Глава 7

Бьорн просыпался постепенно. Сначала в голове зажегся свет. Затем начали открываться все магазины, продавцы предлагали свои товары... воспоминания, осознания и ярость. Он чувствовал Тейна и Ксерксеса поблизости и предположил, что они расхаживают возле его кровати. Его ушей донёсся шепот.

Он услышал слова "избил хлыстом", "зашел слишком далеко" и "взбесился". Неужели Алана выпорола его, после того как осушила? Возможно, но он не чувствовал боли.

Открыв глаза, Бьорн постарался сосредоточиться на своем окружении. Комната. Спальня. Небрежная обстановка: кровать, шкаф с оружием, комод и тумбочка. Никаких безделушек, украшений или фотографий. Его спальня.

У него не было друзей кроме его парней, не было временных или постоянных возлюбленных, поэтому нет нужды в фотографиях. У него нет никаких увлечений. Если он не охотился и не убивал демонов, то управлял клубом. А остальное время занимала Алана. Ни больше, ни меньше.

За всю свою жизнь он любил только одну женщину. Лима Верная, которая заслужила свое прозвище, когда выдержала град выстрелов, чтобы спасти свою семью. Посланница с абсолютно белыми крыльями. Вестник, который путешествует между небесами и смертными реальностями.

Они встретились на задании. До Клириси... Германус... приказал ему охранять человека, путешествующего за границу. Через десять часов после начала поездки Лима явилась с новыми инструкциями от его босса. Красота Лимы мгновенно покорила Бьорна, но ее теплота и доброта стали финальным аккордом.

Они быстро влюбились друг в друга и даже стали жить вместе. Он был счастлив. Полностью. Затем случились те демонские пытки.

Бьорн сжал в кулаке простыни и заглянул в самую темную часть своего прошлого...

Демоны разорвали его одежду и приковали цепями в камере с Тейном и Ксерксесом, которые тоже были обнаженные и прикованные. Каждый день двоим из них приходилось наблюдать, как третьего избивали и делали кое-что похуже. Бьорн... демоны были им одержимы. То, что они делали с его телом...

"Сдирали кожу сантиметр за сантиметром..."

"Вырезали органы из моего живота и ели их у меня на глазах..."

"Выкалывали глаза и подвешивали их в качестве ожерелья".

"Ампутировали конечности, дали отрасти, затем ампутировали снова..."

Постоянная боль и деградация быстро лишили его всего человеческого. Чтобы спастись психически и эмоционально, ему пришлось построить каменную стену вокруг сердца.

Лима была не готова встретиться с новым Бьорном. С мужчиной несчастливым, недовольным, напряженным, воинственным, взрывным, жестоким и полностью зависимым от Тейна и Ксерксеса. Они как никто понимали его страдания. Более того, за время отсутствия Бьорна она влюбилась в другого вестника. Но, боясь потерять свое прозвище, она осталась с Бьорном и продолжила тайно встречаться с любовником.

Ее репутация значила больше, чем мужчина, которого она любила и уважала.

Он прикусил язык до крови. Только спустя шесть месяцев он поймал их вместе... в его постели, а повсюду были развешаны портреты его и Лимы. До сих пор Бьорн морщился, вспоминая, как жестоко избил мужчину, которому понадобилась Вода Жизни для выживания.

Целители утверждали, что в блендере и то его органы выглядели бы лучше.

Что же касается Лимы, Бьорн вышвырнул ее вон, уничтожил все имущество и их облако, а затем попытался, чтобы за ней закрепилось прозвище Неверная.

"Пнешь меня лежачего, и я отомщу в ответ".

С тех пор он избегал эмоциональных связей с кем-либо, кроме его товарищей. Но случайная связь на одну ночь - до появления Аланы - никогда его не удовлетворяла. Ничего не удовлетворяло. С тех пор не испытывал настоящего удовольствия или желания до...

- Фокс, - прохрипел Бьорн. Ее имя эхом раздалось в его голове, пробуждая другие части тела. Мускулы напряглись, кровь закипела. "Прекрасная воительница". Она отрыто признала все свои преступления, не дрогнув. Такая сильная. Такая остроумная. Когда они сражались, ее больше волновала безопасность Галена и Легион, чем собственная.

"Так отличается от Лимы и Аланы".

Бьорн пожалел, что не увидел другого воспоминания о ее детстве. Любого!

Друзья бросились к нему и помогли принять вертикальное положение.

- Она остается в темнице, - ответил ему Тейн.

Хорошо, это хорошо. Только почему мужчина избегал смотреть ему в глаза?

- Гален Вероломный взорвал твой сотовый звонками и сообщениями, - сказал Ксерксес. - Он говорит, что ты его новый любимый проект, и, какой бы вред ты не причинил Фокс, он вернет его тебе тысячекратно.

Такая забота. Бьорн ошибся ранее? Эти двое любовники?

Он желал знать больше об этой женщине. Воспоминание из ее детства... он напрягся. Воспоминание. Ее воспоминание. Его грудь сжалась, а последовавшая за ним тоска чуть не разорвала его надвое. Почему он заглянул в ее прошлое? Как ему это удалось?

Бьорн сделал глубокий вдох, чтобы очистить разум. Вместо этого прислушался к потребностям своего тела.

- Я займусь Галеном позже. Сейчас мне нужен душ.

