирает свою жизнь ради развлечений. И я был бы совершенно не против, чтобы он уже нашёл ей няню.

Нажав на кнопку ответа, я рычу:

— Какого хера, Майкл? Какой-то букмекер сломал тебе пальцы, поэтому ты не можешь прислать сообщение?

— Фалькони? — говорит голос. Не Майкла. Твою мать. Это же… — Это тренер Радович.

Блин. Я зажимаю переносицу пальцами.

— Простите. Да. Доброе утро, тренер. Я думал, это кое-кто другой. Как дела? — я скатываюсь с кровати и плетусь на кухню к кофеварке, прижимая руку ко лбу. С этого и надо начинать, Джимми. Отлично, мать твою.

Я слышу, как на том конце провода ложка дзинькает о кофейную чашку, а затем слышу фирменный звук, который принадлежит одному только Радовичу: шелест его через чур плотных и тёплых штанов, трущихся друг об друга между бёдрами. У меня есть теория, что он, возможно, даже спит в них.

— Ладно, Фалькони. В общем… — говорит Радович, но затем на линии слышится пиликанье, а потом какое-то шуршание. — Охх, черт, подожди. Звонок по другой линии. Никуда не уходи.

— Ага, да, конечно, — говорю я, только после этого осознавая, что говорю сам с собой.

Я наливаю в кружку кофе и добавляю полдюйма сливок. Затем сажусь на диван, закинув ноги на кофейный столик, и врубаю телик на канале ESPN³. На экране обычная утренняя фигня, подведение итогов выходных и понедельника. Бронкос выигрывают, и сейчас как раз показывают замедленный повтор убийственного пятидесятиярдового паса их нового квотербэка. Браунсы проигрывают, что только подтверждает одну непреложную истину об Американском футболе: Бог ненавидит спорт Кливленда. Блики, тени. Эффектный кадр, на котором Илай Мэннинг отлетает на пять ярдов назад и приземляется с чертовски изумительным ударом, как каскадёр.

— Дерьмооо, — шиплю я, чувствуя удар собственным позвоночником.

На всплывающей таблице внизу экрана, как обычно, есть список травмированных игроков и их замен. Этот парень ушёл с поля, этот пришёл на поле, это — резерв травмированных игроков. Перелом голени, сотрясение. Сломан большой палец. Этот перелом пальца — та ещё хрень.

В тишине я переношусь назад в прошлую ночь. Смотрю на лампу, которую скинул со стола, и слышу в своей голове, как Мэри повторяет: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Вспоминаю, как её плечо выглядело под моими пальцами, когда я брал её сзади. А этот быстрый перепихон сегодня утром? Господи Боже.

Смотрю на телефон, чтобы убедиться в том, что я всё ещё на линии, и вижу, как тикают секунды. Снова прикладываю его к уху и фокусируюсь на телевизоре.

Теперь там говорят о грядущих выходных. Внизу экрана всплывает объявление: «МЕДВЕДЯМ НЕОБХОДИМО МОЛИТЬСЯ О ВЫИГРЫШЕ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ В ПЛЕЙОФФ».

Козлы.

Но, разумеется, они правы.

Если мы не отыграемся после счёта 4-5, то нам конец. Дело в том, что я играю не для шоу типа «Слава футбольных полей» и прочей ерунды. Вообще-то, это всё мои вложения и проекты для моей племянницы. У меня в компьютере есть таблица, в которой указанно, сколько нужно — на самом деле нужно — чтобы заботиться о ней до конца жизни. Ответ?

Чертовски много денег.

Иногда будущее мой племянницы — это единственная причина, по которой я всё ещё играю.

И это, определённо, причина того, что я закупаюсь в Costco. Это и жареная курица. Я не сдаюсь, даже несмотря на то, что уже не в самом рассвете сил. Хочу, чтобы с моей племяшкой было всё хорошо, и она была в безопасности. Чтобы дать ей то, что её бездельник, засранец, сукин сын отец ей дать не может.

Но не стану врать. Часть меня хочет, чтобы, глядя на себя в зеркало, я видел парня, который не просто терся в течение пятнадцати лет в грязи, получая сотрясения и ушибы, без всякого намёка на славу. Я бы хотел знать, что Джимми Фалькони на самом деле сделал что-то.

Типа выиграл кольцо Суперкубка для Медведей.

Последние четыре игры я чувствовал, будто бы у меня какой-то ментальный блок. Я прошел столько спортивных психологов, что сбился со счёта. И все они твердили, что: я слишком много думаю об этом/недостаточно думаю об этом, слишком повёрнут на этом/ недостаточно повёрнут на этом, все делаю верно/не верно. Меня исследовали вдоль и поперёк, меняли технику моего броска, даже гипнотизировали. Мозгоправы так и не нашли корень проблемы, но все согласны в одном: эта хрень может поставить крест на моей карьере.

«А ЧТО БУДЕТ С ДЖИММИ ФАЛЬКОНИ?» — гласит всплывающая табличка. Камера поворачивается к Крису Берману, который что-то говорит с жутким сомнением, а затем, что он делает? Пожимает плечами.

Господи.

Радович возвращается на линию и прочищает горло.

— Вот в чем дело, сынок. Мы привлекаем нового физиотерапевта, у которого может быть другой подход.

И это всё? Черт возьми, прошу, скажите мне что…

Динь-динь-динь исходит от чашки кофе.

— Но… — говорит Радович.

Я узнаю эту интонацию. Черт, черт, черт, черт…

— Но с новым физиотерапевтом или без него, у тебя есть ещё один шанс, — он отпивает чай, — в воскресенье. И если ты не сможешь выиграть, мы будем вынуждены тебя отпустить.

___________________________

Примечания:

¹ Белиз — государство на восточном побережье Центральной Америки.

² «Футбол воскресным вечером» — прямая телетрансляция еженедельных игр Национальной футбольной лиги на канале ESPN.

³ ESPN — американский кабельный телевизионный канал.