Бородач, заметив его выражение лица, насупился и пробурчал:

– Куда нам, бедным ремесленникам… Говорят, что в честном бою тебя не победить, Птица-Лезвие?

– И в нечестном тоже вряд ли получится…

Этот голос, молодой, спокойный и властный, раздался сзади. Аттон мгновенно повернулся и напрягся всем телом, готовый к отражению любой атаки. Однако человек за его спиной был безоружен и спокойно смотрел на Аттона честными голубыми глазами, едва улыбаясь при этом уголками губ. Незнакомец был бледен, аккуратно выбрит и одет в дорогой кожаный костюм для верховой езды. Длинные темные волосы его были тщательно уложены и скреплены возле уха платиновой заколкой в виде дракона. Он, продолжая обаятельно улыбаться, совершенно бесшумно обошел стол, присел рядом с бородатым воином и положил на стол бледные, почти прозрачные руки с ухоженными ногтями. До Аттона донесся тонкий аромат дорогих духов.

– Прошу прощения, я несколько задержался. Сразу могу отдать должное вашей наблюдательности, господин Сорлей… Честно признаюсь, вы первый, кто столь быстро раскусил нашу сеть слежения. Впрочем, то представление, которое вы устроили перед воротами этого заведения, конечно же, имело какой-то определенный смысл? Вы ведь не убили их, а это так вам не свойственно… – Молодой человек вопросительно посмотрел на Аттона. Москит снова высыпал на стол семена и принялся копаться в них пальцем.

Аттон понял, кто настоящий хозяин в этой странной паре и спокойно ответил:

– Не думаю, что есть смысл отвечать на ваш вопрос. Я приехал сюда по вашему, гм… приглашению, у меня есть желание выяснить, зачем-таки я понадобился имперцам, а затем вернуться к своим собственным делам.

– И вас не интересует кто я?

Аттон равнодушно пожал плечами.

– Мне плевать. Я и так понял, что вы один из приближенных к короне, раз уж можете позволить себе содержать на службе отпрысков Забринской Семерки…

Москит оторвался от созерцании своих сокровищ и уважительно посмотрел на Аттона. Молодой человек печально улыбнулся и развел руками.

– Тем не менее, я представлюсь… Надеюсь, это поможет разрушить стену некоего предубеждения, сложившегося у вас. Я барон Джемиус, и я действительно в данный момент работаю на корону…

Аттон недоверчиво усмехнулся и спросил:

– Тот самый барон Джемиус? Глава Тайной Канцелярии?

– Бывший глава, господин Сорлей, бывший… В данный момент, я представляю скорее казначейство Его Величества Императора Конрада Четвертого…

Аттон перебрал в уме все возможные варианты, и не один из них ему не понравился.

– Вот ведь, джайллар… Никогда не думал, что мне доведется встретится лицом к лицу с самим бароном Джемиусом…

– Думаю, что вашему бывшему хозяину такая мысль тоже не приходила в голову. Слепой вообще считал барона Джемиуса выдумкой…

После этих слов Аттон напрягся. Барон, внимательно вглядывался в его лицо, словно пытался предугадать возможную реакцию, и спокойно продолжал:

– Господин Торк не смог ответить на несколько вопросов, касающихся состояния экономики империи, вернее – не успел…

– Он умер?

Джемиус опустил глаза, поморщился и тихо ответил:

– Да, Сорлей, он умер у меня на руках. Если вас это интересует – он умер от старости…

Аттон сплюнул на пол и процедил сквозь зубы:

– Он умер от ненависти… Ненависть пожрала его мозг.

– Возможно. Он не произвел на меня впечатление повелителя умов, он был всего лишь старым больным человеком, всю жизнь прожившем в лабиринте страхов и заблуждений.

Аттон внимательно посмотрел на Джемиуса и сказал:

– Мне плевать, что случилось со старым маразматиком. Он долгое время управлял мной, лгал мне и пытался убить, после того как я освободился от его власти. Так что, оставим его память пожирателям падали. Меня более интересует, что все-таки понадобилось имперцам от простого охотника за головами? И почему вы угрожали расправой старому трактирщику из Виеста?

