– Я вижу ее желание нравиться другим, – согласился Шон. – Но чтобы выжить, умный маленький котенок отрастил острые коготки. Приятная улыбка на лице Шона заставила Торпа больше уважать этого человека и хотеть вырвать ему внутренности от ревности. – Калли будет драться, когда сочтет это необходимым.

– Каждый раз. Но последние четыре года я наблюдал, как она цвела. Когда она впервые пришла ко мне, она не улыбалась, не говорила, обо всем лгала. Эта печаль на ее лице… Я знал, что у нее какие-то проблемы. Это было чертовски сложно, но я не подталкивал ее и не вмешивался.

– Когда ты узнал, кто Калли на самом деле?

Торп скептически посмотрел на него.

– И признать, что умышленно укрывал беглянку, чтобы у тебя была причина арестовать меня? Не годится.

Шон поднял руки вверх.

– Если бы я хотел арестовать тебя за это, я мог бы сделать это еще в Далласе. Но если бы я сфабриковал обвинение и бросил тебя в тюрьму, Калли никогда меня бы не простила. Как бы я ни ненавидел это говорить, мне нужна твоя помощь, чтобы найти ее.

Хорошие слова, но это не значит, что Торп может доверять копу.

– Что будет, когда мы это сделаем?

– Ты имеешь в виду, кто получит девушку? Это решать Калли, – Шон вздохнул. – Она любит нас обоих.

Еще одна правда. Еще более отвратительной правдой было то, что он никогда не боролся за нее. В течение многих лет Торп отрицал, насколько сильно он заботился, делая вид, что ничего не знает о ее чувствах. Почему бы девушке вообще выбирать разведенного мужчину на пятнадцать лет старше нее, который бы отказал ей, а не горячего молодого агента, которому не терпелось сказать ей, что любит ее?

– Разве ваше начальство не осудит тебя за то, что ты связался с подозреваемой? – спросил Торп. Это был слабый аргумент, но лучший, из тех, что у него были.

По правде говоря, если Калли любила мужчину и доверяла ему, она всегда была рядом с ним. Забавно, насколько ясно Торп мог видеть, что если он признает разделяемые ими чувства и докажет, что она может открыть ему свою личность, Калли все равно останется в «Доминионе». Она никогда бы не сбежала, пока не обсудила бы проблемы, или намеренно не оставила бы его сломленным.

Он мог быть слишком измучен, чтобы отдать Калли заслуженную преданность, но это тоже не делало Маккензи подходящим для нее. Насколько мог судить Торп, он был просто еще одной ошибкой.

– Я перейду через этот мост, когда придет время, но я не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось, – поклялся федерал, бросая вызывающий взгляд. – Я ответил на твой вопрос. Ты отвечаешь на мой.

– Окей. Я понял, кто она такая, пару лет назад. В конце концов, эти ее глаза.

Шон кивнул.

– Они такие синие, их невозможно спутать. Это одна из причин, по которой она часто носит цветные контактные линзы. Так почему ты позволил ей остаться, когда понял, кто она такая?

– Думаешь, мне следовало выбросить ее, когда ей нужен был кто-то, чтобы защитить ее? Черт, нет.

– На твоем месте я бы тоже так поступил. Хорошо, что на ее стороне есть еще кто-то, – признал он. – Как долго ты любишь ее?

Торп изо всех сил старался не заскрипеть зубами.

– Мы можем закончить с этой темой?

– Ты её начал, – напомнил Шон.

– И ты повернул так, чтобы быстрее допросить меня.

Шон с усмешкой откинулся назад.

– Профессиональный риск.

Торп хмыкнул, но почувствовал, как тень улыбки скривила его губы. Маккензи ему совсем не нравился, но теперь, когда этот парень не притворялся кем-то другим, он не так сильно ненавидел копа.

– Есть сведения о Калли, не указанные в досье?

– Они засекречены.

– Мы вернулись к этой игре? Хорошо, когда ты захочешь сегодня спросить меня о ней, попадешь на ложный след.

Шон вздохнул.

– Эта миссия была бы намного проще без тебя.

– Калли все еще была бы в «Доминионе», если бы не ты.

На его лице промелькнуло раздражение.

– Послушай, я не уполномочен ничего разглашать... но я не могу удержать тебя от догадок. Как только ты скажешь мне, как долго ты любил ее.

Торп бросил на Маккензи задумчивый взгляд. Он догадывался, что Шон не чурался нарушать правила, но находил это полезным. И даже если он не годился для Калли, Торп очень хотел восполнить некоторые пробелы в своих знаниях о девушке.

– Чуть более трех лет. – Не то чтобы это когда-нибудь будет иметь значение. – Доволен?

– Долго же стоит член, старик.

Эта насмешка оказалась слишком в точку.

– Заткнись.

– Эй, мне это на руку. Твоя потеря – моя находка.

– Это еще не конец, – Торп послал угрозу, грустно осознавая, что так может быть.

Шон пожал плечами.

– Только Калли может разрешить этот спор. Так ты хочешь знать что–то в ее деле или нет?

Козел.

– Да-а. Я часто задавался вопросом, как Калли жила в других городах до того, как приехала ко мне. В вашем досье что-нибудь об этом говорится?

– Да. Она несколько раз возвращалась к одной и той же работе в нескольких городах. Конечно, всегда под разными именами. Есть догадки?

