Глава 8

Джинни

Бин с трудом сдерживает свое волнение.

— Куда мы едем? Мы уже приехали?

Лиам качает головой, а я ухмыляюсь.

— Сюрпризы — не ее сильная сторона, — говорю я.

Он позвонил сегодня днем и сказал, что назначил первую официальную тренировку Бин на пять тридцать. Меня это устроило, так что сейчас мы едем в загадочное место. Бин пристегнута в своем автокресле, а я на пассажирском сиденье шикарной машины Лиама. Мне было неловко запихивать ее дьявольское автокресло с пятнами от сока и острыми пластиковыми краями на мягкое кожаное заднее сиденье, но он, похоже, не возражал.

Бин наклоняется вперед и в семнадцатый раз спрашивает:

— Мы уже приехали?

Когда Лиам бросает на нее недоверчивый взгляд, я пытаюсь и не могу подавить смех.

Мы в машине всего три с половиной минуты, поэтому я ему сочувствую. Правда.

Он поворачивает налево на трассу 511B.

— Мы едем купаться в старом карьере? — спрашивает Бин.

Это хорошее замечание. Обычно мы не ездим в ту сторону, если не собираемся купаться. Округ засыпал карьер и сделал его общественным парком много лет назад. Там есть уступы, с которых можно нырять, и небольшой галечный пляж со столиками для пикника.

— Нет, — говорит Лиам.

Я тоже не знаю, куда мы направляемся. Может, Бин и не любит сюрпризы, но раньше я их обожала. В детстве, когда все остальные в школе вынюхивали, что им подарят на Рождество, я наслаждалась неведением и не хотела ничего знать. Это удовольствие угасло, когда выросла, но сейчас я снова ощущаю радость предвкушения.

Я смотрю на Лиама. У него щетина на подбородке, волосы в беспорядке, но он выглядит отдохнувшим, и от него исходит какая-то захватывающая энергия. Бин изводит его своими вопросами, и он держится молодцом. Правый край его рта изгибается, и я думаю, что он пытается не улыбаться.

Пока Бин весело болтает, а Лиам отвечает «да» или «нет», откидываюсь на спинку теплого кожаного сиденья и чувствую, что начинаю расслабляться. Кто-то другой ведет машину, Бин счастлива, и прямо сейчас, в этот момент, мне не нужно делать ничего, кроме как ехать.

Я наблюдаю за Лиамом краем глаза. Он смеется над чем-то, что говорит Бин, а потом Бин тоже смеется. Теплое свечение наполняет меня, и я хочу поймать его и сохранить в бутылке, чтобы потом достать.

— Нет. Мы не собираемся сражаться с Пауком. Я победил его, помнишь? — говорит Лиам.

— Тогда мы собираемся на Каменную гору? — спрашивает Бин. Она не ждет ответа. — Нет. Это в Арктике, мы не сможем туда доехать, — говорит она себе. — Разве что, мы едем в аэропорт?

Я смотрю на Лиама. Наконец, улыбка, которую сдерживал, вырывается у него, и он усмехается.

— Не сегодня.

— Мы уже приехали? — спрашивает она.

— Вот-вот.

Бин радостно хлопает в ладоши.

Затем Лиам въезжает на большую, почти пустую парковку центра стрельбы из лука.

— Вау, — восклицает Бин, когда понимает, где мы находимся. — Я научусь стрелять. Я буду учиться стрелять, мама! Прямо как Лиам.

Я поднимаю бровь, и он подмигивает.

Оказавшись внутри, я понимаю, что Лиам арендовал это место. У нас есть инструктор, лук, подходящего размера для Бин и стрельбище.

— Тебе тоже стоит попробовать, — говорит Лиам.

Он протягивает мне лук.

— Я не знаю, — говорю. — Я не очень люблю лук и стрелы.

— Давай, мама. Если ты не научишься, то нам придется спасать тебя от злодея. А это так отстойно. — Бин бросает на меня недовольный взгляд.

Лиам кашляет в кулак. Я смотрю на него, потому что он явно смеется надо мной.

— Действительно, — говорю я. — Это было бы так отстойно.

Лиам кашляет сильнее, и я ухмыляюсь ему.

Итак, решено. Я тоже буду учиться стрелять.

Бин в благоговении, когда понимает, что Лиам распечатал всех плохих парней из комиксов и фильмов для мишеней. Я в трепете, когда понимаю, что она — прирожденный стрелок, и ее меткость безупречна.

— Ты настоящий мастер, — говорю я. — Это потрясающе.

Я хлопаю, когда она попадает еще раз. После того, как Бин делает дюжину выстрелов, Лиам подходит ко мне.

— Она потрясающая, — говорю я.

— Это точно, — соглашается Лиам, но смотрит на меня.

— Эм, я... — краснею и неловко беру лук в руки. Лиам смотрит на него и, кажется, вспоминает, что я тоже должна стрелять.

— Твоя очередь. Попробуй.

— Хорошо.

Он жестом показывает на стрельбище. Он стрелял раньше Бин. Его стрелы попали в самые дальние мишени. Когда он заряжал лук, я с удивлением отметила, как напряглись мышцы его плеч и как уверенно Лиам целился. Не думала, что он действительно стрелял в своих фильмах, но очевидно, да, и не потерял хватку.

Я внимательно слушала, пока инструктор объяснял, что нужно делать, но все равно не совсем поняла, как это работает. Когда я пускаю стрелу, она как бы рассекает воздух, а потом падает на землю.

— Это очень плохо, — кричит Бин с другого конца стрельбища.