Джемиус задумчиво кивнул и ответил:

– Вас сложно найти на просторах Лаоры, господин Сорлей. Еще сложнее отыскать кого-то, к кому вы испытываете хоть какую-то личную привязанность. У вас нет детей, нет родственников, нет постоянной женщины. Хозяин Ночи из Виеста – единственный ваш, с позволения сказать, друг… Что касается причин, из-за которых мы пустились по вашему следу, так это деньги, господин Сорлей… Нам нужны деньги Троев…

– Деньги? Не смешите меня. Я уже не работаю на банкиров, барон, и это вам вне всякого сомнения известно, и я никогда не был близок к их коммерческим тайнам…

– После смерти Торка, господин Сорлей, все его подчиненные и связи перешли к другим людям. Не озадаченные многоходовыми интригами, помощью бунтовщикам и всем тем, что составляло основную прерогативу Круга пока был жив Торк, эти люди превратились в обычных вымогателей и убийц. Сплоченных и организованных. Они переросли Тихие Дома Лаоры и вышли на совсем новый уровень. Нам необходимо имя того, кто координирует их действия в Вивлене. Кто настолько близок ко двору, что может снабжать их постоянно свежей информацией и прикрывает банкиров. И вы единственный, оставшийся в живых соратник Торка, кто может это знать… И я считаю, что вам нет никакой надобности скрывать это имя. Вы стали врагом Круга, вас пытались убить в Марцине и Диаллире, и за вами не охотятся сейчас, лишь потому, что считают что вы сгинули во время войны где-то на юге.

Аттон дослушал барона и надолго задумался. Он действительно знал о ком идет речь, и сейчас мысленно просчитывал свою выгоду. Наконец он определился и сказал:

– Возможно, что я помогу вам, барон. Возможно. Если мы договоримся о плате…

Джемиус переглянулся с Москитом, негромко рассмеялся и проговорил:

– Ну и какая плата вас устроит? Я могу предложить вам деньги, землю, службу, наконец…

Аттон, осторожно подбирая слова, неторопливо начал:

– Мне не нужны деньги, барон. Я не вижу в них особого проку. Мне не нужна земля, пусть в ней копается ваш помощник…

Москит прикрыл ладонью семена на столе и довольно улыбнулся. Аттон тоже улыбнулся и продолжил:

– Вы могущественный чиновник, барон, в ваших силах многое. Я дам вам имена людей, контролирующих банки Троя, а взамен… – Аттон сделал паузу и внимательно посмотрел на собеседников. – Взамен вы достанете мне одно украшение…

Москит уже не улыбался, он внимательно смотрел на Аттона глазками-щелочками и поглаживал бороду. Барон, хмуря сосредоточенное лицо, тихо спросил:

– Что именно вас интересует?

– Меня интересует плоская семиконечная звезда из темного металла, которую отобрали в Хемлаоре люди Селина у солдата-армельтинца по имени Алан Сивый. Эта звезда принадлежала плененному Великому Герцогу Аведжийскому Фердинанду Восьмому. Кроме этого, мне нужна встреча с плененным правителем Аведжии, желательно до того, как ему вынесут приговор…

Аттон закончил и посмотрел на собеседников. Москит, приоткрыв рот, озадаченно моргал, барон же, низко опустив голову, что-то задумчиво выводил пальцем по столешнице.

Наконец, Москит захлопнул рот со звуком падающего щита, и уставился в потолок. Джемиус поднял на Аттона задумчивые глаза и тихо проговорил:

– Как все сложно… Почему бы вам не пожелать себе денег, господин Сорлей? Или замок в Бадболе, это тоже в моих силах… Вы действительно очень непростой человек. Но ваша просьба заинтриговала меня, не скрою. Можно сказать более – ваша просьба поставила меня в тупик. Я не буду спрашивать, зачем простому охотнику за головами понадобились фамильные ценности аведжийских правителей, Не поинтересуюсь также, зачем простому охотнику за головами встречаться с герцогом Фердинандом… Но… – Джемиус пристально посмотрел на Аттона и продолжил, – Пожалуй, я смогу удовлетворить Вашу странную просьбу, в том что касается драгоценности. Это займет некоторое время, конечно же. Что до встречи с пленным герцогом – с этим сложнее, но в общем-то и это разрешимо.

Аттон усмехнулся и сказал:

– Почему-то я не сомневаюсь в вашем могуществе, барон… Где и когда я смогу получить звезду?