– Хотя, я вполне могу предположить причину твоего появления здесь. Я знаю о том, что род людей наткнулся вдруг на странную преграду своей дальнейшей экспансии, на что-то, что может привести к расколу внутри самого человечества. Я знаю это по изменившемуся голосу ветра, по тому, как бегут облака. Я ведь прав?

Мерриз молча кивнул. Гном довольно прикрыл нижние веки и продолжил:

– Тебя послали правители искать мудрости у Изгнанных? Или ты сам великого рода, и не знаешь, как изменится твоя сущность, а потому пришел просить совета? Может ты из духовников, внезапно потерявший веру в своих Богов, и потому пришел искать новые пути просветления?

Мерриз устало кивнул и проговорил:

– Скорее третье… Но я хотел поговорить со старейшинами гномов, с хранителями древних секретов, с учеными…

– С учеными? – Гном встал, подошел к камину, что-то пробурчал на неизвестном языке, а потом тихо заговорил обращаясь к Мерризу, – Вынужден тебя разочаровать, странник. Нет в этих землях никого, кроме нескольких семей несчастных теркхи, попавших в рабство к зачарованному лесу… Нет ни старейшин, ни хранителей древностей, никого. Все покинули эти края много веков назад. И если бы не твоя способность сканировать, ты мог бы годами бродить в поисках по Серебряному лесу, пока не угодил бы в одну из ловушек тварей холода… Если у тебя есть вопросы – можешь задать их мне. Я не держу зла на людей, изгнавших нас в далекие земли. Самиарский Лес дал мне приют и покой, которого я не находил на землях Лаоры. Кстати, откуда у тебя эта способности к сканированию? Это не характерно для людей, скорее для тех, кого вы называете нелюдями.

Мерриз сглотнул и ответил:

– Эти способности я получил по наследству… Мои предки жили на пустошах севера, в постоянной нужде и опасности. Они называли это чутьем.

– Чутьем? Они сравнивали себя с животными? Чутье есть у зверя. Гурпан чувствует окружающее полосой щетинок вдоль тела, а шилохвост – отростками на челюсти. Алмазная змея чувствует пятнами на теле, а пещерный щукан – длинными усами. Ты тоже пользуешься усами?

Мерриз покачал головой.

– Это у меня здесь. – Он коснулся пальцем лба, и продолжил, – Я могу почувствовать угрозу, увидеть опасность, и только тогда узнать, от кого она исходит.

Фат вытащил из камина грибы, покрошил их в миски и залил чем-то остро пахнущим.

– Неудивительно, человек, что ты смог преодолеть Язык Смерти, с такими-то способностями. За свою долгую жизнь я повстречал всего пару кобольдов, способных отчетливо и задолго представить себе угрозу. Даже среди моего народа, не так много таких как ты. Пожалуй, я отвечу на твои вопросы, но для начала, хотел бы спросить: проходя по дну каньона не повстречал ли ты полупрозрачных скользких тварей, издающих в ночи крик, от которого останавливается кровь и застывают мышцы?

Мерриз призадумался, вспоминая свой поспешный рейд, и ответил:

– Нет, Фат, не встречал. Почему ты спросил меня об этих тварях?

Гном принес тарелки, сунул одну из них Мерризу в руки, и задумчиво пробормотал.

– Все ужасы Языка Смерти меркнут перед вестниками гибели, исконными жителями каньона. Они не прощают вторгшихся, они преследуют их повсюду. Это хорошо, что ты не слышал Крика Ужаса. Возможно, что на дне каньона за многие века что-то изменилось, и скользкие конгеры, Хранители Смерти, покинули эти места. Если же это не так – ты обречен, странник. Хранители смерти будут преследовать тебя везде, пока не найдут и не растерзают. От них не спрячешься за толстыми стенами и не укроешься в неприступных подземельях. Когда-то очень давно каньон служил дорогой, по которой демоны Этру привозили из-за Пределов ценные металлы и другие сокровища. Многие мои соплеменники пытались отыскать эти пути, но все они стали жертвой конгеров, и ни мощное оружие, ни великое искусство не помогло им выжить.

