Брайс прищурился, долго вглядывался в ее лицо, затем пожал плечами.

– У меня есть пара вопросов, – пробормотал он.

Бронвин прикусила губу и кивнула.

– Как долго ты пробыла в пляжном домике?

Такого вопроса она точно не ожидала.

– Чуть меньше недели.

– Итак, если верить твоей истории, – с нескрываемым сарказмом начал Брайс и Бронвин захотелось залепить ему пощечину, – ты сразу поехала туда, чтобы ждать меня?

– Давай просто оставим это? – Она была не в настроении защищаться от его идиотских обвинений.

– Нет, – небрежно отмахнулся он от ее просьбы. – И как же так вышло, что ты не слышала об аварии? Это было во всех новостях.

– Ты серьезно, считаешь, что я приехала туда смотреть телевизор или слушать радио? Думаешь, мне был дело до новостей, когда моя собственная жизнь рухнула? Я была измучена, напугана, меня целыми днями мутило, я с трудом заставляла себя встать, чтобы сходить в душ или добежать до унитаза! Так что да, я пропустила новости об аварии!

На мгновение показалось, что в голубых глазах Брайса промелькнуло сомнение, но потом они снова заледенели от презрения.

– Когда стало понятно, что я не приеду, что же ты сделала тогда?

Бронвин была сыта этим по горло. Она встала, обогнула стол и протянула руки, чтобы забрать Кайлу.

– Я уложу ее в постель, – не встречаясь с Брайсом взглядом, сказала она.

– В твоей истории полно дыр, и ты это знаешь, – тихо, почти нежно, пробормотал он. – Я был бы готов подвести черту и двинуться дальше вместе, если бы только признала, что была на месте аварии.

Она с яростью посмотрела на него.

– Было бы так удобно, если бы я призналась, правда, Брайс? – язвительно спросила она. – Тогда бы тебе не нужно было винить себя за то, что выгнал беременную жену на улицу, что оставил ее на произвол судьбы, когда она была так больна, что боялась потерять ребенка? Тогда бы ты не нес ответственности за то, что произошло после той ночи, верно? Но я не доставлю тебе такого удовольствия, Брайс. Иди ты к черту!

Бронвин отнесла Кайлу в детскую и уложила в кроватку. Она глядела на спящую дочку и ее сердце щемило от любви к ней.

– Ты стоила всего это, – прошептала она, нежно поцеловала малышку, повернулась к двери и замерла. Там стоял Брайс, по-прежнему одетый в одни лишь шорты для плаванья.

Бронвин нахмурилась и попыталась аккуратно оттеснить его, но Брайс не сдвинулся с места. Чтобы выйти из комнаты, ей пришлось бы прижаться к его мускулистой голой груди. Бронвин покраснела и еще больше нахмурилась. Убедившись, что Брайс смотрит на нее, она потребовала:

– Отойди с дороги!

Он лениво усмехнулся.

– Рад видеть, что огонь в тебе не погас окончательно, малышка.

– Не называй меня так!

– Раньше ты не жаловалась.

Щеки Бронвин заалели сильнее. В прошлом Брайс называл ее так только в постели и очень редко вне ее, а сейчас просто хотел подразнить – она видела это по его глазам.

Бронвин стиснула зубы и быстро протиснулась мимо Брайса, однако он не дал ей далеко уйти, поймав за запястье.

– Сегодня на ужин придут Пьер и Алиса, – сказал он, не обращая внимание на яростные попытки Бронвин вырваться. – Постарайся не смущать меня перед ними ложью и неискренним беспокойством.

Она не знала был ли он преднамеренно жесток или нет, но все равно почувствовала укол боли.

– Я действительно начинаю ненавидеть тебя, Брайс.

Он насмешливо вздернул брови.

– Правда? Какая жалость. Мне так нравилось, когда ты мне поклонялась.

– Я не поклонялась тебе, высокомерная скотина, я тебя любила. Любила так, что словами не описать! – Хватка Брайса на ее запястье ослабла и Бронвин вырвалась. – Но теперь вижу, что ты недостоин такой любви.

Казалось он не мог ответить, он просто смотрел.

Она фыркнула и отвернулась.

– Бронвин! – позвал Брайс. Она остановилась и расправила плечи, готовясь принять новый удар. – Если бы ты любила меня, то не ушла бы.

– Я не уходила, ты меня выгнал, придурок, – пробормотала она, стоя к нему спиной.

«Какая разница поймет он, что я сказала или нет!»

– Ты бы не уехала, пока я не попросил прощения, – продолжил он, подходя ближе. – Ты бы осталась и послушала, как я умоляю тебя простить меня. Если бы ты меня и правда любила, то знала бы, что я буду раскаиваться за то, как повел себя.

Он положил руки на ее плечи. Бронвин вздрогнула, чувствуя их тепло через футболку. Она повернулась и посмотрела на Брайса.

– Я знала, потому и ушла, чтобы дать тебе возможность все обдумать спокойно. Я знала, что ты придешь ко мне, поэтому ждала и ждала в пляжном домике. Но ты не приехал. Я звонила тебе, звонила домой, но никто не брал трубку, и тогда я подумала, что ты действительно не хочешь иметь ничего общего со мной и ребенком. Я позвонила в твой офис и мне ответили, что мистер Палмер не желает говорить или когда-нибудь впредь видеть меня.

Брайс окинул ее суровым взглядом и убрал руки.

– Когда же ты перестанешь врать? Я мог бы поверить, что ты привиделась мне на месте аварии. Мог бы поверить, что ты не знала об аварии, но ни один мой сотрудник не сказал бы тебе такое.

– Верь во что хочешь, – устало сказала Бронвин и отвернулась.

– Ну уж нет! – он больно схватил ее за руку, чтобы остановить. – Не смей обвинять меня в том, чего бы я никогда в жизни не сделал!

Бронвин с силой вырвала руку и объяснила на языке жестов куда он может идти вместе со своими обвинениями.

Брайс опешил, а затем разразился громкий смехом.

– Ты только что послала меня куда подальше матом? – улыбаясь, спросил он.

– А если так, то что? – с вызовом спросила она.

– Ничего, – он пожал плечами, – просто впечатлен твоими познаниями в языке жестов.

– Это первое, что я выучила, поскольку знала, что пригодится, и не раз.

– Хорошая мысль, – похвалил Брайс.

Бронвин фыркнула и, не сказав больше ни слова, пошла в свою спальню.