— Совет даст согласие, — произнес Люсьен.

— Никогда, — ответила Катрина.

— Они у меня в долгу, — объявил Люсьен.

Я услышала резкий вдох Катрины. Посмотрела на Эдвину, которая пристально смотрела Люсьену в спину, на ее лице было написано потрясение, и я поняла, что, по крайней мере, она понимала о чем идет речь и что это значит.

Я же не понимала ничего из происходящего. Ничего.

— Они все равно не разрешат тебе. — Теперь Катрина говорила не так уверенно.

— Они мне должны, — возразил Люсьен.

— Может и должны, но смертная? — парировала Катрина. — Они даже не будут рассматривать это дело. Даже для тебя.

— У них нет выбора, — заявил Люсьен.

Последовало колебание, затем тихо, с каким-то странным пониманием в голосе, Катрина сказала:

— Я слышала об этом, но не ожидала такого от тебя. Ее запах свел тебя с ума.

Люсьен не колебался с ответом.

— Даже если это так, то я счастлив в своем безумии.

Это был третий самый странный, но в то же время самый глубокий комплимент, который я получила в тот день, хотя понятия не имела, что происходит. И у меня появилось отчетливое решение, я больше не хочу получать комплименты от Могущественного Вампира Люсьена, который избивал свою жену до полусмерти в фойе своей наложницы, настаивая, чтобы наложница смотрела, как он избивает свою жену.

— Ты хочешь войны, — прошептала Катрина.

— Я хочу вернуть свою жизнь, — ответил Люсьен. — Если это, чтобы вернуть свою жизнь, означает войну, тогда я хочу войны.

Хм…

Война?!

— Я не буду сражаться на твоей стороне, — сообщила она ему, бравада вернулась в ее голос, в ее словах слышался вызов.

— Я никогда не надеялся, что ты будешь со мной, — ответил Люсьен.

Я не могла видеть выражения ее лица, мне было видна только часть ее тела, которая дернулась от его слов, как будто ее опять ударили.

— Ты невысокого мнения обо мне, не так ли? — спросила она.

— Только сейчас, но не последние тридцать лет, — ответил он с откровенной жестокостью.

Она выскользнула от него, теперь я видела ее. Ее глаза обратились ко мне, затем снова на Люсьена.

— Мне ее жалко, — прокомментировала Катрина.

— Не стоит. Она — все, чем ты не являешься, — ответил Люсьен.

Это было больно. Я увидела по ее реакции, почувствовав ее боль. Любой женщине было бы больно от таких слов.

Он вел себя с ней жестоко и бессердечно, честное слово, никогда не думала, что смогу еще больше ненавидеть его, но в этот момент смогла. Это напоминало настоящее безумие, его жена пыталась меня избить, а я сочувствовала ей, ничего не могла с собой поделать в этой ситуации.

— Что я такого сделала, что ты так сильно меня ненавидишь? — прошептала она.

— Ты, как и все они, пыталась посадить меня в клетку. Я не выношу этого, Рина, ты знала об этом. Знала, как я к этому отношусь, но все равно это делала.

— Я любила тебя. — Прошептала она.

Но ее слова никак не повлияли на Люсьена.

— Любовь — это одеяло, которое согревает тебя, а не заманивает в ловушку, чтобы задушить. Ты так и не усвоила этот урок, Рина. Ты никогда не обращала на это внимания, сколько бы раз я ни объяснял тебе. Ты продолжала натягивать одеяло мне на голову.

Молча она приняла позу поражения, и это было так душераздирающе, что я перевела взгляд на Люсьена, думая, что он смягчится.

Он не смягчился. На самом деле, когда он окинул ее взглядом, его губы скривились в презрительной усмешке.

Мое сердце забилось быстрее. Я не знала почему, может ненависть и страх за мою будущую жизнь, поскольку этот человек будет в значительной степени влиять на мое будущее.

Он услышал мое участившееся сердцебиение. Я поняла, потому что он впился глазами мне в лицо, отчего его выражение лица утратило все презрение, брови сошлись в недоумении.

— Эдвина, — произнесла Катрина мягко, и я оторвала взгляд от Люсьена, но прежде чем смогла сосредоточиться или Эдвина успела ответить, Катрина исчезла.

— Позаботься о продуктах, — приказал Люсьен Эдвине. Я оглянулась на него и увидела, что он целеустремленно шагает в мою сторону.

И начала пятиться к лестнице.

— Убери этот беспорядок, — Люсьен продолжил выдавать команды, двигаясь широким и решительным шагом, я начала отступать в два раза быстрее. — И нет необходимости говорить «до свидания», когда направляешься по делам, — закончил Люсьен свои команды Эдвине.

При этих зловещих словах я развернулась на лестничной площадке и побежала.

Через секунду я была в его объятиях, а в следующую мы оказались в спальне, и я подпрыгивала всем телом на кровати.

Люсьен навис надо мной, уперев кулаки в бедра, глаза темные и блестящие.

— Ты убегаешь от меня? — Послышались опасные нотки.

Я почувствовала, как нарастает страх, но с меньшей скоростью, чем мой гнев.

— Там, внизу, я доверяла тебе. — Эти пять слов звучали как обвинение.

Его голова склонилась набок.

— И как именно я предал твое доверие, зверушка?

— Ты сказал мне остаться, — сообщила я ему.

— И?

— Я осталась.

— И что?

— Разве нужно что-то объяснять! — огрызнулась я.