Мерриз поежился под пристальным немигающим желтым взглядом. Есть ему расхотелось. Гном опустил нижнюю пару глаз и принялся за трапезу. Мерриз нахмурившись попытался представить себе крадущихся в ночи незримых и ужасных конгеров. Гном отложил ложку, вытер чистым полотенцем рот, и заговорил:

– Не надо этого делать, странник… Если они идут за тобою, то попытавшись обнаружить их внутренним зрением, ты только приблизишь неизбежное. А ведь тебе еще предстоит обратный, неблизкий путь…

– Ты читаешь мои мысли, Фат?

– Нет, я читаю твои чувства. Извини меня, странник, я не хотел тебя напугать, но посчитал своей обязанностью предупредить. К тому же…

Его слова прервал тоскливый приглушенный вой. Мерриз вздрогнул, озираясь по сторонам, и напрягся всем телом. Гном невесело улыбнулся.

– Вот и все… Хотя, они еще очень далеко. Мне жаль тебя, странник. Ты потревожил монстров, и теперь будь готов к неминуемой расплате.

– Когда они настигнут меня?

Гном развел руками.

– Это мне неведомо. Самиарский Лес приглушает силу мысли, храня свой покой. Если ты выйдешь за пределы леса – твои чувства помогут тебе узнать. Здесь ты беспомощен. Они уже идут по твоему следу. Ты можешь задавать мне вопросы, или не будешь тратить на это времени и попытаешься опередить собственную смерть?

Мерриз, блеснув изумрудными глазами, негромко рассмеялся.

– Опередить смерть… "Кровлею жесткою стянуто небо неверующего. Ржавым гвоздем прибита судьба его к камню, у которого начинается вечность. И не убежать ему, опередив неизбежную смерть…" Конечно, я задам тебе вопросы, мудрый Фат. И спасибо, за то, что предупредил.

Глава 18

Не дождавшись окончания службы император повернулся спиной к богато украшенному алтарю, и остановив жестом охрану, вышел из церемониального зала. Обдумывая слова священника, Конрад поднимался все выше и выше по огромным широким лестницам главного купола замка Вивлен. У входа в императорский зимний сад, он чуть задержался, рассеяно кивнул мрачным гвардейцам, охраняющим вход, и спросил:

– Королева в саду?

Один из рыцарей поспешно приклонил колено, коснулся пальцами переносицы и не поднимая головы четко ответил:

– Да Ваше Величество! Королева Шелона с младенцем Николаем пребывают здесь с самого утра. С ними служанка, а также господа Им-Роут и Долла.

Конрад молча кивнул, поправил волосы и неспешно двинулся вниз по узкой винтовой лестнице, касаясь рукой больших влажных листьев. Вскоре лестница вывела его на широкую огороженную площадку, оплетенную со всех сторон вьющимися побегами экзотических лиан с далекого Предела Болот. На площадке за большим столом темного дерева сидели друг напротив друга молодой генерал Им-Роут и бывший посол Долла. Они тихо беседовали. Перед ними стояли пустые кубки и нераспечатанный бутыль вина. Заметив императора, аведжийцы неспешно встали и синхронно преклонили колени в знак приветствия. Конрад остановился, жестом приказал подняться и негромко спросил:

– Как сегодня чувствует себя королева?

Долла мягко улыбнулся и ответил:

– Прекрасно, Ваше Величество! Ваши заботы о нашей госпоже выше всяких похвал. Ни в одном замке королева не чувствовала себя так уютно. Даже в Циче. – Долла обменялся с Им-Роутом понимающими взглядами и продолжил, – В родном замке аведжийских правителей вряд ли хоть кто-нибудь мог чувствовать себя по настоящему комфортно, если не считать, конечно же, брата нашей королевы. Знаете ли, Ваше Величество, все эти низкие залы, лестницы, ведущие в никуда, шепчущие стены, ужасные скульптуры и рисунки… Кто бы ни построил замок Циче, будь то гномы, или еще какие нелюди, эти существа понимали комфорт совершенно иначе. Здесь же, – Долла широко развел длинные руки, – здесь даже камни источают тепло и покой. В такой атмосфере хочется творить добро, нести справедливость в мир людей… Не в этом ли великий секрет владык Атегатта? Возможно, что многие века, проведенные в этих стенах, с самой выгодной стороны повлияли на поколения правителей Великой Империи…

Конрад улыбнулся в ответ на эту тираду и указал на стол.