— Прости, что я вел себя как придурок, — наконец говорит Лиам. Он прочищает горло и смотрит на меня.

Я качаю головой, но какое-то время молчу. Затем:

— Что это вообще было?

Он подкладывает руки под голову и смотрит на небо. Наконец произносит:

— Не хочу, чтобы ты думала, что я нечто большее, чем есть.

Лиам напрягается, и я вдруг понимаю. Он предупреждает меня, что уйдет, и не хочет, чтобы я слишком привязалась. Или превратила это в нечто большее, чем есть на самом деле.

Я вздыхаю. Как все так быстро усложнилось? Он должен был быть парнем, который поможет Бин исполнить ее желание. Он не должен был стать чем-то большим для меня.

— Поверь мне. Всего две недели назад я вылила виски на твою пьяную голову. Я не собираюсь думать, что ты больше, чем ты есть. — Я поджала губы. Это было похоже на ложь.

— Да, но иногда то, как ты смотришь на меня... — Он замолкает и поворачивается, чтобы снова посмотреть на небо.

Мои щеки горят от смущения.

Лиам приподнимается на локте.

— Я не знаю, что и думать. Просто хочу прояснить, что все, чего я хочу от этого, — просто вернуться в Голливуд.

— Хорошо.

— Я не хочу никаких недоразумений.

— Понятно.

— Иногда мне кажется, что ты представляешь меня в роли заменяющего отца твоей дочери или мужа из твоих фантазий. Я не могу быть им.

Я резко отшатываюсь от него.

— Что с тобой сегодня не так? — Гневная волна заполняет мою грудь. Я выпаливаю. — У меня уже был муж, Лиам. И он на порядок лучше, чем ты когда-либо будешь.

Слезы застилают мне глаза. Я встаю и несусь по тропинке. Подальше от него.

Он бежит за мной и догоняет. Я продолжаю бежать и молчу. Бег всегда был моим способом успокоить гнев, побороть страх и продолжать двигаться вперед. Я использую его и сейчас.

В полумиле от дороги тропа расширяется. Лиам оказывается рядом со мной.

— Эй, — говорит он.

— Что? — Я огрызаюсь. Хватит уже. Да, я слишком привязалась. Да, я бы впала в экстаз, если бы моя дочь не умирала и у меня был муж, который меня любит. Ему не нужно это подчеркивать.

Он замедляется, а затем прекращает бег.

Через несколько шагов я останавливаюсь и поворачиваюсь.

— Что? — Я устала и хочу вернуться домой. Мне нужно принять душ, поесть, провести время с Бин и добраться до работы к девяти.

Лиам смотрит на меня, и я стараюсь не выглядеть слишком разозленной. К сожалению, больше всего меня злит то, что я понимаю, что он прав. Я боготворила его, думала о том, как он нравится Бин, как делает ее счастливой. Как он может сделать счастливой меня.

Я не думала о том, чего хочет он.

— Прости, — говорит он.

— За что? Ты просто сказал правду.

Он качает головой и начинает говорить, но я его перебиваю.

— Хочешь кое-что узнать?

— Хорошо, — он подходит ближе. Я избегаю его взгляда и вместо этого смотрю через плечо Лиама на деревья.

— Бин будет рада, если ты станешь ее отцом. Нет ничего, что сделало бы ее счастливее. И это сделает счастливой меня.

Я улавливаю легкое изменение в нем, когда его плечи напрягаются. Это больно. Закрываю глаза и продолжаю.

— Но зачем мне связывать себя с мужчиной, которого я встретила всего несколько недель назад? Зачем мне фантазировать о том, чего никогда не будет? Это никогда не сбудется и не станет реальным. Ты можешь этого не знать, но я знаю. Я приняла это. Бин может не вырасти. Я могу никогда не увидеть ее взрослой. Я уже знаю это. Я уже знаю.

Эта мысль лежит тяжелым грузом на моей груди каждый час каждого дня.

— Прости меня.

— Прекрати. Не надо... Мне не нужен муж или отец для Бин. Мне нужен герой. Ясно? Мне нужно, чтобы ты был героем. Чертов Лиам Стоун.

Я наконец-то поднимаю на него глаза и понимаю, что он внимательно следит за моим лицом.

— Хорошо.

— Не важно, как тебе кажется, я смотрю на тебя, или как сильно ты думаешь, я тебя хочу, это не так. Потому что это не реально.

— Хорошо. — Что-то меняется в его выражении лица, а затем что-то меняется и в нем самом.

Я смотрю на него, а он смотрит на меня. Темная щетина подчеркивает его челюсть, а его глаза ищут мои. Между нами есть что-то невысказанное. Это тихое понимание, которое мы оба боимся признать. Никто из нас не делает первого шага. Но напряжение между нами становится все сильнее и сильнее. Его взгляд устремляется к моему рту. Мои губы дрожат под его взглядом.

— Ты не хочешь меня, — говорит он.

— Нет, — подтверждаю я.

Его взгляд останавливается на моих губах.

— Не в качестве мужа.

— Никогда.

— Не на замену отцу Бин.

— Совсем нет.

— Ты просто хочешь тренировать меня.

— Верно.

Я сглатываю, когда его глаза темнеют, а веки опускаются. Он сгибает руки, и мою кожу покалывает, когда я представляю, как он снова прикасается ко мне.

— В этом нет ничего, — говорит он.

— Совсем ничего.

Он изучает меня какое-то мгновение. Единственный звук — стук дятла на дереве. Я замираю под его взглядом. А затем Лиам говорит:

— Я должен целоваться в своих фильмах.