— Спасибо, малышка.

— Ты можешь попытаться снова, — говорит она.

Я так и делаю, и второй раз еще хуже. На третьей попытке стрела отскакивает от мишени. Бин понимает, что стрельба из лука — это, видимо, единственный вид физической активности, к которому у меня нет природного таланта.

Она работает с инструктором над техникой и вскоре с удовольствием поражает все мишени точно в центр.

Лиам стоит рядом со мной. Мы молчим, наблюдая за тем, как Бин стреляет, а потом радуемся, когда она попадает в злодея.

— Итак, в стрельбе из лука ты просто ужасна, — говорит он.

Я притворяюсь оскорбленной.

Он потирает подбородок и смотрит на меня задумчиво.

— Я полагал, что ты хороша во всем, за что берешься. Я имею в виду, что такое ничтожная мишень для стрельбы из лука по сравнению с ничего не подозревающим актером, который занимается своими делами...

— Эй, полегче, — я пихаю его локтем в бок, и он смеется.

— Пойдем, я тебе помогу. — Он жестом приглашает меня встать рядом с ним. Я придвигаюсь ближе, и он подзывает меня еще ближе. Так и делаю, стараясь не замечать, как реагирую на его близость.

Он меняется. Прошло так мало времени, а он уже возвращает те части себя, которые делали его таким успешным. Или, может, дело во мне. Я была так сосредоточена на том, чтобы получить его помощь для Бин, что не обратила внимания на то, как трепещет мой живот, когда он смотрит на меня.

— Держи свой лук, — говорит он.

Я поднимаю лук, и мои руки дрожат. Не потому, что он слишком тяжелый, а потому, что Лиам так близко. Делаю вдох, чтобы успокоиться, и чувствую чистый свежий запах мыла, которым он пользуется.

— Не так, — говорит он. — Можно?

— Хорошо, — я соглашаюсь. Он перемещает свои руки на мои и проводит ими по мне. Я стою совершенно неподвижно и стараюсь не выдать, что его прикосновения делают со мной. Он первый мужчина, который прикасается ко мне за последние годы.

— Ты в порядке? — спрашивает он. Его губы приближаются к моему уху, и я стараюсь не качнуться назад к нему.

— Нормально, — заверяю я. Мой голос натянут, мышцы напрягаются, когда пытаюсь их зафиксировать.

— Немного расслабься, — говорит он. — Наклонись ко мне.

Я тихо вздыхаю и продвигаюсь к нему еще на дюйм.

— Так лучше, — говорит он. В его словах звучит хрипловатая нотка, и я стараюсь не оглядываться на него.

— Сейчас что?

Он проводит руками по моей спине и бедрам.

— Не теряй контроль, — говорит он.

Мои ресницы трепещут, а лук шатается в руке.

— Стоп.

— Прости — Я снова выпрямляю лук.

— Натяни его, — говорит он. Глубокий голос Лиама вибрирует надо мной, и я почти чувствую его губы на чувствительной коже мочки уха.

Я натягиваю стрелу. Натяжение лука отражает напряжение во мне. Я так близко к Лиаму, что его тепло струится по мне. Мой живот вздрагивает, и мне хочется отпустить стрелу. Освободиться.

— Нашла цель? — спрашивает Лиам.

— Да, — отвечаю шепотом. Я готова.

Он выдыхает, и его дыхание пробегает по моим волосам и коже. Мне хочется потянуться к нему.

— Отправь ее домой, — говорит он.

Я отпускаю стрелу. Сила и напряжение лука пускает ее вперед. Все предвкушение, вся натянутость вырываются наружу, и стрела летит по воздуху. Затем она попадает в цель с сильным ударом. Стук отзывается эхом в моем теле.

Опускаю лук на бок. На мгновение мы с Лиамом остаемся рядом. Мое сердце колотится, и я чувствую энергию, исходящую от него. Затем момент заканчивается, и он отступает назад.

— Ты сделала это. — Его голос напряжен.

Я поворачиваюсь и улыбаюсь ему. Стараюсь, чтобы на моем лице не было ни капли жара, который я чувствую.

Изучаю его лицо. Что мы здесь делаем?

Он дарит мне свою улыбку Лиама Стоуна. Эта вспышка ямочек и горестно изогнутые губы.

— Хорошая работа, — хвалит он. Его улыбка становится вежливой и дружелюбной. В ней нет тепла. Это просто я.

И на самом деле, это ничего не значит.

Я имею в виду, что прошло уже больше шести лет с тех пор, как мужчина прикасался ко мне, даже так случайно, как сейчас. Моя чрезмерная реакция ничего не значит. Я бы так отреагировала на любого парня, который уделил бы мне минуту, чтобы улыбнуться и сделать доброе дело. Правда.

— Похоже, я могу сделать все, что захочу, — пытаюсь вернуть нас к легкомысленной шутке.

— Конечно, можешь, — говорит он, и думаю, что он чувствует облегчение от того, что я игнорирую то, что произошло только что.

— Спасибо за это. — Я рукой показываю на Бин. — Ты даже не представляешь, как много это значит.

— Ничего.

— Все равно.

Он качает головой.

— Ничего не значит. Я просто пытаюсь вернуть свою карьеру. Ни больше, ни меньше.

Тепло, разгорающееся в моем животе, исчезает.

— Да, — говорю я. — Понимаю.

А я просто пытаюсь сделать Бин счастливой. Ни больше, ни меньше.

Я не могу придавать этому слишком большое значение. Как сказала бы бабушка Энид, это приведет лишь к чудовищному несчастью и адскому разочарованию.