Его друзья помогали ему при каждом возвращении от Аланы и сейчас знали, что делать. Мужчины подхватили его под руки и помогли встать. Затем действовали как костыли, помогая ему добраться в личную ванную комнату, поскольку колени не выдержали бы веса.

Твердым, как алмаз, голосом Тейн сказал:

- Ты будешь отомщен.

- Твой мучитель пострадал, и будет страдать еще. Никакой пощады, - заявил Ксерксес. - Хочу сделать ей больно.

- Выпей, мой друг.

Тейн протянул Борну небольшой флакон.

Внутри осталось лишь несколько драгоценных капель. Вода Жизни текла на небесах. Одна капля могла изгнать демона из тела, в зависимости от человека и ситуации. Кроме того, в зависимости от человека и ситуации, могла вылечить любую болезнь или рану. Вода могла даже оживлять мертвых.

Однажды Бьорн почти умер...

"Не думай об этом сейчас". Он взял флакон и смочил одной каплей язык.

Через несколько мгновений холодное, кипучее ощущение проникло в его вены и охватило каждую клеточку. Внезапно, он почувствовал себя очищенным изнутри. Во рту появился свежий мятный привкус. Каждая капля его крови засверкала, словно ее только что тщательно отполировали. Сила наполнила мускулы.

Снова закупорив флакон и повесив его на шею, она разделся и принял душ, соскребая сажу и запах королевы со своей кожи. Ксерксес и Тейн держались рядом, на всякий случай.

Когда у одного из троих возникала необходимость, двое других помогали по мере сил.

Не сыскать друзей лучше. Бьорн любил их обоих. Они помогали оставаться ему в здравом уме, давая причину смотреть вперед, а не постоянно оглядываться на ужасы прошлого.

Он вытерся и надел чистую мантию, затем самостоятельно вернулся в постель и присел на край матраса. Время для вопросов и восстановления.

- Как долго я был без сознания в этот раз?

- Три дня, - ответил Ксерксес.

Он моргнул. Три дня. Вечность.

- Скажите, что позаботились о Фокс. Скажите, что кормили ее.

В воспоминаниях она умирала от голода. Мысль о том, чтобы вновь подвергнуть ее этому испытанию...

На него посмотрели два пристальных взгляда.

- Что именно она тебе сделала? - спросил Тейн тихим голосом. - Даже Алана не причиняла тебе такого вреда.

- Не Фокс. Алана. Она пришла в ярость, когда я проигнорировал ее призыв, решив остаться рядом с Фокс.

Новые воспоминания нахлынули волной, заставив сжать кулаки.

Как Алана вошла в его тело, чтобы завладеть им. Как грубо высосала всю энергию. Как кровь мгновенно отхлынула от конечностей и собралась в животе для защиты жизненно важных органов. Как его постоянно рвало, и он терял сознание. Как плакал, словно младенец, чувство насилия не покидало его.

Сколько издевательств можно вынести, прежде чем перестать восстанавливаться?

Острое чувство вины исходило от воинов, пробудив в Бьорне страх. Что-то случилось во время его сна. Что-то ужасное.

- Рассказывайте, - потребовал он.

Потерев шею, Тейн сказал:

- Мы обвинили Фокс в твоем состоянии. Мы... наказали ее, Бьорн. Жестоко.

Она замер, не смея даже дышать.

- Что вы сделали?

Но он угадал ответ еще до того, как закончил фразу. "Избил хлыстом. Зашел слишком далеко. Взбесился".

- В тот день мы ее выпороли, - сказал Ксерксес, подтверждая подозрения. - Сорок ударов плетью, пропитанной infirmədē.

В голове Бьорна возник крик отрицания. Гордая Фокс, избитая и неспособная исцелиться... Красные точки заплясали перед глазами.

Ему следовало радоваться. "Именно это она заслужила". Но его охватила темная ярость. Ее наказали за преступление, которого она не совершала.

- Мы также не давали ей еды и воды, - добавил Тейн.

Ярость усилилась, смывая маску спокойствия.

- Я не хотел, чтобы ей причинили вред. - Он вскочил на ноги. - Где она именно?

Тейн склонил голову.

- В комнате для пыток. Она говорила, что представляет твою смерть, и мы... отреагировали. После пытки оставили ее висеть на столбе для порки.

- Конечно, она хочет моей смерти, - рявкнул Бьорн, удивив обоих мужчин. - Я собираюсь ее убить.

Двадцать плетей. Три дня голода. Ярость пронзила его изнутри. К ней присоединилось чувство вины, посыпав соли на раны. Обычно на столбе оставляли только демонов, и то для усиления боли, которую они должны испытать перед казнью.

"Фокс хладнокровно убила десятерых Посланников. Она это заслужила". Так почему его продолжало грызть чувство вины?

Бьорн провел рукой по лицу.

- Мне нужно ее увидеть. Одному. - Неизвестно, как она отреагирует на появление Тейна и Ксерксеса. - Я дам ей Воду Жизни.

Его друзья отреагировали так, словно он угрожал взорвать бомбу.

Тейн резко покачал головой и сказал:

- У нас Воды и так мало, и она ее... не заслужила.

Ксерксес провел языком по зубам.

- Одержимый демоном не может пить Воду, не испытав ужасных мучений.