Не каждый день случалось, чтобы мужчина мог так легко найти точку G. На самом деле, я была почти уверена, что большинство мужчин, которых я знала, все еще были уверены, что это вымышленная вещь.

Дюк издал низкий, рокочущий смешок, когда его рука крепко обхватила мое бедро, притягивая меня к себе, когда он отодвинул нас обоих назад. Тыльная сторона моих ног ударилась о кровать, и Дюк толкнул меня на нее боком, оставив мои ноги свисать. Он опустился на колени, его палец все еще был внутри меня, глядя на меня в течение долгой секунды, прежде чем опустить голову и засосать мой клитор в рот.

Я увидела звезды.

Больше ничего не потребовалось.

Он обхватил его губами, и мое тело взорвалось мощным оргазмом, пульсации были глубокими и сильными и перекатывались друг в друга в течение долгой минуты, когда я схватила его за волосы, прижимая его к себе, когда я выкрикивала его имя.

Он отпустил меня, когда мое тело обмякло, целуя треугольник над моим лоном, затем центр моего живота и груди, пока он не положил руки мне на плечи и не оттолкнулся, улыбаясь мне сверху вниз.

— Ну вот, — сказал он с дьявольской улыбкой. — Хорошо, — сказал он, отстраняясь и беря меня за руку. — На минуту это было нормально, но тебе нужно снять швы, прежде чем ты их испытаешь.

Оргазм утих, я почувствовала, как давление заставляет маленькие черные нити впиваться в мою кожу, и я двинулась, чтобы сесть.

Что, в общем, поставило меня в интересное положение.

Потому что Дюк стоял.

Прежде чем он смог понять мое намерение и прежде чем я смогла позволить нервам из-за того, что была такой смелой, овладеть мной, я наклонилась вперед и медленно обвела ртом головку его члена.

— Черт возьми, — прошипел Дюк, его рука опустилась на мою голову, когда его тело дернулось.

Ободренная, я взяла его глубже, двигая головой круговыми движениями, когда я начала всасывать его, пробуя его желание и побуждаемая тем, как он зашипел.

— Хорошо, хорошо, Пенни, — сказал он, снова забавляясь, когда схватил меня за волосы и потянул назад, пока его член не выскользнул из моего рта. — Чертовски люблю твой энтузиазм, но я хочу быть внутри твоей сладкой киски, и, если я позволю тебе продолжать, мы не доберемся до этого, — объяснил он, поглаживая пальцем мою щеку.

Затем он отвернулся от меня, давая мне восхитительный вид на свою упругую задницу, пока он секунду рылся вокруг, а затем вернулся ко мне, держа коробку презервативов в одной руке и одеяло в другой.

Когда я посмотрела на одеяло, он пожал плечами, встряхнул его и бросил на пол. — Я не собираюсь трахать тебя на койке, как чертов студент колледжа. Кроме того, нам нужно быть немного изобретательными с точки зрения позиции, — объяснил он, потянувшись за моей рукой и потянув меня за собой на пол.

Он схватил меня сзади за шею и притянул к себе, крепко целуя в течение долгого времени, прежде чем отпустить, схватил презерватив и быстро защитил нас. Он сел, скрестив ноги, и потянулся ко мне, притягивая к себе.

Я ненавидела быть сверху. Я ненавидела это. Это был движение всех моих частей, которые дрожали, пока ты двигалась, и того факта, что это причиняло боль моим бедрам, и мой темп никогда не был последовательным, поэтому оргазмы были мимолетными.

Но я двигалась туда, куда он хотел, одной рукой держа свой член у основания, а другой прямо под моей задницей, направляя меня к нему.

Мои руки легли ему на плечи, его темно-синие глаза пристально смотрели на меня в течение долгой минуты. — Прими меня, детка, — настаивал он, и я почувствовала, как мои внутренности задрожали от его слов. И я имею в виду все мои внутренности. В том числе и те, что у меня между бедер.

Так что с этой сильной потребностью я боролась со старой, знакомой неуверенностью и опустила бедра. Твердая головка его члена скользнула вниз по моей щели и непреклонно прижалась к отверстию в течение долгой минуты, прежде чем я надавила, позволяя ему скользнуть внутрь, широко растягивая меня и заставляя мои руки почти болезненно вжиматься в его кожу, когда я издала тихий стон.

Дюк выпустил из руки член, устраиваясь сбоку от моей шеи, слегка погружаясь, пока я продолжала брать его глубже. — Так чертовски туго, — прорычал он, и я почувствовала, как сжимаюсь вокруг него, заставляя его губы злобно приподняться. — Тебе это нравится, да? — спросил он, наклоняясь вперед, и я почувствовала, как его нос провел по линии моей челюсти. Затем его теплое дыхание коснулось моего уха, когда я взяла его до конца, слегка всхлипнув. — Ты будешь скакать на моем члене, пока не закричишь. А потом я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь ходить в течение нескольких часов после этого, — пообещал он, и я почувствовала, что снова сжимаюсь вокруг него.

У меня никогда не было грязных разговоров в постели.

Те, кто пытался, делали это нерешительно. И не было ничего менее сексуального, чем нерешительные грязные разговоры.

