Мистер Красавчик окинул меня взглядом.

— Теперь места больше. Засунь свою сумку вот сюда, — он похлопал по барному стулу, на котором сидел, прямо между ног. Прямо возле паха.

Я сделал, как он сказал. Даже не колеблясь.

Мне показалось, или его колено только что прижалось к моей ноге? Нет, скорее всего, дело в толпе. Наверняка меня толкнули. Или его. Он не поглаживал меня по внутренней стороне бедра. Определенно нет.

Мистер Красавчик окликнул бармена. Через несколько секунд сразу двое очутились рядом, почти что бегом бросившись к нему с другой стороны стойки. Первая оказалась задорной блондинкой с широченной улыбкой, и выглядела так, будто брала золото на каждом соревновании по легкой атлетике в колледже, зарабатывая исключительно пятерки в придачу. Она была из тех женщин, которые всегда меня привлекали.

Девушка даже не взглянула в мою сторону. Она смотрела исключительно на мистера Красавчика.

То же самое делал и ее напарник, парень, — несомненно, гей, что весьма отчетливо бросалось в глаза. Он едва не пускал слюни, опираясь на барную стойку и спрашивая, что принести мистеру Красавчику, облизывая при этом губы.

— Что бы там ни пил этот джентльмен. Запиши на мой счет, пожалуйста.

Бармен-гей бросил на меня испепеляющий взгляд. Он тут же отстранился, весь плотно сжался, будто змея перед броском, готовая укусить, и, оттолкнувшись от стойки, исчез, когда я, запинаясь, сделал заказ. Бурбон со льдом.

— Сделай двойную порцию, — попросил мистер Красавчик вдогонку.

И протянул мне руку.

— Тайлер, — представился он. — Куда летишь?

— Сиэтл, — я пожал его руку. Боже, неужели мои ладони вспотели? — Я — Люк.

— Приятно познакомиться, Люк, — улыбнулся Тайлер.

Мой бурбон с грохотом приземлился на барную стойку. Я вздрогнул. Бармен снова оттолкнулся от стойки, свирепо буравя меня взглядом.

— Фух, — тихонько рассмеялся я. — Похоже, тяжелая ночка у них выдалась.

— Столько народу, — Тайлер отхлебнул пива, его губы сомкнулись вокруг горлышка бутылки, и он плотно сжал их, втягивая содержимое в рот.

Я смотрел, как работают его челюсти и горло. Глоток. Глоток. Темная щетина тенью ложилась на загорелую кожу. Белая рубашка на пуговицах была расстегнута у шеи, и в просвете наружу слегка выбивалась поросль темных волос.

— Нравится, что видишь? — подмигнул Тайлер.

Я дернулся. Бурбон выплеснулся на руку, на ногу, пропитал собой костюм.

— Вот дерьмо! — я попытался его вытереть.

Тайлер придвинулся, стирая пролитую выпивку. Его ладонь опустилась на мою ногу и осталась там.

Я зашипел.

— Ты в порядке, Люк?

Колено Тайлера скользнуло по внутренней стороне моего бедра, мимо его руки. Он наклонился, наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.

— Ты кажешься… взволнованным.

— Слушай, парень, — я отодвинулся. Попытался отстраниться. Толстяк находился все там же, не сдавая позиций на своем табурете. — Думаю, ты все не верно понял…

Колено Тайлера скользнуло еще дальше, пока не коснулось моих яиц. Я дернулся. Издал какой-то сдавленный звук, скулеж, рык и стон вперемешку.

— Уверен? — прошептал он.

— Я… Я не гей.

Его рука накрыла мой пах. В людской давке, в этой неразберихе в баре, никто не заметил, как я практически оседлал ему ногу. Тайлер обхватил мою выпуклость. Большой палец поглаживал мой очень твердый, очень возбужденный и очень заинтересованный член.

— Может, ты и не гей, но тебе определенно интересно.

У меня перехватило дыхание. Я задрожал и в стакане с бурбоном отчетливо звякнул лед. Тайлер потянулся за ним и отставил на стойку бара.

— Что ты делаешь? — прошептал я. — Я никогда не…

— Никогда не задумывался?

Я отрицательно покачал головой. Впрочем, сейчас я уже не был так в этом уверен.

— Ну, значит… — Тайлер сжал мой член. — Ты никогда не задумывался. До сих пор.

Я закрыл глаза. Попытался представить себе барменшу, великолепную блондинку с глубоким декольте, ее грудь, выпирающую из глубокого выреза. Ее сияющую улыбку. Она, наверное, могла бы пробегать бок о бок со мной мили, а потом разговаривать за столом, обсуждая политику, международные и межсекторальные отношения. Я мог бы приготовить ей завтрак в постель и смотреть, как ее накрашенные ногти впиваются в простыни, когда мы просыпаемся после занятий любовью.

Но единственным, кого я видел, оставался Тайлер. Каждый раз, когда я думал о ней, образ менялся. Ноги с накрашенными ногтями трансформировались в сильные ступни. Гибкие ноги, подтянутые от пилатеса, сменялись мускулистыми икрами с темными волосами. Подпрыгивающая грудь превращалась в покрытые порослью грудные мышцы, ведущие к широким плечам и рукам, увитым мускулами. Мой член запульсировал. Я толкнулся бедрами в ладонь.

— Я не…

— Но тебе ведь любопытно, правда?

…А что, если он прав? Что, если прямо здесь и прямо сейчас мне действительно стало любопытно? Я никогда не делал ничего подобного, но я никогда и не испытывал такого раньше.

