Глава 14

Джинни

Поздние вечера, когда мы с Лиамом проводим время вместе, стали обычным делом. Он тренируется утром, потом я иду на работу или отвожу Бин на прием к врачу, затем мы возвращаемся вместе вечером на супертренировку с Бин, если она не слишком устала. Это стало своего рода негласным соглашением, что Лиам будет оставаться рядом, пока я укладываю Бин в постель, а потом мы просто проводим время вместе.

— Не могу поверить, что ты так и не научился делать колесо, — говорю я.

— Я парень, — Он скрещивает руки на груди и смотрит на меня так, будто я должна понимать, что парню лучше не предлагать крутить колесо.

— Да, конечно. Но это секрет или трюк. Ты должен либо рассказать мне секрет, либо сделать трюк.

Лиам смотрит на гостиную. Здесь явно недостаточно места, чтобы он мог попытаться сделать колесо.

Он вздыхает и качает головой.

Я злобно ухмыляюсь.

— Отлично. Я ненавижу фасоль. Не могу ее есть, она похожа на отвратительных бобовых черепах. У меня от нее рвота.

Я начинаю смеяться, но останавливаюсь, когда вижу, что он говорит серьезно.

— Ты шутишь.

— Нет, я не шучу. Твоя очередь.

— Но это не секрет.

— Конечно, секрет. Никто больше об этом не знает. Только ты и я.

— Ха.

Подтягиваю ноги под себя и откидываюсь на спинку дивана. Я придумала игру сегодня днем. Лиам отвел Бин в гимнастический зал. Она не могла выполнять слишком много упражнений, но ей все равно понравилось. Думаю, я прониклась духом. Я предложила игру после того, как уложила ее спать.

Лиам рассматривает меня с минуту, и я замираю под его пристальным взглядом. На его подбородке есть небольшая вмятина, и у меня возникает сильное желание лизнуть ее. Его глаза сужаются, как будто он слышит мои мысли.

— Что за трюк? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь его.

— Кувырок назад, — говорит он.

Я ухмыляюсь. Я могу выполнять кувырок назад даже во сне.

— Открой мне секрет, — говорит он, глядя на мои губы. — Или сделай кувырок назад.

Отвожу взгляд от его подбородка и смотрю на Лиама снизу-вверх.

— Я хочу, чтобы ты поехал с нами на пикник в конце лета.

— Это твой секрет?

— Ох. Нет, я имею в виду... это просто пришло мне в голову. — Я тяну губу сквозь зубы. — Это ежегодное мероприятие. Энид приглашает соседей, мы жарим еду на гриле на заднем дворе, устраиваем игры.

— Хорошо, — соглашается он. — Звучит весело.

Потому что он будет там как друг. Я смотрю на его руки. Они обе лежат на диване, ладонями вниз. Он не просит меня взять их. Нет.

— Хм. Секрет, — я не могу придумать ни одного, слишком сосредоточена на следах щетины на его подбородке и на его губах. — Нет, — говорю я. Затем встаю и делаю кувырок назад. — Та-дам, — восклицаю я, поднимаясь на ноги.

— Трусиха, — говорит он.

Я падаю обратно на диван и придвигаюсь ближе к нему.

— Я раскрою еще один секрет. Я не боюсь.

— Неужели?

Он кивает.

— Когда я был ребенком, я хотел стать врачом.

— Правда? — Я удивлена, это так далеко от того, кем он стал.

— Да. Потом я понял, как долго мне придется учиться в школе, и передумал.

— Тебе не нравилась школа?

— Мне нравились перемены.

— Невероятно.

Он ухмыляется и демонстрирует ямочку на своей щеке.

— Я имею в виду, мне нравилось смешить детей.

— Ты был клоуном в классе?

— О да.

— Дай угадаю. Ты хотел быть в центре внимания.

Он хмурится и смотрит вверх.

— Типа того. Я был очень застенчивым ребенком.

— Серьезно?

Он кивает.

— Я довольно быстро понял, что если могу рассмешить детей или вести себя глупо, то у меня будут друзья. И никто не заметит, что я не разговариваю и не подхожу к людям в другое время. Никто не замечает, что ты боишься говорить с людьми, если ты шутишь или ведешь себя смешно.

Хм. Думаю, это правда. Я никогда не задумывалась об этом раньше.

— Ты все еще стесняешься?

— Уже нет.

— У тебя нет проблем с разговорами или с тем, чтобы сказать то, что ты хочешь.

— Обычно нет. — Его взгляд снова перемещается на мои губы, и они начинают дрожать от внимания.

— Я посещаю занятия онлайн, чтобы получить степень, — говорю я. — Это секрет.

— Почему? — спрашивает он.

Пожимаю плечами.

— Мне кажется странным делать что-то для себя. И думаю, если люди узнают, а я не закончу, буду чувствовать себя большей неудачницей, чем если бы об этом знала только я.

— Почему?

— Потому что. Время, которое я трачу на учебу, могло бы пойти на то, чтобы больше работать или проводить время с Бин. Или деньги, что трачу на обучение, могли бы пойти на покупку квартиры, или лучшей одежды, или большего количества продуктов, или на оплату медицинских счетов.

— Эй, — говорит он. Я напрягаюсь, и Лиам прикладывает палец к моей щеке, затем заправляет прядь волос за ухо.

— Что? — спрашиваю я, немного напуганная тем, что он собирается сказать.

— Ты хорошо справляешься.

Я застываю на этих словах.

— Ты молодец, — повторяет он.

— Еще один секрет, — говорю я.

Он кивает.

— Тяжело быть сиделкой. Ты перестаешь заботиться о себе. Перестаешь быть кем-то, кроме сиделки. И ты продолжаешь отдавать. И отдавать. Иногда кажется, что ничего не останется, и я потеряю себя в процессе. — У меня в груди что-то сильно щемит. — Но потом, даже думая об этом, я чувствую себя такой эгоисткой.

Лиам ничего не говорит, и я чувствую, что он, должно быть, осуждает меня. Мне страшно смотреть на его лицо, но я заставляю себя поднять глаза.

Когда вижу выражение его лица, я словно рассыпаюсь. Потому что в нем нет осуждения, только понимание.

— Спасибо, — говорю я. И испускаю долгий вздох.

— Я думаю, тебе стоит продолжить учебу, — произносит он.

— Я так и сделаю. — Поднимаю три пальца. — Честное скаутское.

— Я пойду с тобой на пикник, — говорит он.

— О, — я уже забыла, что просил его. — Спасибо.