Глава 6

Два года назад, в первый рабочий день Лидии на новом месте, Кэнди взялась за ее адаптацию… в том числе и вне Проекта. Выдала много информации о жизни в Уолтерсе. И один совет, который оказался особенно полезным – все в пределах этого почтового индекса были связаны. Если не по крови, то по браку.

Значит, нельзя говорить ничего дурного о ком бы то ни было, потому что тот мог вполне общаться с его родственником. Как сказала Кэнди, с тем же успехом можно бросить какашку в вентилятор – не стоит плохо отзываться о другом, потому что это дерьмо быстро вернется к тебе же.

Такие вот метафоры… и это было сутью правила «Не распускай язык в Уолтерсе, штат Нью–Йорк».

Стоя над тарелкой с дымящейся едой, Лидия взглянула на официантку. Бесси была замужем за братом мужа продавщицы Сьюзен. Это означало, что женщины не только работали в одном здании и вместе отдыхали, но и приезжали на работу вдвоем.

– Мне очень жаль, Бесси, но мне нужно домой. Не могла бы ты собрать этот восхитительный ужин на вынос?

– Ах, да. Конечно. Я просто подумала, что ты поужинаешь с этим милым молодым человеком...

– Огромное спасибо. – Лидия улыбнулась. – И ты права, наверное, я всегда заказываю пирог с курицей.

Когда Бесси скрылась за откидными дверцами в кухню, повисла неловкая пауза. С ее стороны.

Дэниэл как раз вернулся к своему гамбургеру.

– Значит, слухи здесь быстро расходятся, да, – сказал он между укусами.

– О, я не поэтому… – Она взглянула на откидные двери кухни. – Ладно, хорошо. Так много всего происходит в этом городе. Не представляешь.

– И мы не хотим, чтобы твой муж ревновал.

– Он и не будет… в смысле, у меня его нет. – С каких это пор она стала так косноязычна? – А что насчет твоей жены?

– Ни жены, ни девушки. Скиталец, помнишь?

– Помню.

Бесси снова вышла с бумажным пакетом в руке.

– Вот, держи.

– А вот пятнадцать. Сдачи не надо.

– Спасибо, Лидия. Знаешь, у тебя всегда отличные чайные.

– Если это мое главное достижение, я горжусь собой. – Она улыбнулась Дэниэлу, как она надеялась, профессионально. Потому что глаза Бесси метались между ними, как будто женщина считывала контекст их отношений по выражению их лиц. – Увидимся завтра, Дэниэл. На работе.

Дэниэл поднял взгляд и протянул руку.

– Я буду вовремя. Даже если мне придется идти пешком.

– Так, где ты остановился? В «Пайн Лодж»?

– Ага. Именно там.

Лидия нахмурилась.

– Это в двух милях отсюда.

– И Бог дал мне две ноги, по одной на каждую милю.

– Мне нравится твой настрой.

– Поль сказал, что привезет байк, когда он будет готов. К Проекту.

Лидия открыла рот, собираясь предложить его подвезти утром. Но быстрый взгляд на Бесси, которая все еще проявляла любопытство, задушил этот порыв. Кроме того, «Пайн Лодж» управляли сестра и зять Кэнди, приходившиеся по браку двоюродными братьями Сьюзен и Бесси.

Слишком сложно.

– Спокойной ночи, – сказала она перед тем, как уйти.

– И тебе тоже.

Направляясь к выходу из закусочной, Лидия приказала себе не оглядываться на Дэниэла. Относиться к нему, как к Кэнди. Или Рику. Как к сотруднику «ПИВ».

Как только ее рука толкнула дверь, она…

Обернулась.

Дэниэл Джозеф наклонил голову и повернулся к своей недопитой «Кока–коле». Для всех, кто находился в этом месте, он был просто еще одним мужчиной, наполняющим свой пустой живот, прежде чем выйти из помещения в весеннюю стужу. Но его глаза... эти светящиеся глаза...

Смотрели прямо на Лидию.

Как только их взгляды встретились, он отвернулся. Она тоже.

Но когда она вышла в ночь, погода показалась ей намного более тропической, хотя термометр говорил обратное.

– Черт, – пробормотала Лидия.

В соответствии с теорией «начни так как планируешь продолжить», через полторы недели она будет полностью одержима этим мужчиной.

– Этому не бывать, – объявила она себе, ступая на влажный тротуар.

Вернувшись в машину, Лидия положила еду на пассажирское сиденье и попыталась не обращать внимания на тот факт, что пирог с курицей был первым теплым пассажиром в ее хэтчбеке с... ну, с какого момента?

Забавно, что встреча с незнакомцем заставила ее почувствовать себя одинокой.

Запустив двигатель, Лидия включила задний ход и снова направилась по окружной дороге. Она снимала домик у ручья с тех пор, как приехала в город, и сейчас она решила, что ее машина сможет на автопилоте проехать небольшое расстояние до дома. Держа одну руку на рулевом колесе, Лидия другой возилась с переключателем радиоприемника, беспокойно перемещаясь взад и вперед по четырем нечетким станциям. Ей нужно было отвлечься. Ей нужен сторонний шум. Репортаж, песня с хорошим ритмом… черт возьми, она бы слушала рекламу компании по очистке сточных вод или стоянки подержанных автомобилей.