— Боюсь, что да, — отрезал он в ответ.

Я встала на колени, руки сжались в кулаки по бокам, наклонилась торсом к нему.

— Ты только что избил свою жену у меня на глазах! — крикнула я.

— Это не в первый раз, но, к счастью, в последний, — равнодушно ответил он.

Я резко вдохнула, в ужасе отпрянула от него, упав на кровать.

— Ты мне противен, — прошипела я, вкладывая смысл в каждое слово.

Его тело приняло угрожающую, зловещую позу, мышцы стали резко выделяться.

— Я тебе противен?! — прошептал он, вернее прошипел.

Я проигнорировала его позу, хотя он должен был чувствовать мой страх. Сердце стучало с бешеной скоростью, на этот раз даже я его слышала.

Если уж я слышала стук своего сердца, то что говорить про него.

— Да, — храбро ответила я, но совсем неразумно.

— Ты, бл*дь, понятия не имеешь, чему только что была свидетелем. — Его голос все еще звучал тихим, возмущенным шепотом.

— Я знаю, но это было тошнотворно.

Внезапно его ярость заполнила всю комнату, забившись мне в горло, расширяя мои легкие, он склонился надо мной, упершись кулаками в кровать рядом с моими бедрами.

Я стала карабкаться на заднице с помощью пяток и рук дальше по кровати к изголовью.

Он последовал за мной, быстрее, чем я.

Голова ударилась о спинку кровати, он отступил настолько, поднявшись на коленях, потом схватил меня за икры и дернул обратно по кровати между своих бедер, затем навалился на меня всем своим весом.

— Ты продемонстрировала еще одну ужасную черту своего характера, зверушка. — Он все еще говорил своим страшным шепотом.

— Какую? — Выстрелила я в ответ. — Мне казалось, ты видел уже все.

— Ты быстро делаешь выводы, не задав ни одного, мать твою, вопроса, — парировал он.

— Как ты собираешься объяснить, что в кровь разбил нос своей жене на глазах у своей любовницы? А? Как насчет того, что ты унижал ее у меня на глазах? Как насчет того, что завел себе любовницу, когда у тебя есть жена? — Я издала фыркающий звук, звучал он немного неловко, но я была так взбешена, что даже не стала об этом беспокоиться. — Чему тут удивлять! Ты же ни раз заставлял меня смириться. Почему я доверилась тебе и не сбежала, чтобы меня не заставляли быть свидетелем того, что я... никогда... не узнаю.

Он напрягся, глаза впились в меня. Это длилось, казалось, целую вечность.

Затем он резко втянул воздух через нос.

И я поняла, что терпение, которое он хотел задержать, ускользает.

Я не ошиблась.

— Я рисковал всем ради тебя, — тихо произнес он.

— Своим браком? — Мой голос сочился кислотой. — Не похоже, что ты ценил его слишком высоко.

Похоже он даже не слышал мои слова.

— Всем, — повторил он. — И что получил взамен?

До меня начало доходить, что я нахожусь в очень плохом положении.

Во-первых, Люсьен в ярости выбил дерьмо из своей жены. Во-вторых, если бы он то же самое проделал со мной, я бы не выжила. В-третьих, по какой-то причине он злился, нет, он был в бешенстве. В таком бешенстве, что раньше я никогда такого бешенства не видела в своей жизни. И, наконец, я не могла бороться с ним. У меня не было абсолютно никакой возможности защититься от него, что он решил бы со мной сделать.

Все ткани моего тела окаменели, меня парализовал страх.

— Это самый умный ответ твой за сегодня, — сообщил мне Люсьен, и я поняла, что попала в беду.

Он ухмыльнулся, и это была не одна из его красивых улыбок. Такой ухмылки я тоже никогда раньше не видела.

Она была безжалостной.

Его ухмылка исчезла, потому что его лицо исчезло на моей шее.

— Послушай меня, Лия. Я сломлю тебя. Ты понимаешь? — поклялся он, его голос грохотом прошелся по моей коже.

Я не понимала, хотя в то же время понимала.

Он продолжил:

— И прямо сейчас я хочу ощутить твой вкус, ради которого рискнул всем. — Он поднял голову, и его лицо приблизилось, стало так близко, что я почувствовала его дыхание на своих губах. — Но не волнуйся, зверушка, в этот раз тебе не придется меня умолять.

О нет.

Мое тело взорвалось шквалом бешеных движений, в тщетной попытке сбежать.

Я понимала, что это не возымеет никакого эффекта, попытка провалилась.

Мой халат исчез в мгновение ока. Трусики от его рук в размытом перемещение скользнули вниз по ногам. Он раздвинул мои ноги своими большими руками, я открыла рот, чтобы закричать.

Крик замер у меня в горле, когда его рот там коснулся меня.

Внезапный шок, когда его рот коснулся меня там, заглушил мой крик. Его очевидный талант в этом деле подавил всю мою борьбу. Он прожил долго и за это время, очевидно, точно научился всему, что следует делать между женских ног.

На самом деле, было совершенно ясно, что он довел этот процесс до искусства.

В инстинктивной реакции, желая получить все удовольствие, волной, пронесшейся по моему телу, мои бедра поднялись навстречу его рту.

Он не был нежен. Он был ненасытен. Губы, язык, всасывание — он использовал все. Мои пальцы вцепились в одеяло, шея выгнулась, стоны чистого удовольствия вырывались из горла.