Я поджимаю губы, когда он делает шаг назад. Он поворачивается, и когда дверь закрывается за ним, я снова опускаюсь на кушетку.

Тьяго — высокомерный засранец, но, насколько понимаю, он не дурак. Он не хочет чувствовать себя предателем. В каком-то смысле он равняется на Драко. Как мне кажется.

По какой-то причине я верю ему, когда он говорит, что семья на первом месте, но я могу сказать, что он может быть эгоистичным, если до этого дойдет. Я верю, что они оставили его в живых специально — кем бы ни был этот Эрнандес.

Это был мощный ход. Сохранить самого близкого человека живым и невредимым, просто чтобы поднять шум и сделать Драко параноиком. Этот Эрнандес хорошо его знает. Почти слишком хорошо. Они точно знали, что делают с Драко, освобождая Тьяго — и при этом невредимого.

Я чувствую, как кто-то похлопывает меня по руке. Переворачиваюсь со стоном и очень больной задницей. Патанса стоит надо мной с одеждой в руках.

— Вставай. Драко хочет, чтобы ты спустилась к завтраку, — говорит она, бросая одежду рядом с моей головой.

Я сажусь, протирая глаза.

— Который сейчас час?

— У тебя есть тридцать минут, — вот и все, что она говорит, а затем дважды оглядывает меня, прежде чем с усмешкой покачать головой.

Я хмурюсь.

— Какого черта?

Отступив на шаг, она снова оглядывает меня, как будто гадает, что со мной может быть не так.

— Он только начал доверять тебе, а ты все испортила, — наконец выплевывает она, и я выпрямляю спину, вглядываясь в нее. — Ты не представляешь, как трудно завоевать его доверие. Оно было у тебя, Джиа, а теперь его нет.

— Я прекрасно понимаю, как это тяжело, — парирую я, вставая. — Это нелегко для него, и я это понимаю.

— Нет, ты не понимаешь. — Ее голос звучит немного громче. — Потому что, если бы понимала, ты бы оставила этого человека в цепях в том подвале и позволила бы Драко справиться с этим так, как он хотел, нравилось тебе это или нет. Ты думаешь, что доказала что-то, когда пошла против него, но единственное, что ты действительно доказала, это что ты не хочешь, чтобы он тебе доверял. Ты хочешь, чтобы он остерегался тебя. Чтобы у него была причина прикрывать спину, пока он рядом с тобой. И, Патрона, если это то, чего ты хочешь, то, клянусь Богом, продолжай делать так и дальше. Но не жди, что я или кто-либо другой здесь будет защищать тебя, когда настанет день, и Шеф решит, что ты больше этого не стоишь, потому что мы этого не сделаем. Он наш Шеф. Он хорошо платит нам, заботится о нас, и он никогда не лгал нам и не нарушал своего слова. Он заботится о семьях охранников — он дает нам все, что мы хотим, и единственное, что просит взамен, — это наша преданность. Все, чего он хотел, — это твоей преданности! — Она качает головой из стороны в сторону, когда делает первый шаг вниз по лестнице. — Самое печальное, что я даже не знаю, как ты можешь загладить то, что сделала. Мы вернули его, да, но он все равно потеряет много сна из-за этого... Но я думаю, это не имеет значения, потому что, если он теряет его, ты тоже.

Прежде чем я успеваю заговорить, она стремительно спускается по винтовой лестнице и направляется к двери. Она не закрывается, так что я знаю, что Патанса ждет меня снаружи, возможно, это Драко отдал такой приказ.

Я смотрю вниз на одежду. Оранжевое платье на тонких бретельках и пара золотистых сандалий. Она также принесла мою зубную щетку, зубную пасту и расческу.

Спускаясь по лестнице, я выхожу из библиотеки, прохожу мимо Патансы, которая игнорирует меня на своем посту, и вхожу в ближайшую ванную. В этой ванной комнате нет душа, но есть большая раковина и широкое зеркало. Оно в черной раме, украшенной золотом.

Я быстро освежаюсь и одеваюсь, обращая внимание на порез посередине шеи.

Когда я выхожу, Патанса уже стоит посреди коридора.

— Пойдем, — говорит она, поворачиваясь, прежде чем я успеваю поймать ее взгляд.

Она поднимается по мраморной лестнице, и я следую за ней, проводя пальцами по волосам. Как только вхожу в столовую, она делает несколько шагов в сторону и встает на посту у дверей. Я смотрю на нее несколько секунд, но она просто игнорирует меня.

Как угодно.

Я подхожу к столу и сажусь, стараясь сидеть аккуратно. Я понимаю, что почти опоздала, потому что Драко сразу же входит, избегая моего взгляда, когда садится во главе стола. Миссис Молина тоже входит, зевая, и садится напротив меня. Слуги подходят к столу с горячей едой, и мы едим в тишине.

Ну, мы с Драко.

Миссис Молина оживляется после первой чашки кофе. Она говорит о каком-то фильме, который смотрела вчера поздно вечером с участием ее любимых латиноамериканских актеров. Я улыбаюсь ей, когда она смотрит на меня, но улыбки получаются вымученными. Поскольку она разговаривает со мной, полагаю, что она не знает, что я сделала, и Драко, вероятно, хочет этого по какой-то причине.

Но почему?

Неужели он не хочет, чтобы ее мнение обо мне изменилось? Или он сдерживается, потому что, если скажет ей, она поймет, что он каким-то образом наказал меня, пообещав, что не будет?

— Какие у тебя планы на сегодня, сынок? - спрашивает она Драко, погружая ложку в горячую кашу.