Подключившись к одной из канадских радиопередач, Лидия откинулась на спинку сидения и попыталась расшифровать французский язык…

Мигающие синие огни с другой стороны двухполосной дороги ослепили ее.

Мимо проехали три полицейских машины. Нет, четыре. А еще там был квадратный фургон и скорая помощь.

Она нажала на тормоза, проезжая мимо внедорожника шерифа Иствинда, и, вывернув руль, пересекла полосу движения и остановилась позади его машины. Выбравшись, Лидия прикрыла глаза рукой от синего мигания.

К ней подошла высокая фигура в военной форме штата Нью–Йорк.

– Мэм, я попрошу вас вернуться в машину…

– Что случилось?

– И продолжить свой путь.

Она посмотрела на деревья. Мелькали фонари, когда группа возвращалась к дороге через лес.

Солдат подошел ближе и заблокировал обзор.

– Мэм, вы уедите прямо сейчас либо на моей машине, либо на своей. Выбирайте.

– Кто пострадал на горе? – Она взглянула на мужчину. – Я работаю в «Проекте изучения волков», расположенном вверх по дороге, и это наша земля, часть нашего заповедника.

– Как ваше имя, мэм?

Прежде чем она смогла ответить, сотрудники правоохранительных органов вышли из–за деревьев – с черной сумкой для трупов, которая провисла, как гамак, между хватками двух офицеров. Что–то в том, как провис этот мешок, заставило ее живот заболеть.

– Я разберусь с этим, – сказал кто–то.

Когда полицейский штата кивнул и отступил, она не удивилась, увидев перед собой Иствинда.

– Что происходит? – спросила она требовательно.

Шериф взял ее за локоть и направился к машине. Но Лидия сбросила этот якорь и указала на тело, когда его переносили в кузов фургона вместо машины скорой помощи.

– Кто это?

В синих вспышках лицо Иствинда было маской хладнокровия. Не то чтобы он когда–то ее вообще снимал.

– Идет расследование, мисс Суси…

– Нечего мне тыкать моим именем. Я имею право знать…

– Когда мы будем готовы сделать заявление…

– Это наша земля. – Она кивнула на табличку «Проход запрещен», которая была прибита к толстому стволу. – Я хочу знать, что на ней произошло.

Иствинд посмотрел, как мешок с трупом загружали в машину следователя.

– Это был турист. У нас еще нет удостоверения личности.

Лидия перекрестилась.

– Несчастный случай или проблемы со здоровьем? И как долго он пробыл на горе?

Наступила пауза. И это был ответ на первый вопрос, не так ли?

– Скажи мне, – потребовала она.

– На него напало животное. Больше я ничего не скажу. – Иствинд подался вперед и посмотрел ей прямо в глаза. – И я рассчитываю, что ты оставишь эту информацию при себе.

– Где его нашли?

– Больше я ничего…

Когда двойные двери фургона захлопнулись, она рявкнула:

– Где?

– Северный Гранитный Хребет. Его нашел другой турист и позвал помощь. Телу два дня, а сейчас – прошу меня извинить.

Шериф подошел к другим офицерам, и Лидия оглянулась туда, где останки вынесли из леса.

Через мгновение Лидия подошла к своей машине и села в нее. Ее обед остыл, но она забыла о своем голоде и направилась обратно в офис. Когда она приехала на место, она не стала въезжать на стоянку. Она подъехала прямо к главному входу «ПИВа».

Лидия вышла из машины и, подойдя к двери, приготовила ключ, но когда начала вставлять его в замок, то бросила взгляд вверх на линию крыши. С тех пор, как она ушла, наступила ночь, и должен был загореться активируемый движением свет.

Тот факт, что этого не произошло, был еще одним пунктом, который нужно добавить к списку поломанных вещей. Но, по крайней мере, у них появился новый смотритель, верно?

Лидия взяла свой телефон и включила фонарик с надеждой, что это просто перегоревшая лампочка, а не глобальная проблема с электричеством.

Войдя внутрь, она отключила сигнализацию и направилась прямо к своему столу. Включив лампу возле своего компьютера, она вошла в систему и получила доступ к видеонаблюдению на горе. В заповеднике на деревьях было установлено около сотни камер – вроде бы много, если не считать, сколько там было акров.

Но одна камера была и на Северном Гранитном Хребте.

Закрыв глаза, Лидия потерла медальон Святого Христофора между большим и указательным пальцами, ожидая загрузки конкретной записи. Записи хранились в течение одной недели, прежде чем их переносили на постоянное хранение в облаке, поэтому не имело значения, сколько дней или ночей назад произошло нападение. Хотя Иствинд сказал про сорок восемь часов.

Когда ролик перемотался на три дня назад, Лидия наклонила монитор и села поближе к столу. В поле зрения камеры №046 была поляна, которая протянулась с севера на юг, и только невысокие кусты отмечали выступ скалы. Объектив был установлен примерно в пятнадцати футах от земли, и было четыре варианта для фиксации широкоугольного объектива. Еще в понедельник камера была на второй позиции... и это обеспечивало поле обзора в тридцать футов перед ней.

Программа по умолчанию меняла положение камеры каждые семьдесят два часа по графику, если только не внести изменения вручную. Так что был хороший шанс, что нападение не попало в объектив камеры. Особенно, если оно произошло за деревом или среди других сосен, плотно прижавшихся к поляне.