Я хотел Тайлера, его прикосновений, его присутствия, как будто он был солнцем, а я попал в его гравитационный колодец. С того момента, как увидел Тайлера, я словно оказался в ловушке. Никогда прежде, ни разу в жизни, я не испытывал такого притяжения ни к одной женщине. И ни к одному мужчине тоже.

На мгновение подумалось о вампирах и оборотнях, демонах и черной магии. Все, что угодно, лишь бы объяснить эту жгучую похоть, это неудержимое желание. Я даже не успел выпить до того, как впервые его увидел. Он не мог мне ничего подсыпать.

Наши взгляды встретились. Мы были так близко, практически прижаты друг к другу в толпе. Я чувствовал жар его ног, его груди. Если Тайлер соскользнет со своего барного стула, мы окажемся прижаты пахом друг к другу. Я невольно застонал.

Крайне неуместное время для любопытства. Мы сидим в переполненном баре, забитого народом клуба в перекрытом аэропорту. И что же остается? Протиснуться в набитый битком туалет, проскользнуть в одну из кабинок для перепиха на скорую руку, пока тридцать других парней отливают, облегчаются и чистят зубы? Непроизвольно стиснув челюсти, я выругался. Прикрыл глаза. Качнул бедрами, толкаясь в его руку снова.

— У меня есть комната, — прошептал Тайлер мне на ухо. — Пойдем со мной.

Я никогда не говорил: «да» быстрее, кивая и бормоча одновременно. Я произнес это прежде, чем он даже закончил свою мысль. Тайлер ухмыльнулся, сжал напоследок мой член еще раз, а затем соскользнул со стула. Наши тела выровнялись, грудь и бедра соединились, его член скользнул по моему стояку.

Его твердый, толстый, горячий член пульсировал сквозь брюки костюма.

— Иди за мной, — велел Тайлер, сжимая меня за талию. Схватив мой чемодан, он покатил его сквозь толпу, прокладывая узкий проход средь людских тел, пока шел к лифтам, ведущим к частному входу в отель.

Я сгреб пиджак и, держа его перед собой, попытался скрыть набухший член. Господи, до чего же твердым он стал. Я поправил костюм, явно щеголяя внушительной эрекцией. И двинулся так быстро, как только мог, следуя за Тайлером, не сводя глаз с его затылка. На полпути к лифтам он обернулся. Его глаза встретились взглядом с моими и Тайлер подмигнул мне.

Открыв ключ-картой вестибюль, в котором находились лифты, он вызвал один из них. Стоило стеклянным дверям вестибюля закрыться у нас за спиной, как гул бара моментально стих. Звуки умолкли, сменившись глухим ревом несущейся по моим венам крови.

Тайлер стоял передо мной, положив одну руку на ручку чемодана, а другую спрятав в кармане брюк. Дерзкий. Нет, уверенный. Он точно знал, что делает.

Тайлер соблазнял меня.

Но почему именно меня? Почему меня, трудоголика-менеджера по продажам, измученного в конце своей деловой поездки? Пока летел сюда я выпил три порции водки, а когда мочился в туалете самолета, то увидел темные круги под глазами. Я хотел проспать весь уик-энд и отпраздновать в следующие выходные, прошвырнувшись по барам на новой машине. Мои растрепанные светлые волосы торчали во все стороны. Я не побрился утром. Я был просто… обычным.

И все же мне невероятно повезло. По какой-то причине он выбрал именно меня. Стоило лифту звякнуть, как я вдруг осознал, что направляюсь следом за мужчиной к нему в номер, чтобы потрахаться. Я не был геем. Или точнее не был геем до этого момента.

Однако сегодня я собирался трахаться с мужчиной.

Трепет пронзил все тело, каждый нерв завибрировал, лед и пламя боролись за господство. Руки дрожали, ладони вспотели, когда я последовал в лифт за Тайлером. Он подкатил мой чемодан к углу.

Двери закрылись.

Через мгновение Тай уже был рядом, обхватив мое лицо ладонями, подталкивал назад, пока не прижал к стенке лифта. Я вздрогнул, поднял руки. Не зная, схватить ли его в ответ, оттолкнуть или притянуть ближе. Пиджак упал на пол, когда спина ударилась о стенку лифта. Я схватил Тайлера за бедра.

Его губы накрыли мои.

Он целовал медленно, словно пробуя на вкус, открывая меня. Нежно прикусывая и сминая губы, скользя языком. Обхватив руками мое лицо, крепко сжимал его в ладонях. Зубы впились в нижнюю губу. И я застонал. Задрожал. Сжав его бедра, притянул ближе, скользнул языком по губам Тайлера в ответ.

Мы целовались, пока лифт поднимался, и мне даже в голову не пришло, что произойдет, если он вдруг остановится на другом этаже, а его двери откроются и нас кто-то увидит. Следовало бы об этом подумать. Но я будто прыгнул с парашютом со своей гетеросексуальности, готовясь нырнуть в секс с мужчиной, и у меня оставалось ровно три секунды, чтобы принять окончательное решение. Высшие процессы моего мозга свелись к простейшим мантрам: «твою ж мать, да» и «о боже».

Когда лифт замедлил ход, Тайлер прижался ко мне бедрами. Я почувствовал, как твердая выпуклость его члена соприкоснулась с моей изнывающей эрекцией. Стоило непроизвольно застонать, и Тай ухмыльнулся, не переставая при этом посасывать мой язык. Колени ослабли. Я едва не соскользнул вниз по стенке лифта.