Ничто в Дюке не вызывало сомнений. Он говорил о том, что он сделает со мной, с уверенностью, что он сделает все, и каждая молекула в моем теле откликнулась на это.

— Оседлай меня, Пенни, — потребовал он, когда его язык прошелся по мочке моего уха, посылая дрожь по моему телу.

Мои бедра немедленно задвигались, его член скользил внутрь и наружу в медленном, отработанном темпе. Руки Дюка легли на мои бедра, когда он двинулся назад, а затем вниз, пока не лег на спину, глядя на меня.

Мои движения замерли, когда его пальцы начали скользить вверх и вниз по моим бедрам. — В чем дело? — спросил он, когда я не сразу начала снова. Я покачала головой и снова начала двигаться, но его руки схватили меня за бедра и удержали их неподвижно. — Пенни… — настаивал он.

— Ненавижу это положение, — призналась я.

— Детка, — сказал он, качая головой, и снова сел. — Просто скажи об этом, — добавил он.

— Мы не можем… — начала я, пожимая плечами.

— Есть много способов трахнуть тебя, — отмахнулся он от возражений, спихивая меня с себя и поднимаясь на колени. — Ни для кого из нас не будет хорошо, если мы попытаемся навязать позицию, которая нам не понравится, — добавил он. — Почему бы тебе не лечь на живот, — предложил он, прижимая руки к моим бокам, когда я отвернулась и опустилась вниз. Его руки прошлись по бокам моих порезов, затем ниже, затем по моей заднице, сильно сжимая на мгновение, прежде чем его руки обхватили мои бедра, и я увидела, как одна из его рук опустилась рядом с моей рукой.

Затем его член скользнул между моих ягодиц и прижался к моему лону, останавливаясь, затем продвигаясь вперед, погружаясь глубоко одним толчком.

Я ахнула, мои руки крепко вцепились в края одеяла, и Дюк издал глубокое рычание одобрения. — Хочешь поспорить, что я могу заставить это горло болеть от крика? — спросил он, его член медленно, почти нежно входил и выходил из меня, просто маленькими толчками, заставляя мои бедра сжиматься, пытаясь двигаться вверх быстрее, чем он позволял. — Давай посмотрим, — сказал он, а затем его темп стал быстрее, жестче, требовательнее, его бедра врезались в мою задницу с каждым толчком.

Он даже не замедлился, когда его руки скользнули под мои бедра и сильно дернули. — Вставай, — потребовал он напряженным голосом, когда я уперлась коленями и прижалась к нему задницей. — Раздвинь ноги, — потребовал он, и я простонала, наслаждаясь ощущением, как они плотно прижимаются, удерживая его внутри меня. И я раздвинула их, и его рука двинулась вокруг и между моих ног, поглаживая мой клитор.

— О Боже, — выдохнула я, все мое тело стало невероятно напряженным, когда он продолжал свой неумолимый темп, мои стоны становились громче, более неконтролируемыми, более дикими, чем когда-либо прежде.

Мои бедра начали врезаться в него, требуя освобождения.

— Жадная киска, — сказал он, схватив меня за бедро и притянув обратно к себе, когда рванулся вперед.

А затем весь мир взорвался; все мое тело сильно затряслось, когда оргазм пронзил меня, быстрая, безжалостная пульсация, которая рикошетила наружу, отскакивая от каждого нервного окончания, охватывая мою нервную систему способом, о котором я не знала, что это возможно.

Это ослепило и оглушило меня на долгое мгновение.

Но когда ко мне вернулся слух, я услышала стоны, вырвавшиеся из моего горла, и поняла, что от них у меня болит горло.

Дюк выполнил свои обещания.

— Блядь, дои мой член, — прорычал он, бросаясь вперед, зарываясь так глубоко, как только позволяло мое тело, и резко дернулся вверх один раз, кончая с моим именем на губах.

И этот звук заставил мое сердце сильно сжаться в груди, и я кое-что поняла.

Что-то, что изменит жизнь.

Меня не просто влекло к нему.

Я не просто находила утешение в его объятьях.

Он мне нравился.

Он нравился мне каким-то диким, неуправляемым образом.

В каком-то смысле это говорило мне, что я балансирую на опасном утесе с неуклюжими ногами и головокружением, и что, когда я упаду, я знаю, во что вляпаюсь.

Любовь.

И это…

О, Боже.

Я не могла влюбиться в такого, как он.

— Доставить оргазм за 2-3 секунды. Это практически суперсила, — сказал он, медленно выскользнув из меня, и я с грустью ощутила разрыв. — Поговори со мной, — сказал он, и я услышала, как он, шаркая, встал, отошел на секунду в сторону ванной, а затем вернулся. Он опустился рядом со мной, вытянувшись на боку. Его рука легла мне на плечо, и он слегка толкнул меня, пока я тоже не повернулась к нему лицом. — Я не позволю тебе открыться, как ты только что сделала, только для того чтобы закрыться от меня. По крайней мере, не поговорив сначала со мной об этом. Что происходит?

Мой желудок скрутило так, что меня затошнило. Но я сделала глубокий вдох и решила, что всегда лучше спросить, чем молчать.

— Почему у тебя на плече татуировка со свастикой?