Он ерзает на своем сиденье.

— Сегодня я поеду в город, — отвечает он, и я поднимаю голову, глядя на него.

— В самом деле? Чтобы сделать что?

— Выполнить несколько дел. — Он роняет ложку. — Тьяго тоже присоединится. Ему нужно многое наверстать.

— Наверстать упущенное? — спрашивает она, смеясь. — Значит, ты был неправ? Он не против тебя?

— Я не говорил, что был неправ. Но он доказал, что достоин этого.

— Каким образом? — спрашивает она.

— Проверили телефон, а также пленки, которые мы получили. Он включил камеры во внедорожниках, и Гильермо с Патансой просмотрели записи. Похоже, его держали под дулом пистолета, и потом они отпустили его, но забрали все. Сейчас они пытаются залезть мне под кожу. Пытаются вытащить меня из укрытия. — Драко барабанит пальцами по столу. — Я все еще не доверяю ему полностью. — Его взгляд скользит по мне. — Хотя, похоже, в последнее время я никому не могу доверять.

Когда он это говорит, я внутренне съеживаюсь. Миссис Молина не замечает его ехидного замечания. Вместо этого она останавливает слугу, просит еще кофе, а затем говорит:

— Ну, я же говорила тебе, Драко. Ты должен давать людям второй шанс. Ты что-то предположил, а он доказал, что ты ошибался. Тьяго — твой двоюродный брат. Вы, мальчики, выросли вместе. Он доверяет тебе.

Драко слегка усмехается.

— Я бы так не сказал, мама.

Она пожимает плечами.

— Ну, стоило попытаться.

После того, как мы заканчиваем завтракать, Драко уходит, не сказав мне ни слова. Я откидываюсь на спинку стула, допивая столь необходимый кофе, прежде чем подняться в спальню и принять душ.

Закончив, я смотрю в зеркало на красные отметины, все еще виднеющиеся на моей правой ягодице. Я шиплю, когда провожу пальцем по одному из рубцов. Я могла бы сделать что-нибудь, чтобы помочь зажить ране, но не делаю этого.

Почему-то мне кажется, что я заслуживаю этой боли. Я заслуживаю того, чтобы увидеть это.

Он всего лишь хотел моего доверия.

Он хотел только меня.

Я ложусь вздремнуть в его спальне, надеясь, что он поднимется, чтобы мы могли все исправить, но у меня нет такой возможности. Я знаю, что он здесь, скорее всего, в галерее, но он держится от меня на расстоянии... и по какой-то причине это вызывает боль в моей груди.

Все потому, что Патанса права.

Я не могу уснуть. Я чувствую вину на душе.

Когда начинаю дремать, клянусь, я чувствую, что кто-то наблюдает за мной. Чувствую, как пальцы пробегают по моим волосам, мягко ласкают мою щеку. Я чувствую его. Он здесь. Я сворачиваюсь в клубок, вздыхая, когда он проводит пальцем по порезу на моей шее.

Слышу, как он глубоко вздыхает, когда скользит ладонью вниз по моему бедру, слегка сжимая. Я не знаю, понимает ли он, что я еще не сплю. Но я буду притворяться, если это значит, что он рядом. Если это значит, что он чувствует себя со мной в безопасности.

Но не успеваю я опомниться, как он уходит, и снова становится холодно. Дверь спальни со щелчком закрывается, и я больше не вижу его до конца ночи.

На следующий день, около полудня, в мою дверь стучат. Патанса стоит с другой стороны двери, когда я открываю ее, и она выдыхает, выглядя взволнованной.

— Шеф хочет, чтобы ты оделась на выход. Встретимся с ним внизу.

— Куда мы идем? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Не знаю. Просто поторопись.

Я одеваюсь и готовлюсь меньше чем за двадцать минут и следую за ней вниз. Драко стоит у двери в коричневых брюках и заправленной светло-голубой рубашке на пуговицах. Брюки сидят достаточно низко на бедрах, чтобы выглядеть удобно, но все равно формально.

Он замечает меня и смотрит, как я спускаюсь в своем бордовом комбинезоне. В нем V-образный вырез без рукавов с воротником вокруг шеи. Декольте широко открыто и спускается вниз, чуть ниже моего пупка, демонстрируя изгибы моей груди. Это откровенно и, скорее всего, заставляет мужчину задуматься, что скрывается под этим нарядом. Я специально надела его вместе с босоножками с ремешками на каблуках с открытым носком, чтобы Драко смотрел на меня так, как сейчас.

Но это не обычный мужчина, а Драко Молина, и он заставляет себя отвести взгляд, сосредоточившись на одной из картин на стене.

— Мы куда-то едем? — спрашиваю я, когда подхожу ближе.

— Выезжаем, — вот и все, что он говорит, и открывает дверь, чтобы выйти наружу. Гильермо и Диего стоят рядом с черным внедорожником. Они открывают нам заднюю дверь, когда мы подходим ближе. Драко отступает в сторону, пропуская меня первой. Когда я сажусь внутрь, он надевает солнцезащитные очки, прежде чем тоже сесть на сиденье.

Я сижу у противоположного окна, поглядывая по сторонам. Он набирает номер на своем мобильном телефоне. Подносит телефон к уху, говоря по-испански о том, что кто-то встречает его в определенном месте, а кто-то другой не отвечает на звонки. Предполагаю, что Драко говорит с кем-то о Тьяго, учитывая, насколько он раздражен. Он заканчивает разговор, наконец-то обращая свое внимание на меня, но не говорит ни слова.