Остается сказать, каким телам присуще возникновение и почему. Поскольку познание всегда осуществляется через первоначала, а имманентные первоначала суть элементы, необходимо рассмотреть, какие из тел, имеющих возникновение, являются элементами и почему, а затем – сколько их и каковы их свойства.

Мы выясним этот вопрос, если предпошлем [его рассмотрению] определение природы элемента. Под элементом тел будем понимать то, на что разлагаются остальные тела и что содержится в них потенциально или актуально (как именно – пока остается спорным), но само неделимо на качественно иные [части]: такой или почти такой смысл все и всегда вкладывают в слово

.

Коль скоро элемент есть то, что мы сказали, некоторые тела по необходимости должны быть элементарными. В самом деле, в мясе, дереве и каждом из [тел] такого рода потенциально содержатся огонь и земля, так как очевидно, что они из них выделяются, а в огне мясо или дерево не содержатся ни потенциально, ни актуально – иначе они бы из него выделялись.

И даже если бы существовало одно-единственное элементарное тело, они не содержались бы и в нем, ибо, если оно стало мясом, костью или чем бы то ни было еще, отсюда еще не следует, что они содержались в нем потенциально: необходимо также исследовать способ возникновения.

Теория элементов Анаксагора прямо противоположна теории Эмпедокла. Последний утверждает, что огонь, земля и рядоположные им тела суть элементы тел и что все тела состоят из них; Анаксагор, наоборот,– что подобочастные вещества ( т. е. мясо, кость и все подобное) – элементы, а воздух и огонь – смеси этих и всех остальных

, поскольку и тот и другой представляют собой скопление всех подобочастных [телец], невидимых [вследствие малости],-этим и объясняется, почему из этих [двух тел] возникает все (

, по его терминологии, то же, что огонь14). Но поскольку у всякого естественного тела имеется свое собственное движение, а движения делятся на простые и смешанные, и причем простые движения принадлежат простым телам, а смешанные – смешанным, то ясно, что должны существовать какие-то простые тела, ибо простые движения существуют. Таким образом, ясно и то, что элементы существуют, и почему.

Следующий вопрос, подлежащий рассмотрению: конечны ли элементы по числу или бесконечны, и если конечны, то сколько их? Сначала покажем, что они не бесконечны по числу, как полагают некоторые, и начнем с [опровержения] тех, кто, как Анаксагор, признает элементами все подобочастные тела. Всякий, кто полагает таким образом, неправильно понимает

. Наблюдение показывает, что [не только простые, но] и многие смешанные тела делятся на части, подобные [целому и между собой],– примером могут служить мясо, кость, дерево и камень. Стало быть, поскольку сложное не может быть элементом, не всякое подобочастное тело будет элементом, а только то, которое, как сказано выше, неделимо на части, качественно отличные [от целого].

Но даже если понимать элемент так, как они, нет никакой необходимости постулировать бесконечное число [элементов], поскольку, приняв ограниченное число, можно будет объяснить все то же самое: результат будет тем же, даже если элементов будет только два или три, как доказывает Эмпедокл. В самом деле, раз, даже несмотря на это их допущение, оказывается, что не все вещи состоят из подобочастных (так, они не считают, что лицо состоит из лиц или что какое-либо другое естественно оформленное образование [состоит из частей, подобных целому]), то ясно, что намного лучше принимать ограниченное число начал, и причем как можно меньшее, если может быть доказано все то же самое 15. Так считают и математики: они всегда берут в качестве начал то, что ограничено либо по виду, либо по количеству.

Кроме того, если одно тело отличается от другого по своему видовому отличию, а число видовых отлиограничено (поскольку тела различаются по чувственно-воспринимаемым свойствам, а их число ограничено, что, однако, должно быть доказано), то ясно, что и число элементов по необходимости должно быть ограниченным.

Столь же абсурдные следствия вытекают из утверждений других [сторонников бесконечного числа элементов] – Левкиппа и Демокрита из Абдер. Они утверждают, что первичные величины по числу бесконечны, по величине неделимы, из одного не возникает многое, из многого – одно, но все порождается путем их сочетания и

16. В каком-то смысле эти [философы] также считают все вещи числами и состоящими из чисел: хотя они и не говорят этого определенно, но смысл их слов именно таков. Кроме того, они утверждают, что поскольку тела различаются конфигурациями, а число конфигураций бесконечно, то и число простых тел бесконечно. Но какова именно конфигурация каждого из элементов – этого они не уточнили и только огню приписали форму шара, а различия между воздухом, водой и остальными [телами] свели к величине и малости [их атомов], полагая, что природа их представляет собой как бы

всевозможных [по конфигурации] атомов. Во-первых, они допускают ту же ошибку, [что и Анаксагор], приняв неограниченное число начал, хотя [исходя из ограниченного числа] можно было доказать все то же самое. Во-вторых, если различия конфигураций не бесконечны, то ясно, что и число элементов не может быть бесконечным. В-третьих, утверждающие существование неделимых тел, неизбежно должны войти в конфликт с математическими науками и отрицать многие положения здравого смысла и данные чувственного опыта, о чем было сказано ранее, в трактате о времени и движении 17. В то же время, [в-четвертых], они вынуждены сами себе противоречить, ибо если элементы неделимы, то невозможно, чтобы воздух, земля и вода различались по величине и малости [атомов], так как в этом случае они не могут возникать друг из друга: в процессе выделения самые крупные тельца иссякнут навсегда [и перестанут выделяться], а между тем они утверждают, что вода, воздух и земля возникают друг из друга именно так, [т. е. путем выделения]. В-пятых, даже стоя на их собственной точке зрения, число элементов нельзя считать бесконечным, коль скоро тела различаются конфигурациями, а все фигуры состоят из пирамид: прямолинейные фигуры – из прямолинейных пирамид, а шар – из восьми [пирамидальных] частей [со сферическими основаниями]. Ибо [тем самым] у фигур должно иметься некоторое [ограниченное] число элементарных начал и потому – будет ли такое начало одно, два или больше – простых тел будет по числу ровно столько же. В-шестых, если [1] каждому элементу присуще свое собственное движение, [2] простому телу присуще простое движение, [3] а число простых движений не бесконечно (как потому, что число простых перемещений не превышает двух, так и потому, что не бесконечно число мест), то это еще одно доказательство того, что число элементов не бесконечно.