– Не официанткой?

– Она делала это не раз, так что я дам балл за этот ответ. Но я думаю о другом.

– Тебе нравится меня держать в неведении, да? – оскорбился Торп.

– Ага, – с ухмылкой пожал плечами Шон. – Подай на меня в суд.

Закатив глаза, Торп сосредоточился на пустой дороге и указателе, который говорил ему, что до ближайшего города сорок миль.

– Калли хороша во многих вещах. Она свободно говорит по-французски, но в этом нет особого смысла.

– Не то.

– Она сильна в организации, и я уверен, что она могла бы заниматься этим профессионально, но открытие собственного бизнеса заставит ее пустить слишком много корней, так что я уверен, что это тоже не то.

– Я бывал в комнате Калли несколько раз, – Шон согласился. – Она очень организована.

– Она сделала мой кабинет самым опрятным из всех, что когда-либо были. Еще она хорошо разбирается в математике.

– Судя по ее оценкам, она была хороша в большинстве предметов.

Торп улыбнулся.

– Готов поспорить, кроме науки. Мне нравятся научные шоу, и в нерабочее время она иногда сворачивается у меня калачиком, чтобы их посмотреть. Она кажется растерянной половину времени.

Маккензи рассмеялся.

– Я могу это представить. Ты видел программу в исполнении Моргана Фримена? Мне понравилось.

– «Сквозь червоточину»? Мне тоже, – Торп посмотрел на него, потрясенный тем, что они в чем-то похожи. Фактически, они почти поладили.

Шон прочистил горло.

– Продолжай гадать. Каким способом Калли сводила концы с концами?

Да, продолжим… Торпу было не по себе от мысли, что они смогут подружиться.

– Она ужасна на кухне. Хлопья могут быть для нее слишком жесткими, так что я предполагаю, что в детстве она не готовила. Да и с чего бы ей это делать? Я уверен, что ее отец нанял целый штат сотрудников, нянь – поваров, садовников, личного камердинера – все работает.

– Судя по ее данным, да, – Шон подтвердил.

Это сделало одно из его самых драгоценных воспоминаний о Калли еще более сладким. Торп улыбнулся.

– Она знает, как я люблю итальянский кремовый торт, и пыталась приготовить его на мой день рождения. Остальная ее стряпня была ужасной, мы оба посмеялись над этим. Но торт был на самом деле очень хорош.

Его слова, казалось, попали Шону между глаз, как пуля. Тот факт, что она так старалась доставить удовольствие Торпу, явно заставлял поежиться. Как ни странно, Торп понимал. Каждый раз, когда он видел, как она одевается для Шона или преклоняет колени перед ублюдком, он чувствовал, будто его ударили под дых.

– Раз она никогда не зарабатывала на приготовлении пищи, я подозреваю, что Калли могла зарабатывать на жизнь пением или танцами. Она необычайна в обоих случаях.

– Вау, ты хорошо ее знаешь, – лицо Шона выражало что-то между благоговением и раздражением. – Пение. Так она не раз оплачивала счета. Фактически, во время ее недолгого пребывания в Нэшвилле руководитель крупного лейбла увидел ее в баре и предложил ей контракт на запись. Она назначила встречу, чтобы посетить его офис на следующий день.

– И потом не появилась? – Торп догадался.

– Естественно. Она уехала из города посреди ночи. Я не знал, что она танцует. В ее истории написано, что она ходила на танцы, но у меня братья то же самое делали. Это им особо не помогло, – Шон фыркнул.

Торп засмеялся и почувствовал себя немного спокойнее.

– Последний раз, когда я видел, как она танцует, было как раз перед тем, когда ты пришел. Я организовывал благотворительный аукцион для раненых солдат и их семей в конце марта. Что-то похоже на «рабыня на день». Она танцевала на сцене и вызвала восторг у публики.

– У Калли прекрасные ноги, так что я не удивлен.

– Кто купил ее?

– Я, – Торп не мог видеть, как кто-то ее трогает, поэтому он дал ей свободную ночь взамен на ее обещание провести ее одной в комнате. А он провел ночь с другой… думая о ней.

Улыбка Шона испарилась.

– Мне не хочется думать, что я никогда не увижу, как она танцует.

– Мне не нравится, что я никогда не услышу о детстве Калли от нее самой. Несколько раз я пытался разузнать о ее прошлом – конечно, прежде чем я узнал, кто она такая – она была либо молчалива, либо саркастична.

Шон бросил на него задумчивый взгляд.

– Я удивлен, что ты не отшлепал её за это.

– Соблазн был.

Федерал хмыкнул.

– Итак, Калли было двадцать один, когда она пришла в «Доминион»? Какой она была?

– Первое время она всех отбривала. Девушка заговорила со мной только потому, что ей пришлось. Я никогда не забуду… Я обнаружил, что она плачет во внутреннем дворике после того, как пробыла у нас несколько недель. Калли благоразумно избегала говорить со всеми на личные темы. Но эти слезы… – Торп покачал головой. – Я наблюдал за ней несколько минут, а потом не выдержал. Я пытался помочь.

– Она отвергла тебя.

– Мгновенно, – Торп подтвердил. – Когда я говорил с ней о БДСМ или работе, она была полна энтузиазма. Как только я начинал спрашивать о чем-то личном, она замыкалась.

– Когда она в итоге позволила тебе приблизиться?