Мы оба сумасшедшие. Другого объяснения нет. Потому что я совсем не удивлена, что он это сказал.

Я киваю, и мне кажется, что двигаюсь сквозь сироп, воздух густой и сладкий. Вполне естественно, что он упомянул о поцелуях. Его глаза становятся тяжелыми и темными, когда он следит за моим ртом.

— Возможно, мне придется добавить это в свои тренировки. Поцелуи.

— М-м-м-м, — говорю я.

— Потому что ты не хочешь меня. Нет риска недоразумений.

— Совершенно, — соглашаюсь я.

Он наклоняется вперед, и я наклоняюсь к нему.

— Что мне делать, если бы мы снимались вместе? — спрашивает он.

Я смотрю на его рот, на выемку в нижней губе и сильный подбородок.

Прочищаю горло.

— Ты бы положил руки...

Он подходит ко мне всего на несколько сантиметров, и я чувствую жар, исходящий от него.

— На твои плечи?

— Это не танцы для младших школьников, — говорю я.

Он улыбается, и я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него.

— Ты бы положил их на мои бедра.

Он тянется вниз и вдавливает пальцы в изгиб моих бедер.

— Так? — спрашивает он.

Он раскрывает ладони и прижимает меня ближе.

— Идеально, — говорю я. Мой голос становится хриплым, и я качаюсь ему навстречу.

— И что потом? — спрашивает он.

— Потом ты проведешь своими губами по моим. Слегка. Просто пробуя на вкус.

Он наклоняет голову и проводит губами по моим губам. Я открываю рот и слизываю его пряный вкус.

— Так? — шепчет он.

— Именно так.

— И что теперь?

Я провожу губами по его губам, и он притягивает меня ближе.

— Ты открываешь мой рот своим и...

Лиам не дает мне закончить. Накрывает мои губы своими и дразнит рот. Он посасывает мои губы, проводит руками по моим бедрам и запускает свой язык в мой рот, и я тяжело дышу, руки лежат на его голых плечах, и уже не стою, а обхватываю его ногами, и я... он несет меня к дереву и прижимает к нему. Затем начинает двигаться надо мной, и я оказываюсь зажатой между деревом и его твердостью.

Я целую его, и целую так, как никогда и никого больше не буду целовать. Пальцами впиваюсь в его плечи, слышу какие-то звуки и понимаю, что это я. Лиам берет меня за волосы, притягивает ближе и проводит рукой по моим ребрам и вверх к груди, он почти у цели. Затем дотрагивается нижней части моей груди, его ладонь накрывает ее, он скользит пальцем по соску, и я вскрикиваю ему в рот. Он перехватывает мой крик и прижимается ко мне сильнее, захватывая мой рот, словно никогда не отпустит меня. Я не хочу этого. Я не хочу... Лиам отстраняется, отступает назад и опускает меня на землю.

Колени подгибаются, а ноги почти не слушаются. Голова плывет, но мне удается выпрямиться. Я тяжело вдыхаю. Сердце колотится, и я пытаюсь сориентироваться. Но весь мир теперь перекошен, и я не могу найти север.

Я смотрю на Лиама. Он повернулся спиной и тяжело дышит.

Что случилось?

Что это было, черт возьми?

Лиам все еще не обернулся. Тепло, которое разливалось по мне, исчезло. Я потираю руки.

Над головой пронзительно кричит ястреб, и я возвращаюсь в реальность.

Мне на работу меньше чем через час. Я вдова, которая пытается удержаться на плаву и каждую неделю возит больную дочь на процедуры. А еще я хочу исполнить единственную мечту моей дочери. Которая не предполагает, что я буду строить из себя дуру ради темпераментной кинозвезды.

— Хорошо, — говорю я, и горжусь тем, что мой голос нормальный. — Думаю, ты справился.

Преуменьшение.

Он проводит рукой по волосам и, наконец, поворачивается ко мне. Его щеки покраснели, но в остальном Лиам выглядит точно так же, как и всегда. Разве что, ну, более подтянутый. Он приходит в форму с каждым днем.

— Джинни...

— Тренировка на сегодня закончена, — обрываю я. — Не думаю, что нам понадобится делать это снова. — Затем пробегаю мимо Лиама. Я не хочу говорить об этом. Об этом поцелуе.

Чтобы закончить последние полмили, у меня ушло всего три минуты.

— Мне пора на работу, — я запыхалась от быстрого бега. Тянусь к двери своей машины. Понимаю, что это выглядит так, будто сбегаю, но мне все равно.

Этим утром всё пошло наперекосяк, и, если я не буду придавать этому значения, возможно, мы сможем вернуться к тому, что было.

— Увидимся вечером, — говорит Лиам.

— Нет. — Я качаю головой. — Не стоит. Встретимся завтра утром.

Он кладет руку на дверь моей машины, чтобы не дать мне открыть ее.

— Мы поужинаем.

Мое лицо отражает мое потрясение.

— Не свидание, — говорит он. — У меня еще один урок с Бин.

О. Точно. Точно.

— Понятно. — Я закрываю глаза и пытаюсь отогнать все реакции, которые у меня на него возникают. Чтобы прояснить ситуацию между нами, я говорю:

— Я не ищу мужа.

Я жду его ответа. Когда он не реагирует, говорю:

— Или замену отцу Бин.

— Да.

— Нам не следовало целоваться, — говорю я, хотя это звучит как ложь. Тем более что мне хочется, чтобы он снова поднял меня и начал с того места, на котором мы остановились.

Он не спорит.

На самом деле, он вообще ничего не говорит. Он просто смотрит на меня с самым странным выражением лица.

Я уезжаю. Но такое ощущение, что я все еще бегу.