- Ваше Высочество, Чарльз и торговцы готовятся отъезжать, - Паллас появился в тот момент, когда их головы склонялись совсем рядом, и струйка воды бежала вниз по шее Лорена. Дэмиен поднял взгляд, опираясь рукой на грубый ствол дерева.

- Я понимаю, что ты был рабом, и что Чарльз освободил тебя, - обратился Гильем к Дэмиену, пока торговцы собирались отделиться от них: - Я хочу, чтобы ты знал, что мы с Чарльзом никогда не торговали рабами.

Дэмиен окинул взглядом своеобразную красоту грубоватого пейзажа. Он услышал свои слова:

- Дамианис отменит рабство, когда станет Королем.

- Спасибо, Чарльз. Мы не можем и дальше подвергать тебя опасности, - Лорен тоже прощался с торговцами.

- Ехать с Вами было честью для меня, - сказал Чарльз. Лорен пожал его руку.

- Когда Дамианис из Акиэлоса займет престол, назови ему мое имя и скажи, что ты помог мне. Он установит хорошие цены на твои ткани.

Никандрос смотрел на Лорена.

- Он очень...

- Ты привыкнешь к этому, - сказал Дэмиен, ощутив прилив радости внутри, потому что на самом деле это не было правдой.

Последний привал они устроили в маленькой роще деревьев, которая обеспечивала им укрытие, на краю широкого открытого поля, единственное возвышение которого венчала Твердыня Королей.

Она виднелась вдали; высокие каменные стены и мраморные колонны, пантеон королей. Завтра они с Лореном отправятся туда и встретятся с кормилицей, которая вместе со своим крошечным ценным свертком выкупит свободу Йокасты. Дэмиен посмотрел на него и ощутил веру в будущее, настоящую надежду.

В его разуме роились мысли об утре, он лег на свой спальник рядом с Лореном и уснул.

***

Лорен лежал рядом с Дэмиеном до тех пор, пока весь лагерь не погрузился в тишину, и тогда, когда никто не мог остановить его, он поднялся и пошел через спящий лагерь к повозке, в которой находилась Йокаста.

Было очень поздно, и звезды усыпали небо Акиэлоса. И это было странно. Быть здесь, так близко к концу всех своих планов. Так близко к концу всего.

Находиться там, где он никогда не мечтал оказаться, и знать, что утром все это закончится, или, по крайней мере, он перестанет быть частью этого. Лорен тихо двигался мимо спящих солдат к тому месту в отдалении, где тихо и неподвижно стояли повозки.

Затем он отпустил охранявших их солдат, потому что не должно было быть свидетелей. Все плохие дела творятся по ночам. Двери повозки распахнулись навстречу ночному воздуху, внутренняя железная решетка удерживала пленницу внутри. Он встал перед решеткой. Йокаста наблюдала за всем происходящим, но не отпрянула и не закричала о помощи, как он и полагал. Она просто спокойно встретила его взгляд через прутья решетки.

- Так у тебя свои собственные планы.

- Да, - ответил Лорен.

И шагнул вперед, отпирая засов решетки и открывая дверь.

Он отступил назад. У него не было с собой оружия. Это был легкий путь на свободу. Недалеко стояла оседланная лошадь. Айос был в полудне пути.

Она не вышла через распахнутую дверь, а просто смотрела на него, и в холодной пристальной голубизне ее глаз было написано, что побег из повозки был ловушкой.

Лорен сказал:

- Я думаю, что это ребенок Кастора.

Йокаста не ответила ему, и в повисшей тишине она не сводила с него глаз. Лорен удерживал ее взгляд. Вокруг них лагерь был погружен в тишину, не раздавалось ни звука, кроме дуновения ночного ветерка.

- Думаю, ты прекрасно все понимала в те мрачные дни в Акиэлосе. Конец близился, но Дамианис не стал бы никого слушать. Единственным способом спасти его жизнь было убедить Кастора отправить его рабом в Виир. Чтобы сделать это, ты должна была попасть в постель Кастора.

Ее лицо не дрогнуло, но Лорен почувствовал перемену в ней, то, как она с новой осторожностью держала себя. В ночи, окружавшей их, это, против ее воли, дало ему знак. Это выдало ее. И она злилась из-за этого, и впервые ей было страшно.

Он сказал:

- Я думаю, это ребенок Кастора, потому что ты бы не стала использовать ребенка Дэмиена против него.

- Тогда ты меня недооцениваешь.

- Правда? - он выдержал ее взгляд. - Думаю, мы это выясним.

Лорен бросил ключ на пол повозки прямо перед застывшей Йокастой.

- Мы похожи. Ты сказала это. Открыла бы ты дверь для меня? Не знаю. Но ты открыла дверь для него.

Ее голос не изменился, он не выдавал ничего, кроме насмешливой горечи:

- Хочешь сказать, что единственная разница между нами состоит в том, что я выбрала не того брата?

Когда звезды поплыли в небесах, Лорен вспомнил о Никаисе, стоявшем во дворе и сжимавшем в руке сапфировую сережку.

- Не думаю, что ты выбирала, - ответил Лорен.